Диссертация (Становление популярного жанра как дискурсивный процесс - научная фантастика в России конца XIX – начала XX вв), страница 2

N.Y., 2005;Бритиков А.Ф. Русский советский научно-фантастический роман. Л., 1970; Ляпунов Б.В. В мире четы: Обзорнаучно-фантастической литературы. М., 1969.51фантастики3. В рамках обоих подходов, таким образом, разными средствами, прямо иликосвенно ставится задача поиска жанровой дефиниции, – определения формулы,имманентно присущей научной фантастике, достаточно полно и емко описывающей«эссенцию» жанра4 в аспекте содержания и/или в аспекте формы. Поиск жанровогоопределения и написание истории жанра при этом рассматриваются как два неразрывносвязанных и взаимозависимых вопроса жанрологии.

Жанровая дефиниция понимается какисторическое образование и, со своей стороны, определяет начало историческогонарратива научной фантастики, отбор фигурирующих в нем текстов и т.д.История фантастоведения породила немалое количество определений жанранаучной фантастики5. Сама их множественность вызывает внутренние противоречия врамках поля научной фантастики, что создает помехи восприятию текстов читателями,критиками, учеными и самими авторами.

В связи с этим все чаще в фокусе вниманияисследователей оказывается вопрос о специфике функционирования самого жанровогоимени (которое используется в качестве ярлыка или собирательного имени, отсылающегок узнаваемому корпусу текстов).Ряд современных исследователей предлагает рассматривать акт атрибуциижанрового имени текстам как риторическое действие, т.е. «под знаком прагматики»6,делая акцент на выявлении социо-дискурсивных рамок самого процесса номинации7.

Витоге задача по изучению истории формирования жанра начинает решаться через анализактивности, самоорганизующей дискурсные сообщества, которые наделяют жанрСм: Тодоров Ц. Введение в фантастическую литературу. М., 1999; Lem S. On the Structural Analysis ofScience Fiction // Science Fiction Studies. 1973. № 1, Vol. 1. P. 26-33; Scholes R. Science Fiction: History-ScienceVision. – N.Y.: Oxford UP, 1977; Чернышева Т. Природа фантастики.

Иркутск, 1984; Ковтун Е.Н. Поэтиканеобычайного. М., 1999.4Авторство канонического определения принадлежит американскому фантастоведу Дарко Сьювин: Suvin D.Cognition and Estrangement: An Approach to the Poetics of the Science Fiction Genre // Foundation. 1972. №2,June. P. 6-17.5См. сборники определений: Wolfe G.K. Critical Terms for Science Fiction and Fantasy: A Glossary and Guideto Scholarship. N.Y., 1986; The Encyclopedia of Science Fiction. L., N.Y., 1979. (http://www.sfencyclopedia.com/)6Westfahl G.

The Mechanics of Wonder: The Creation of the Idea of Science Fiction. Liverpool, 1998; Westfahl G.Hugo Gernsback and the Century of Science Fiction. Jefferson, N.C., 2007; Rieder J. Colonialism and theEmergence of Science Fiction. Middletown, Conn., 2008.7Rieder J. On Defining SF, or Not: Genre, SF, and History // Science Fiction Studies.

2010. Vol. 37, № 2. P. 191209.63содержанием, опознают и используют его. Речь идет о сообществах именно дискурсных,илидискурсно-жанровых8,объединенныхкоммуникативнойцелью(явнойилиимплицитной), и специфическими дискурсивными практиками, способствующимитрансляции и циркуляции знания в рамках сообщества. В случае с научной фантастикойкак особым видом популярного жанрового письма локусами таких дискурсивных практикявляются, как правило, специализированные литературные и научно-художественныежурналы.Разделяявцеломобозначенныйтеоретическийподходиполагаяегозаслуживающим расширенного применения, проверки и развития, мы сосредоточимся надинамикестановлениянаучно-фантастическогожанравРоссии.Предметомисследования выступают механизмы жанрообразования в рамках журнальных сообществв России в конце XIX – начале XX вв. Материал исследования – публикации в научнопопулярных журналах в России в указанный период.

В фокус внимания исследованияпопадают журналы издательства П.П. Сойкина: «Природа и люди», «Мир приключений»,«Всемирный следопыт». Мы исходим из предположения, что вокруг них в России в 18901920-е годы самоорганизовывались дискурсно-жанровые сообщества, в рамкахкоторых и формировался жанр научной фантастики.При этом под дискурсным сообществом понимается социо-риторическая сеть,объединяющая людей, заинтересованных в достижении общих коммуникативныхцелей и использующих жанры дискурсов для достижения этих целей.Под жанром понимается социо-риторическое действие, опознаваемое в рамкахопределенного сообщества и направленное на достижение его коммуникативныхцелей. Иными словами, в рамках прагматического подхода определение жанраРеальные сообщества научной фантастики также являются объектом описания и изучения.

В частности,регулярно издаются воспоминания писателей, издателей и критиков, описывающих «быт» сообществ,собиравшихся вокруг журналов научной фантастики. См., к примеру: Hell’s Cartographers: Some PersonalHistories of Science Fiction Writers / ed. By Brian W. Aldiss, Harry Harrison. N.Y., 1975; Knight D.F. TheFuturians: the Story of the Science Fiction Family of the 30s that Produced Today’s Top SF Writers and Editors.N.Y., 1977.Однако в данном исследовании нас, в первую очередь, будут интересовать сообщества как дискурсивныеконструкты.78представляет собой ответ на вопрос, какую коммуникативную задачу (или задачи) решаетданный жанр.В России на рубеже XIX – XX вв.

в связи с ростом общей заинтересованности внаучно-техническом знании происходило формирование значительного количествапрофессиональных и любительских научных обществ. Возникали они, прежде всего,вокруг лабораторий и институтов, которые решали поставленные образовательные задачи«наместах».Созданиесобственныхжурналовспособствовалоэкстенсивномураспространению знания, а также расширению сферы влияния обществ и налаживаниюстабильной и регулярной коммуникации между их участниками. Журналы играли, такимобразом, существенную социо-дискурсивную роль: они одновременно формироваливокруг себя социальную группу постоянных читателей (территориально не связанныхмежду собой), разделяющих определенный круг интересов; и в то же время становилисьтем пространством, в котором научный и художественный дискурсы взаимодействовали итрансформировали друг друга, создавая общие дискурсивные правила и формулыорганизации художественного хронотопа.

На материале журналов издательства П.П.Сойкина предлагается проследить механизмы оформления отчасти организуемого,отчасти самоорганизующегося вокруг журналов сообщества как сообщества дискурсного,объединенногокакэксплицитными,такиимплицитноприсутствующимикоммуникативными целями.«Миграция» научного знания в общественную сферу, его популяризация итрансляция на страницах научно-популярных журналов способствовали формированиюкультурного ресурса или «научно-популярного дискурса» как особой формы риторики,позволявшей дискурсным агентам литературного процесса – писателям, читателям,издателям, критикам – участвовать в совершающемся диалоге о науке (Krementsov, p.119).

Формирование «научно-популярного дискурса» дало возможность издателям иредакторам научно-популярных журналов оперативно реагировать на научную моду вформах, которые могли быть успешно и беспроблемно восприняты их читателями.Открыто заявленная цель формирующегося сообщества – просвещение читателей всовременном научно-техническом прогрессе, создание стимулов к самообразованию.8Одновременно с этой целью существовала и другая, открыто не озвученная, но, тем неменее, имплицитно присутствовавшая цель – формирование у аудитории навыковлитературно-критического чтения. Читатели научных журналов, обладая малым опытомчтения, не всегда умели различить фантазию и научный факт 9.

Решение этой проблемыиздатели и авторы видели в особой организации материала на страницах журнала –соположении научных текстов (статей об открытиях современной науки, научнопопулярных статей, этнографических очерков, биографических заметок о жизни ученых идр.) и художественных произведений фантастического характера10. Описанный подход корганизации материалов способствовал созданию особой модальности чтения литературы– читатели могли восхищаться и зачаровываться фантастическим содержанием романов,но в то же время сама их форма, а также контекст, в котором они устойчивофигурировали, побуждала к критическому их осмыслению, проверке на достоверность,соотнесению с научными материалами (часто соседствующими) на ту же тему.Совокупность и стабильность дискурсивных практик, канала их трансляции, всочетании с настойчиво культивируемой литературной модальностью письма ивосприятия текста, – все это способствовало формированию «научно-фантастического»дискурса, а также кристаллизации его специфической жанровой рамки.

«Стихийный»результат соположения текстов научного и художественного содержания – становлениеособогохудожественногохронотопанаучно-фантастическогоповествования.Онобусловлен явным и устойчивым доминированием в журнальных публикациях сюжетов,связанных с фантастическими путешествиями в глубины космоса (макромир) и/или в«глубины» мира органических соединений и молекул (микромир).Научные открытия нередко вызывали к себе все более широкий общественный интерес, притом частооказывались не менее фантастическими, чем фантазии романистов.

К примеру, читатель имел столько жешансов узнать о жизни на Марсе из романа, сколько и из научной статьи. Сложившаяся ситуация остроощущалась авторами и издателями, взявшими на себя задачу по воспитанию «современного» читателя,способного к достаточно тонкой и уверенной дифференциации модальностей, восприятию сложныхусловностей письма.10О проблематике и поэтике журналов см.: Рейтблат А.И. От Бовы к Бальмонту и другие работы поисторической социологии русской литературы.

М., 2009; Рейтблат А.И. Писать поперек: Статьи побиографике, социологии и истории литературы. М., 2014; Гудков Л., Дубин Б. Литература как социальныйинститут. М., 1994.99Финальный этап оформления поначалу весьма аморфного журнального дискурса вопознаваемый литературный жанр был связан с обретением им жанрового имени. Фактноминации – значимое социо-риторическое действие, включающее репрезентирующиедискурс тексты в существующую систему популярных жанров, а также актуализирующееопределенный набор формально-содержательных характеристик текстов и горизонтчитательских ожиданий. Процесс институционализации жанрового имени представляетдвижение от (случайного) словосочетания «научно-фантастический» к устойчивому ирегулярно воспроизводящемуся референту.Актуальностьработыодновременносвязанасприменяемымвнейметодологическим подходом, который, как уже указывалось выше, до сих пор довольнослабо представлен в российских гуманитарных науках, и с эмпирическим материалом,который исследуется в его рамках.

В отечественном фантастоведении указанный вышематериал – публикации в научно-популярных журналах, в частности, в журналахиздательства П.П. Сойкина – не становился предметом литературоведческого, теоретиколитературного исследования. Существующие отечественные исследования журнальнойкультуры рубежа веков носят историографический и библиографический характер11,зарубежныеработы,обнаруживаютпосвященныекультурологическийрусскимуклон,научно-фантастическимуделяяпреимущественноежурналам,вниманиесоциальным и идеологическим позициям авторов12.