Диссертация (Становление популярного жанра как дискурсивный процесс - научная фантастика в России конца XIX – начала XX вв), страница 8

Так, в монографии «Теория жанра» Н.Л.Лейдерман развивает концепцию Бахтина о «памяти жанра», трактуя ее как «систему сигналов, посредствомкоторых в сознании читателя оживает представление о модели мира, окаменевшую в жанровом каноне(архетипе, первообразе)» (Лейдерман, с. 87). Далее автор выделяет три плана, или уровня локализации этихсигналов: план содержания, план структуры и план восприятия, во многом соответствующие ужеупомянутой триаде дискурс-анализа.

Однако Лейдерман больше внимания уделяет плану содержания жанра,оперируя понятиями «жанровая форма» и «жанровое содержание», предложенными ранее советскимученым Г.Н. Поспеловым (см. также: Козлов В. Н.Л. Лейдерман. Теория жанров. 2012). Разработка этихпонятий так же была продолжена учениками Поспелова Л.В. Чернец и А.Я. Эсалнек.3233охватаиглубиныпроникновения»)(Медведев,с.145-146).Тюпа,видяв«ориентированности жанра» воплощение коммуникативных компетенций высказываниядискурса, объединенных в коммуникативные стратегии, предлагает определять жанр как«историческипродуктивныйтипвысказывания,реализующийнекоторуюкоммуникативную стратегию эстетического по своей «цели» дискурса», «традицию(историческую продуктивность) организации текстов той или иной, преемственновоспроизводимой в культуре, “типической ситуации общения” (Бахтин)»35.Рассуждения о взаимосвязи понятий жанра и дискурса продолжены в болеепоздней работе В.И.

Тюпы «Дискурс и жанр» (2013). Автор отмечает, что термины«жанр» и «дискурс» нередко используются как взаимозаменяемые, а в последнее время«дискурс» в значении «поле стабилизаций» все чаще замещает «жанр» (Тюпа, 2013, с. 12).Однако, как утверждает исследователь, уместнее говорить, что эти два понятия скореепредставляют два различных аспекта одного явления: «жанр – это инвариантодноименного дискурса» (Тюпа, 2013, с. 16). Иными словами, исторические жанры впонимании Тодорова (или жанровые имена в концепции Шеффера) и есть дискурсы.Жанры «теоретические» в таком случае – «сущностные категории “субстанциальной”природы различных сфер дискурсивной практики с их “внутренними закономерностями”»(Тюпа, 2013, с. 12-13). В связи с этим ученый настаивает на разграничении понятий жанраидискурса,чтоисторическиобъясняетвытеснениемнормативнойустановкиромантической поэтикой (Тюпа, 2013, с.

18). Таким образом, жанр – это типкоммуникативных стратегий дискурса, иными словами, он занимает третий уровеньабстракции после текста и дискурса.Смещения и сдвиги иерархической позиции терминов жанра и дискурсасвидетельствует о трудностях, связанных с четким определением их концептуальногоуровня. В то же время, очевидно, что именно категория жанра продолжает оставатьсябазовой категорией исторической и теоретической поэтик. Н.Д. Тамарченко, вслед заМедведевым-Бахтиным,утверждает,чтолитературноепроизведениевсегдаманифестирует тот или иной тип жанра и «живет исторической жизнью (усваивает и35Теория литературы.

М., 2004. С. 83.33обновляет традицию, влияет на читателей, переосмысливается) произведение именно вкачестве жанрового и стилевого явления»36. По мысли Бахтина, жанр является основойлитературной эволюции. Жанр литературы не поддерживается культурой, но присущсамому организму культуры. С помощью понятия «память жанра» Бахтин решает вопросыодновременно об исторической изменчивости жанра и в то же время о прерывистомхарактере этой изменчивости (Зенкин, 2012, с.

421). Во многом возникновение этогопонятия стало реакцией на распад строгой жанровой структуры в высокой литературеXIX-XX веков: в то время как формалисты определяли характер литературной эволюциикак слом традиции, Бахтин предлагает описывать ее через «забвение» и возрождениеформ, перекличку без видимого контакта. Нетрадиционные, экспериментальные жанрыэлитарной литературы действительно обращаются к давно забытым формам, апеллируя,таким образом, к памяти жанра, выполняющей функцию «резерва стабильности форм» вистории литературы (Зенкин, 2012, с.

423). Однако – утверждает С. Зенкин – самасовременная литература решила вопрос об удержании стабильности форм (моделей) иначе– расслоившись на низкую и высокую, «жанровую» и «безжанровую» системы. С этойточки зрения массовая литература «образует такой же резерв жанрового сознания ижанровой стабильности в синхронном состоянии культуры, каким память жанра служит,по мысли Бахтина, в диахронном движении литературы» (Зенкин, 2012, с. 427).Популярная литература (понимаемая, в частности, как «резерв стабильностиформ») в ее жанрологическом аспекте, пишет Н.Д. Тамарченко, требует иных подходованализа, нежели литература элитарная, каноническая37.

Различая жанры канонические инеканонические, Тамарченко трактует первые как «жанры, ориентирующиеся насобственный канон и строящиеся на его основе, т.е. в соответствии с традиционноймоделью определенного типа художественного целого»38, в то время как неканоническиежанры «сохраняют свою идентичность и обновляются, ориентируясь на образцыавторского выбора, а не воспроизведение прообраза-эйдоса» с целью «создания новоговарианта константного для жанра соотношения противоположных (и при этомТеория литературы. С.

265.Теория литературных жанров. С. 43.38Там же. С. 45.363734наделенных традиционной семантикой) структурных особенностей в каждом из основныхаспектов художественного произведения как целого»39. Безусловно, в рамках популярнойлитературы формируются свои собственные каноны и устойчивые формы, но онифункционируют иначе, чем жанры, строящиеся «в соответствии с традиционноймоделью».

Становление нового канона в массовой литературе происходит через авторскоекомбинирование, повторение и тиражирование уже воплощенных ранее форм (достаточноавторитетных и гарантирующих успех)40. В связи с этим и различные этапы (генезис иразвитие) истории жанров канонических и неканонических должны анализироваться поразному.Вопрос о генезисе литературного жанра носит одновременно и исторический итеоретический характер. О.М. Фрейденберг отмечает существующую взаимозависимостьмежду понятием «генезис» и историческим методом литературоведения в целом: «Важнопоказать, что поэтика есть и теория, и конкретная история литературы. Для именно такогопонимания генетический анализ совершенно необходим; ясно, что отказ от генезиса ввопросах поэтики был и будет отказом от исторического анализа явлений» (Фрейденберг,с.

12). Однако необходимо пояснить – «теоретичность» в случаях жанров канонических ипопулярных понимается по-разному, что связано с разным объемом и характеромдоступного ученым эмпирического материала. В то время как, к примеру, литературадревности может предоставить лишь ограниченное количество контекстной информации,то более приближенная к современности популярная литература оказывается богачеданными самого разнообразного содержания. В связи с этим можно утверждать, что приизучении генезиса канонических жанров теория во многом несет задачу «восполнить»недостающий эмпирический материал.

В случае же неканонических жанров теория играетроль действенного инструмента упорядочения богатого (и порой, кажется, однотипного,формульного) материала.В.И.Тюпапротолитературных3940описываетизучение«первофеноменов»,процессоввТам же. С. 48.Там же. С. 49.35которыхжанрогенезаможнокакусмотреть«выявлениенекоторыепринципиальныедляпоследующейжанровойэволюциистратегиитематизациидействительности, авторства и адресации» (Тюпа, 2013, с. 45)41. Далее автор выделяет трибазовые предпосылки перехода жанров от долитературного состояния (как единствадолитературных образований – речевых жанров) к литературному: отсроченностькоммуникативного события сообщения («несинхронность креативного акта написаниятекста и рецептивного акта его восприятия»42); овладение наррацией («коммуникативнойстратегии собственно вербального рассказывания, очищенного от паралингвистическихсредстврепрезентации»);проникновениеэстетическойдеятельностивсферуэстетического письма (формирование институтов индивидуального авторства и поэтики)(Тюпа, 2013, с.

45-50)43.Анализируя долитературные первофеномены, Тюпа выделяет условно эпическиежанры сказки, сказания, притчи, анекдота (Тюпа, 2013, с. 55-79)44. Так, жанры сказания исказки, по мысли ученого, выступают в роли жанров-посредников между мифом илитературой,«жанровымизародышами»литературы45.Однако,хотяисториянаименования дискурса не составляет собственно историю дискурса, оно, тем не менее,является значимым ее компонентом. В случаях с жанрами и протожанрами, дошедшимидо нас из глубин истории, жанровые понятия (содержание жанрового имени)воспринимаются как сами собой разумеющиеся.

Иная ситуация складывается ссовременными популярными жанрами – ученые, имея в своем распоряжении большесведений, могут наблюдать, что жанровые понятия и жанровые имена популярных жанровбыли объектами усиленных поисков, споров и обсуждений. Так, различные комбинациихудожественных приемов в разное время могли называться по-разному, но лишь одно изиспользуемых наименований оказывалось востребованным (и затем безошибочноопознаваемым) как жанровое имя. С одной стороны, действительно, имеет смыслутверждать, что жанровые понятия могли складываться как комбинирование ужеимеющихся в литературе художественных элементов, как «результат авторскойСм.

также: Теория литературных жанров / под ред. Н.Д. Тамарченко. М., 2011. С. 19.В более категоричной форме Тюпа утверждает: «Литературные жанры – это, прежде всего, письменныежанры» (Тюпа, 2013, с. 45).43См. также: Теория литературных жанров. С. 20-25.44Там же. С. 28-42.45Там же. С. 29.364142ориентации <…> на признанные образцы формального совершенства в определенномвиде литературного творчества»46. Однако необходимо помнить, что жанр существует иопознается только в процессе рецепции его сознанием адресата. Мы уже вспоминаливыше слова Бахтина-Медведева о прагматическом аспекте жанра, его ориентированностина воспринимающее сознание, на аудиторию.