Диссертация (Русские сатирические журналы XVIII века - вопросы поэтики), страница 10

В. Д. Рака.135Разумовская М. В. «Почта духов» И. А. Крылова и романы маркиза д’Аржана.136Макаров М. Библиографические редкости: Трутень, еженедельное издание на 1769 и 1770-й года, составленное Н. И. Новиковым // Отечественные записки. 1839. Т. 5. № 8. Смесь. С 31; Булич Н. Н. Сумароков и современная ему критика. С. 235.137Семенников В. П. Русские сатирические журналы 1769–1774 гг.: Разыскания об издателях их и сотрудниках. С. 20.13435слабо с ней связанных.

Для сатирических журналов характерен подобный композиционный тип.Единство журнала обеспечивается с помощью целого ряда композиционныхсредств. Главное среди них – образ издателя. Он выступает как субъект речи на протяжении текста и становится центром коммуникативной ситуации, в которой такжепринимают участие другие субъекты – персонажи. Есть и иные средства: общий дляодного журнала и отличающий его от прочих жанровый состав, композиционныйпараллелизм, система отсылок, тематических и формальных связей между текстами.Образ издателя – проекция личности автора в текст.

В сатирическом журналеочень часто автор не скрывает, а подчеркивает свое присутствие; впрочем, вместосвоей подлинной личности он представляет читателям литературную маску. Субъекту, от лица которого высказываются суждения в журнале, может придаватьсявнешняя, биографическая, психологическая, речевая характерность. Образ издателяродствен тому, который принято называть рассказчиком или повествователем. Однако эти термины к нему неприменимы, так как в сатирическом журнале, в отличиеот романа или рассказа, нет собственно повествования как основы текста. Повествования же нет потому, что, за единичными исключениями, нет общего сюжета, который связывал бы журнал воедино. Сюжетные эпизоды, очень часто изложенные отлица издателя, в журналах встречаются постоянно. Но они помещены там на равныхправах с другими, не предполагающими повествования формами и изолированыдруг от друга, как рассказы в сборнике, а не как эпизоды в романе.

Образ издателяпри этом един в той же, если не большей, мере, как образ рассказчика в романномжанре.Основная форма высказывания издателя – эссе. Эссе отличают разнообразиетем и формальных решений и вытекающая отсюда неопределенность жанровых границ. Эссе допускает и рассуждение, и описание, и повествование. Но оно также может представлять собой рамочную структуру, в которую вложен повествовательныйтекст, или же какой-либо иной. Жанровый диапазон сатирических журналов широк:в него входят и повести, и аллегорические сцены, и разного рода пародийные жанры(как, например, сатирические ведомости или рецепты), разнообразные стихотворе-36ния – от эпиграмм и басен до торжественных од.

Эти произведения очень частопредваряются и заключаются высказываниями от лица издателя, которые могутпринимать разные формы – от развернутых эссе до кратких замечаний. Но иногдарамочные конструкции не используются.Издатель – не единственный субъект речи в журнале. Рядом с ним выступаюти другие. Сатирические журналы систематически публикуют тексты, присланныеиздателю корреспондентами – читателями.

Разумеется, в действительности текстыот лица издателя и читателей могут принадлежать одному и тому же автору. Тексты,присланные (или якобы присланные) в журнал читателями, как правило, подписываются криптонимами или не подписываются вообще, и за отсутствием архивныхданных их атрибуция чаще всего невозможна. Более чем вероятно, что разделениеречи между издателем и корреспондентами – не подлинный, а мнимый диалог, невыходящий за пределы фиктивного художественного мира.От лица читателя в журнале могут быть помещены тексты самых разных жанров; они столь же разнообразны, как и произведения, приписанные издателю. Это,прежде всего, письмо, которое в функциональном отношении соответствует эссе,принадлежащему издателю.

Но это также повести, стихотворения, пародии – все то,что издатель может помещать и от собственного лица. Такие тексты, как правило,входят в состав писем или предваряются письмами, играющими роль рамки.Позволяя создавать рамочные структуры, вводящие тексты разных жанров,образы издателей и читателей выполняют тем самым важную конструктивнуюфункцию. Однако эта функция не только для издателя, но и для читателя не единственная и, вероятно, не главная. Свою главную задачу образы читателей выполняютблагодаря соотнесенности с образом издателя: вместе они создают ситуацию диалога.Усиливая дидактическое воздействие текста, сатирический журнал стремитсяустановить контакт с читателями, непосредственно вовлечь их в общее культурноедело.

А для этого он моделирует этот контакт внутри текста. Внутри журнала звучатразные голоса, и их нетождественность имеет принципиальное значение. Эти голосапринадлежат издателю и читателям.37Иными словами, образ издателя выполняет одновременно, по меньшей мере,три важнейших функции на разных уровнях организации текста. Во-первых, онслужит выражением авторской позиции, во-вторых – является важнейшей композиционной скрепой, в-третьих – позволяет создать в журнале диалогическую коммуникативную среду. Будучи ключевым элементом конструкции журнала, он в то жевремя является основной инстанцией его идейного мира. Выступая как воплощениеличности автора, он открывается вовне, соединяя вымышленный мир журнала свнелитературной действительностью; связывая воедино текст, он обращается вовнутрь, становясь структурной основой речевой ткани; сосредоточивая вокруг себядиалог, он стремится создать иллюзию тождества двух миров – вымышленного иреального.Диалог издателя с читателями формирует в журнале сложную субъектнуюструктуру.

Но в некоторых изданиях она даже сложнее, так как не исчерпываетсяэтими образами. Для них характерен еще один своеобразный феномен – персонификация журнала. Это значит, что его название выступает в метафорических контекстах, функционируя как имя лица. Систематическое использование этого приемапревращает персонификацию журнала в своего рода образ-персонаж. Иногда онсближается с образом издателя, но часто отличается от него. Иными словами, идентичность журнала может выступать в нескольких образных проекциях, то сближающихся, то расходящихся.В свою очередь, функции, которые выполняет название журнала в его тексте,не ограничиваются его обозначением и персонификацией.

Лексические значенияслов и фразеологических сочетаний, выступающих в функции названия, актуализируются и во многих случаях формируют каламбурные контексты.Концептуальная модель журнала предстает в виде пересечения смысловыхсфер, образующихся вокруг ее ключевых элементов, причем вариативен не толькоих состав: границы этих сфер неустойчивы, а иерархия неопределенна, что дает обширные возможности для трансформаций базовой структуры. Образы издателя ичитателей выступают как центры притяжения; малые жанры сатиры могут группироваться вокруг них, но могут функционировать и самостоятельно, нивелируя субъ-38ективность точки зрения. Субъективный момент в характеристике журнала находитвыражение не только в образе издателя, но и в персонификации, опирающейся наназвание, причем эти два образа могут вступать в сложное взаимодействие. В своюочередь, название журнала формирует центр семантического ряда, где движениемежду прямыми и переносными значениями становится основой языковой игры.Персонификация журнала, входя в этот ряд, но не исчерпывая его, оказывается точкой пересечения семантической сферы названия с полем субъективности, где онасопоставлена с образом издателя.Раздел 1.

Название журналаПо сравнению с прежними русскими журналами, как, например, «Полезноеувеселение», «Свободные часы», «Невинное упражнение», «Доброе намерение», названия журналов сатирических, особенно первых, звучат необычно: «Всякая всячина», «И то и сё», «Ни то ни сё», «Смесь». Эти названия объединяются вокруг общегосмыслового ядра: все они указывают на незначительность или неопределенность содержания тех текстов, к которым относятся. Получается, что издатели журналов какбудто заранее дают отрицательную оценку собственному труду; иными словами, вэтих названиях выражена ирония. Примером иронии служит и название, которое дает своему журналу Н. И.

Новиков, – «Трутень»: оно очевидно соотносится с «Трудолюбивой пчелой», издававшейся А. П. Сумароковым, которого Н. И. Новиковчтит и неоднократно упоминает как образцового русского писателя; не исключена иассоциация с одним из известных английских журналов – “The Idler” С. Джонсона.В. В. Тузов выбирает в качестве названия своего журнала слово разговорное – «Поденьшина».

Название «Адская почта» становится предметом иронических замечаний еще до того, как журнал начинает выходить: во «Всякой всячине» автору, егозадумавшему, дается совет «переменить заглавие обещаваемого нового издания; а тоот страха многие не купят, боясь одного имени»138. Впрочем, название это отражаетсодержание: журнал представлен в форме переписки двух бесов. Лишь один из138Всякая всячина.

Ст. 47. С. 128.39восьми журналов 1769 года продолжает традицию именования, восходящую к названным ранее образцам отечественной литературной периодики, предлагая положительную, лишенную иронии характеристику, – «Полезное с приятным»И. Ф. Румянцева и И. А. де-Тейльса.Названия сатирических журналов своеобразны, однако, не столько значением,сколько тем, как они функционируют в контексте. Избранное в качестве названияслово или фразеологическое сочетание может употребляться в прямом смысле илииносказательно; благодаря метафорическому и метонимическому переосмыслениюего семантический спектр расширяется, а неожиданные для читателя переключенияиз одного семантического плана в другой становятся источником эстетического эффекта.Примером может служить уже первая статья «Всякой всячины» – «Поздравление с Новым годом».

В ней говорится:Всякая всячина всегда с нами пребывала, но никоторый год не мог похвалиться иметьоную напечатанную. До сих пор она была в действиях, во словах, в мыслях и везде оказывалась, но ныне она положена на бумагу и увидит свет139.В одном предложении здесь реализованы два значения, связанных метонимически: в первой части всякая всячина – это разнообразные явления и события жизни,которые могут стать для литературы предметом изображения; во второй всякая всячина – это речь, представление предмета в слове.Использование фразеологического сочетания всякая всячина собственно в качестве названия журнала означает, что появляется третий элемент, продолжающийэтот ряд.

Но на этом ряд не заканчивается. Следующий фрагмент:Я вижу бесконечное племя всякия всячины. Я вижу, что за нею последуют законные и незаконные дети; будут и уроды ея место со временем заступать140 –139140Всякая всячина. Ненум. стр.Всякая всячина. Ненум. стр.40дополняет его четвертым элементом. Здесь выражение всякая всячина, взятоеуже в качестве названия, подвергается дальнейшим семантическим преобразованиям: оно метафоризуется, приобретая значение персонажа; журнал олицетворяется.Таким образом, выражение, ставшее названием журнала, получает четыре различных истолкования, связанных метонимическими и метафорическими отношениями: всякая всячина выступает как предмет, как речь, как текст и как личность.В дальнейшем все эти значения будут реализованы в тексте. Вот контекст семантически ясный; здесь, очевидно, идет речь о названии журнала: «наши обязательства в издании Всякия Всячины простираются на целый год»141.