Диссертация (Особенности передачи имён собственных при переводе русских художественных текстов на южнославянские и западнославянские языки), страница 5

всё более учащаются» [Берков1958: 14].Конец XVIII в. – XIX в. явился временем становления самосознанияславянских наций в отношении единства славянского мира. Со второй половиныXVIII в. в Чехии начинают свою деятельность будители (národní buditelé), в томчисле крупнейшие учёные своего времени, в том числе Й. Добровский,Ф. Палацкий и др. Наряду с сербскими и хорватскими учёными они положилиначало движению национального возрождения, которое затем к XIX в. вразличных формах распространилось в Словении (М.

Похлин, В. Водник,А.Т. Линхарт, Ф. Прешерн, М. Маяр), Словакии (А. Бернолак, Я. Голы, Л. Штур,Й.М. Гурбан), позже в Болгарии (И. Вазов, И. Рыльский, Д. и К. Миладиновы,Х. Ботев и др.). Деятели национального возрождения выступали одновременно каксобиратели и исследователи народного творчества, переводчики, лексикографы:В. Караджич составляет «Српски рjечник истолкован њемачким и латинскимриjечима», Н.

Геров – «Речник на блъгарский язик с тлъкувание речити наблъгарски и руски». Так в XIX в. продолжается развитие славянскойлексикографии, как моноязычной, что сопровождает становление национальногоязыка, так и двуязычной. Характерно, что эквиваленты к лексемам национального25языка составителями предлагаются, как правило, именно на русском языке, таккак политическая и культурная роль Российской империи в движениинационального возрождения славянских народов была исключительно велика, вособенности для балканских славян [Арсенова 2002]. Время формированиянациональных культур славянских народов было вместе с тем периодом активногообменадуховнымиихудожественнымиценностямимеждуславянскиминародами.

Говоря об этом, принято приводить в пример дружбу А. Мицкевича иА.С. Пушкина (а также их взаимные переводы, выполненные в 1828 г. [Измайлов1975]), Т.Г. Шевченко и М. Щепкина, связи В. Караджича с русскими учёными,связиболгарскихписателейсрусскойлитературой,«определившиевзначительной степени складывание у них реалистического метода в 60-70-х гг.XIX в.» [Злыднев, Мыльников 1974: 7].В 1826 г. в Чехии возник термин «панславизм» для обозначения идеиславянского единства, распространившейся среди большинства славянскихнародов и заложенной ещё в XVII в. Ю. Крижаничем. В XIX в.

теория славянскойвзаимности стала стимулом для развития межславянских культурных, в том числелитературных связей (впрочем, их реальную интенсивность и объём в XIX в.нельзя преувеличивать; см. [Лаптева 2005: 444-445]). Внимание к русскойкультуре, ориентация на неё были существенной отличительной чертой периоданационального возрождения у западных и южных славян. Эти факторыобусловилиособенностиинтенсивногоразвитияславяно-славянскоголитературного перевода в XIX в. В то же время ряд обстоятельств российскогообщественного движения XIX в., наиболее яркие из которых – усиление процессанациональной консолидации и феномен славянофильства, поддержка балканскихславян в политических событиях 70-х гг., определил развитие в России интереса кславянским культурам, который был обоюдным [Дмитриев 1996].

В качестверешающего фактора развития интереса к славянским культурам в XIX в.26выступила не столько сложившаяся общественно-политическая обстановка,сколько культурное развитие самой России [Лаптева 2005: 232].С развитием национальных художественных литературв XIX в. активноестановление переживал и художественный перевод. Главными его принципамибыли провозглашены актуальность и системность, причём актуальными считалисьв том числе те литературные произведения, которые были созданы давно, носоответствовали требованиям современной эпохи [Levý 1996]. Однако подход кпереводу на тот момент существенно отличался от принятого переводческимишколами в ХХ в. и закрепившегося по сей день.

Как и в других направленияхперевода, в славяно-славянском художественном переводе активно бытовал приём«склонения на наши нравы», в том числе применительно к ономастикону. Так,К. Гавличек-Боровский перевёл на чешский язык гоголевскую «Повесть о том, какпоссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» под названием «Повестьо том, как поссорились пан Матоуш с паном Матеем» [Шерлаимова 2009: 92].Об интересе к славянским литературам в XIX в. в России свидетельствует тотфакт, что практики и проблематики славянского перевода в этот период в своёмтворчестве коснулись большинство писателей.

Как переводчик со славянскихязыков выступал и А.С. Пушкин, в творческих исканиях которого в 1830-е гг.славянская тема становится одной из ведущих [Фомичев 1983: 130]. В егопереводах из А. Мицкевича («Будрыс и его сыновья»), творческих переработкахпроизведений южнославянской народной поэзии («Песни западных славян»), вомногом вдохновлённых примером переводов А.Х.

Востокова [Гусев 1991], найденоптимальный баланс между освоением и сохранением национального колорита.Обращает на себя внимание тот факт, что А.С. Пушкин в точности воссоздаёт втексте южнославянские имена героев.Н.В. Гоголь писал о специфике перевода с близкородственных языков:«Иногда нужно отдаляться от слов подлинника нарочно для того, чтобы быть к27нему ближе. Есть пропасть таких фраз, выражений, оборотов, которые нам,малороссианам, кажутся очень будут понятны для русских, если мы переведем ихслово в слово, но которые иногда уничтожают половину силы подлинника. Почтивсегда сильное лаконическое место становится непонятным на русском, потомучто оно не в духе русского языка; и тогда лучше десятью словами определить всюобширность его, нежели скрыть его.

<…> В переводе более всего нужнопривязываться к мысли и менее всего к словам, хотя последние чрезвычайнособлазнительны, и, признаюсь, я сам, который теперь рассуждаю об этом с такимхладнокровным беспристрастием, вряд ли бы уберегся от того, чтобы не влепитьзвонкое словцо в русскую речь, в простодушной уверенности, что его и другие также поймут. Помни, что твой перевод для русских, и потому все малороссийскиеобороты речи и конструкцию прочь!» [Гоголь 1940: 311]Н.А. НекрасоввыполненныхвзаметкеН.В. Бергом,опереводахотмечал,чтопроизведенийтрудностьА. Мицкевича,перевода«должнаувеличиваться родственным сходством языков польского и русского. С близкогопо духу языка переводить ещё труднее, – может быть оттого, что ближе, нагляднеечувствуется недостижение подлинника.

С итальянского, например, легчепереводить иногда, чем с малороссийского. Невероятно, а между тем верно»[Некрасов 1950: 443]. Сам А. Мицкевич, констатируя рост числа литературныхпереводов с русского языка на польский, отмечал, что неудачи переводчиковпроисходят «от ложного понятия, что как язык российский легок в изучении дляполяков, так же должно быть легко и переводить с сего языка. Потому, вероятно,молодые польские писатели испытывают в переводах с российского языканезрелые свои таланты и прямо принимаются за самые трудные сочинения»[Мицкевич 1827].Между тем в Росии в течение в XIX в.

литературными переводами сославянских языков занимались виднейшие поэты, среди которых П.А. Вяземский,28К. Рылеев, В.Г. Белинский, Н.Г. Чернышевский, В.Г. Бенедиктов, А.Н. Плещеев,А. Майков, Л. Мей, Д. Минаев, М.Л. Михайлов, А.А. Фет, М.П. Вронченко,Н. Семёнов, В.М. Лавров и др. Как переводчики со славянских языков выступалиучёные-филологи, в том числе А.Ф. Гильфердинг, А.Х.

Востоков. (Впоследствии ив других славянских странах первыми переводчиками крупнейших автороврусской литературы зачастую являлись именно профессиональные учёныефилологи: например, в Чехии роман и поэмы А.С. Пушкина переводилиО. Фишер, Б. Матезиус [В.Т., 1936]). Однако, по оценке исследователей, в этуэпоху переводы произведений литератур славянских народов были представленыбессистемно, выбор произведений для перевода зачастую был случаен; отдельныевыполненные таким образом переводы объединялись в сборники, антологии[Фёдоров 1968: 86].С первых десятилетий XIX в.

начинают появляться переводы русскойлитературы на славянские языки, ещё не систематические, но относительнорегулярные. Это свидетельствует не только о том, что русская литература в тотпериод приобретала мировое значение [Фёдоров 1983: 89], но и о том, чторазвитие славянских языков и культур уже позволяло выполнить и воспринятьперевод художественных произведений. Более того, переводческая деятельностьзачастуюрассматриваласьименнокакэтапнапутикоригинальномунациональному литературному творчеству [Широкова, Нещименко 1978: 76].Творчество А.С.

Пушкина оставило основу для формирования и развитиянациональной традиции перевода среди славянских народов, что способствовалоразвитию и национальных языков, и национальной литературной традиции.Первым переводчиком А.С. Пушкина в Болгарии стал Й. Груев [Стойчев 1956],затем П. Славейков, на Украине – И.

Франко [Арват 1968], в Чехии –Ф.Л. Челаковский [Очерки истории чешской литературы 1963: 77]. В Сербиитворчество А.С. Пушкина, а также М.Ю. Лермонтова и Н.В. Гоголя становится29известно в разных переводах уже в 50-е гг. XIX в.; в 60-е гг. активно переводятИ.С. Тургенева [Станишич 1983: 338].