Диссертация (Проблема стиля мышления в философии В.В. Розанова), страница 7

20.31частности в применении тех или других частей речи, в эпитетах, метафорах,сравнениях, в устойчивых особенностях синтаксиса — во всём этом сказываетсяхарактерное для автора восприятие жизни, понимание человека и общества»69.Критика Чичериным функциональной стилистики связана с абсолютизациейязыкового стиля в рамках последней. В частности, Чичерин отмечает, чтоподобное обособление и своего рода абсолютизация стиля приводят В.В.Виноградова к непониманию стилевого единства романа Л.Н. Толстого «Война имир». Чичерин удивляется, когда Виноградов в своем исследовании принимаетизменение стилистики и интонаций речи Толстого в романе за какие-то личины,будь то «художник — мастер словесного изображения», «историк», «военныйспециалист», «публицист и философ».

«Толстой, — пишет Чичерин, — как разостается тем же, совершенно самим собой при изображении частной иисторической жизни, описывая и размышляя, органически «сопрягая» одно сдругим и другое с третьим. Если же изучать не стиль писателя в его цельности, вего идейном единстве, а только наслоения стиля, если обособлять «военногоспециалиста» от «художника-мастера» и от публициста, то неизбежно не увидишьлица и возникнут несуществующие личины»70.А.В. Чичерин утверждает, что стиль невозможно рассматривать вне егоидейных представлений автором: «Мышление, истинное восприятие писателеммира и стиль — это разные проявления того же самого внутренне неразделимоготворческого действия.

И нельзя, изучая стиль сколько-нибудь серьезно, непереходить постоянно в область не только образов, но и идей... Работа над стилем— в основе своей не только стилистическая работа, она неотрывна от самогосущества познания и мысли»71. По мысли А.В. Чичерина, стиль сам по себесодержателен, он дает фактам смысловую окраску, а «работа над стилем воснове своей не только стилистическая работа, она неотрывна от самого существапознания и мысли. А грамматика и общая стилистика (когда нужно, например,избежать повторения того же слова) одинаковы для романа и для делового69Там же.

С. 21.Там же. С. 23.71Там же. С. 31.703272отчета» . В связи с этим, как заключает Чичерин свое исследование, надо понятьи объяснить то, что «Пушкин, Толстой и Горький, каждый по-своему, как думали,как видели и понимали людей и жизнь, так и писали. Сами жили так, как писали,и писали — как жили»73.Как мы видим, отечественные исследователи литературы, использующиеискусствоведческийподход,во-первых,противопоставляютеголингвистическому (главным образом структуралистскому подходу), и во-вторых— переносят внимание на мышление, мировоззренческие особенности авторов.Если идет речь о стиле исторической эпохи, то лингвистов интересует прием, аискусствоведов — мотив и тема, преобладающая в произведениях; еслирассматривается отдельный автор, то первых интересует лишь его выбор изготового синонимичного ряда в языке согласно коммуникативным задачам, авторых — мировоззрение автора, его идейные предпосылки.

Таким образом, мынаблюдаем два разных подхода не только к стилю, но и к формам выражениямысли в целом. В связи с этим возникает вопрос: как в действительностипроисходит сам процесс мышления? Насколько язык влияет на мышление?Рассмотрев далее эти вопросы, мы приблизимся к прояснению задачи даннойглавы — как в контексте взаимодействия языка и мышления определить понятие«стиль мышления». Для этого необходимо обратиться не только к философским,лингвистическим, искусствоведческим разработкам, но и к данным психологии,педагогики и нейролингвистики.§ 2. Мышление и языкЯзык проникает в мышление человека столь глубоко, что мышление,кажется, само существует только благодаря языку.

И для существа, называемогочеловеком, язык настолько необходим и естественен, что без него это существозатрудняется отделить себя от животного. «Либо у человека есть язык, либо7273Там же. С. 31.Там же. С. 32.3374человека вообще нет» , — писал лингвист Гейман Штейнталь. Не углубляясьпотому в области психофизической структуры и пути от животного рефлекса кчеловеческой мысли, следует признать, что «язык независимо от того, какпонимается его роль в мышлении, всегда и при всех истолкованиях, в любыхфилософскихилингвистическихученияхостается,соднойстороны,непременным соучастником и неустранимым условием осуществления человекомвсех видов деятельности, а, с другой — условием, универсализирующим,навязывающим процессам общения всеобщие, независимые от индивидов и длякаждого смертного поколения априорные формы — правила, нарушить которыеневозможно, не разрушая при этом самого общения или не отсекая возможностипередачи продуктов мыслительной деятельности другим индивидам»75.

Язык вэтом контексте выступает условием возможности и непременным основаниемлюбых мировоззрений. «Языковая коммуникация, по меньшей мере, сопутствуетмировоззренческим структурам любого типа: пока не обнаружено и, видимо, ужене будет обнаружено обществ, способных обходиться без языка, и в этом смыслеlingua — такой же надежный отличительный признак человеческого рода, как иsapientia…»76. Процесс освоения человеком навыков и ролей, необходимых ему всоциуме, в силу их значительной сложности, не ограничивается биологическимкодированием, но продолжается за счет внебиологических средств — знаковоготворчества, посредством которого успехи и достижения отдельных смертныхиндивидов становятся достоянием социума и передаются из поколения впоколение.

Таким образом, язык со своей стороны, очевидно, выступаетнеобходимым элементом поддержания и развития социума, а человек,приобщаясь к языку, обретает не только некоторое понимание правил социума, нои представление о себе в рамках данного социума. Как показывают исследованияв психологии и нейролингвистике, осваивая язык, мышление человека получает74Steinthal Heyman, 1877. Der Ursprung der Sprache im Zusammenhang mit den letzten Fragen alles Wissens. EineDarstellung, Kritik und Fortentwicklung der vorzuglichsten Ansichten, Dumler, Berlin (1-е изд.

1851) (Цит. по: АгамбенДж. Открытое. — М.: РГГУ, 2012. С. 46).75Петров М.К. Роль языка в становлении и развитии философии // Историко-философский ежегодник — 91. — М.:Наука, 1991. С. 313–314.76Там же. С. 310–311.34не просто очередной инструмент для оперирования и взаимодействия с миром, нои претерпевает структурные изменения — оно становится языковым мышлением.В связи с указанным отношением языка и мышления крайне полезнообратиться к исследованиям в педагогике, нейролингвистике и психологиивопросов освоения языка ребенком.

Обширный материал, предлагаемый данныминауками по этой теме, свидетельствует, что процесс освоения языка связан сформированием познавательной деятельности. Основные исследования поданномувопросусвязаныструдамиЛ.С.Выготского,А.Р.Лурии,А.Н. Леонтьева.Долгое время в психологии и в философии языка существовалопредставление о мысли как о неком готовом образовании, которое просто воплощается в речевой форме, что, разумеется, совсем не раскрывало происхожденияречи из мысли. В 30-х гг. в связи с исследованиями Л.С. Выготскогопредставление о том, «чтó есть мысль», серьезно меняется.

Выготский выдвинултезис, что «мысль не воплощается, а совершается в слове»77, формируется спомощью слова или речи. Данное положение исходило из того, что превращениесмутной мысли в ясную речь есть сложнейший процесс, который проходит рядэтапов, и что центральная проблема состоит в том, чтобы проследить, как именносовершается этот переход. Основываясь на наблюдениях за усвоением языкадетьми, Выготский выделил в речевом мышлении смысловую, семантическуюсторону речи (в дальнейшем она тесно связывается с внутренней речью) извучащую, фазическую сторону речи, проявляющуюся во внешней речи. При этомобе стороны образуют единство.Усвоение языка ребенком начинается с усвоения слов и подражания звукам.Первые слова рождаются из тех звуков языка, которые ребенок усваивает изслышимой им речи взрослого.

При этом первые слова ребенка всегда обращены кпредмету и обозначают предмет78. В связи с подражательностью речи детей и еекоммуникационной ориентацией дети сначала овладевают внешней речью. При7778Выготский Л.С. Мышление и речь: сборник. — М.: АСТ; Астрель, 2011. С. 391.Лурия А.Р.