Диссертация (Поэзия И. Анненского и А. Ахматовой - формы лиризма), страница 7

1996; с. 51]. Литературоведприводит высказывания современников Ахматовой, в некоторых случаяхиспытывающихнастроениявконфрондироватьтрудностипривосприятиисозданногостихотворении«Вечером»(1913):самоегрубоессамымнежным.еюлирического«Ахматова<…>Тутлюбиткакое-топротиворечие; чувства, кажется, исключают друг друга.

За что тут благословлятьнебеса? Тут естественный протест против грубого поругания хорошего чувства;но, конечно, это было бы нимало оригинальным, ни ярким, ни острым, и вот г-жаАхматова сливает оба чувства: он гладит ее, как кошку, а она благословляетнебеса» (Югурта <А.К. Топорков>); «Вместо любви фигуральные описания ее:«коснулся платья»… «устрицы»… – мопассановско-земная любовь и только.Мадонны и Беатриче – не видно в ее творчестве» (П. Римус) [Цит. по: ТименчикР.Д. 1996; с. 50–51, 53].

Думается, влияние символизма на творчество Ахматовойимело имплицитный характер: воздействие ощущается не на внешнем планеобразности, а на самом принципе отражения вещного мира, способного всознании лирического «я» порождать «двойников», «проекции», «вечныесобытия», то есть воссоздавать, по шутливым словам самого поэта, «мир,параллельный реальному, где действовал «Некто в черном» и «пахло серой»[Найман А. 1989; с. 44]. Ахматова была постсимволисткой, но это не означает, чтоей чуждо постижение «невыразимого», напротив, прием опосредованного«молчаливо-предметного» выражения страстей (Л.А. Колобаева) как раз исвидетельствовал о поисках «неведомого» на путях освоения жизненного опыта.В ранней лирике Ахматовой, в отличие от поэзии Анненского, метафизика33освободилась от ума и перешла в область любовных переживаний, в сферутворчества и веры. Качественный переход земных, «вещественных» чувств встатус сверх- или метареальности обусловлен у Ахматовой действенностью инепостижимостьютрагическогопереживания.«Тоскаконечногопобесконечности» – так определил И.

Бродский идейно-эмоциональную сущность еелюбовной темы [Бродский И. 1989; с. 67]. Со временем диалог мира и человека сБогом был сосредоточен автором вокруг образов и мотивов русской истории,личностное участие человека в которой закономерно так же, как его опыт влюбви.Как заметила литературовед С.

Коваленко («Анна Ахматова (Личность.Реальность. Миф)», 2001), «в мире причудливой и свободной критической мыслиСеребряного века стихи первой книги Ахматовой вызывали разные ассоциации,нередко в соответствии с интересами самого критика» [А.А. Ахматова: pro etcontra 2001; с. 16]. Ахматовская слава и стремление современников увидеть впоэтическом женском образе черты конкретного человека повлияли на умалениеметафизического подтекста ее творчества. Пророческой сама Ахматова называластатью Н.

Недоброво «Анна Ахматова» (1915), одной из наиболее значимых воценках и суждениях считалаработу В.Жирмунского«Преодолевшиесимволизм» (1916) [Недоброво Н.В. 1989; Жирмунский В.М. 1977, с. 106–134].Действительно, обе эти работы, дополняя друг друга, способны, на наш взгляд,представить довольно точный взгляд на поэзию периода «Вечера» и «Четок». Н.В.Недоброво не просто предсказал будущую «героическую» Ахматову, но изаметил у поэта тенденцию говорить о чувствах без открытой эмоциональности,однако с подлинным лиризмом. По его словам, «заметно присутствие в еетворчестве властной над душою силы <…> всегда пристрастно и порывисто ееосознание жизненного мгновения, и всегда это сознание совпадает с жизненнойзадачей мгновения; а не в этом ли источник истинного лиризма?» [НедобровоН.В. 1989; с.

246]. В.М. Жирмунский пишет об отсутствии «непосредственного»лиризма и «метафизических основ» мироощущения у преодолевшей символизмпоэтессы и при этом указывает на то, что у Ахматовой переживания «конкретные,34строго раздельные и очерченные» [Жирмунский В.М. 1977, с. 119]. ПроблемавоздействияактуальнойрусскогодлясимволизмаотечественногонаформированиелитературоведениявакмеизманачалеокажетсяХХIвека,существенный материал для ее дальнейшего изучения мы находим в работах О.А.Клинга («Влияние символизма на постсимволистскую поэзию в России 1910-хгодов», 2010) [Клинг О.А. 2010].Об особенностях художественной манеры молодого поэта до революцииписали также М. Кузмин («Предисловие к первой книге стихов А.А. Ахматовой.«Вечер», 1912), В.

Чудовский («По поводу стихов Анны Ахматовой», 1912), Н.Гумилев («Анна Ахматова. Четки», 1914), О. Мандельштам («О современнойпоэзии (К выходу «Альманаха муз»)», 1916) и др. [См. в антологии: А.А.Ахматова: pro et contra… 2001]. В целом, исповедальность молодой женщины ивнешняя конкретность окружающей ее обстановки подсказали критикам ипервым читателям идею своеобразия лирической героини, образ которой безособых оговорок соотнесли с биографическим обликом поэта. Казалось, что«сборникиАхматовой всегда в высшей степени автобиографичны» (С.Рафалович) [Рафалович С. 2001; с. 186]. В ахматовских произведениях находилито, что привыкли обнаруживать у других поэтесс начала века, – индивидуальный,неповторимый мир женщины, страдающей от любви и пишущей стихи.Акцентировали внимание, в первую очередь, на психологизме в изображениигероини и на традиционности образов и мотивов.

«В ней та душевнаяизысканность и прелесть, которые даются человеку веками культурныхтрадиций», – говорил об Ахматовой К.И. Чуковский [Чуковский К. 1988; с. 204].Точными оказались замечания литературоведов о синтетической природе лиризмаАхматовой: Б. Эйхенбаум назвал переживание, выраженное в «Подорожнике»(1921), «эпическим лиризмом» [Эйхенбаум Б. 2001; с. 236]; В. Шкловскийконстатировал, что в сборнике «Anno Domini» (1921) «человеческая судьба сталахудожественным приемом» [Шкловский В. 2001; с.

414].С1920-хгодовпоэзияАхматовойизучаетсяпредставителямиотечественных литературоведческих школ и направлений, в поле зрения ученых35оказываются не только отдельные стихотворения и сборники, но и целые периодытворчества «русской Сафо».

Классикой ахматоведения давно стали трудысторонников формального метода, посвященные проблеме поэтического стиля. Б.Эйхенбаум («Анна Ахматова. Опыт анализа», 1923) важнейшей особенностьюпоэтики Ахматовой считал лаконизм формы и содержания.

В. Виноградов («ОпоэзииАнныАхматовой(Стилистическиенаброски)»,1925)отмечалсимволичность поэтического слова, его смысловую насыщенность и «игрувременами» [Эйхенбаум Б.М. 1986, с. 374–440; Виноградов В.В. 1976, с. 369–459].Именно тогда и закладывались основы научного изучения строя лирическогопереживания Ахматовой.Традиции ОПОЯЗовского подхода в анализе ритмико-метрического строя,строфики, лексики, синтаксиса живы в отечественном литературоведении по сейдень (С. Калачева «Своеобразие стиха ранней А. Ахматовой», 1986; М. Гаспаров«Стих Ахматовой: четыре его этапа», 1989; Ю.

Бельчиков «К стилистическомукомментарию «Реквиема» Анны Ахматовой», 1996; Н.А. Кожевникова «Звуковыеповторы в стихах А. Ахматовой», 1996; Н. Дзуцева «И таинственный песенныйдар» (Фрагментарная форма в поэзии Ахматовой)», 1998; И.И. Ковтунова «АннаАхматова», 2003) [Калачева С.В. 1986; Гаспаров М.Л. 1989; Бельчиков Ю.А. 1996;Кожевникова Н.А. 1996; Дзуцева Н.В.

1998; Ковтунова И.И. 2003 (b)]. В конце1960-х годов Т. Цивьян в статье «Материалы к поэтике Анны Ахматовой»справедливо отметила, что индивидуальность поэта в большой степениопределяетсякругомслов,которыеониспользует,иособенностямисловоупотребления. На материале сборника «Anno Domini» ею была предпринятапопытка составления словаря языка поэта: опубликованы данные о частотеупотребления знаменательных слов в сборнике в сопоставлении с «Камнем» О.Мандельштама и с книгой Б. Пастернака «Сестра моя – жизнь» [Цивьян Т.В. 1967;с. 180–208].

Словарь поэтического языка Ахматовой был составлен с помощьюкомпьютерной программы Т. Шальниковой-Патера («A Concordance to the Poetryof Anna Akhmatova»,1995) [Patera T. 1995].36После революции поэзия Ахматовой привлекает внимание представителей исторонников социологического подхода (Л. Троцкий «Литература и революция»,1923; Г. Лелевич «Несовременный «Современник», 1924; А. Лежнев «Средижурналов», 1924 и др.) [Троцкий Л.

1923; Лелевич Г. 1924; Лежнев А. 1924].Отношение к художнику вульгарных социологов было враждебным, особеннораздражали критику религиозные образы и мотивы поэзии Ахматовой, критикиупрекали автора в классовой ограниченности. В одной из статей она обвинялась втом, что «не к активному участию в строительстве может звать наших женщин, ак Богу, Боженьке и ангелам его» [Виноградская П. 1923; с. 206]. Подходвульгарных социологов 20-х годов сыграл губительную роль в человеческойсудьбе Ахматовой. Впоследствии он нашел отражение в докладе А. Жданова ожурналах «Звезда» и «Ленинград» (1946) и в «антиахматоведении» начала ХХIвека (Т.

Катаева «Анти-Ахматова», 2007; «Ахматова без глянца», 2007; Т. Катаева«Отмена рабства. Анти-Ахматова–2», 2011) [Катаева Т. 2007; Ахматова безглянца 2007; Катаева Т. 2011]. Социологический анализ, в отличие отформального, казалось бы, должен был акцентировать внимание на общественнойзначимости ахматовских произведений, однако коллективное начало, заложенноев переживании героини, тогда замечено не было, критики не почувствовали, чтотворчество модернистки со временем окажется способным сместиться, каксчитает современный исследователь В.И. Тюпа, «в сторону соцреалистическойпарадигмы» [Тюпа В.И.

1998; с. 144]. Социологическая критика была нормативнав своей методологии, но именно она обратилась специально к анализу идейногоплана лирического переживания героини.В связи с негласным запретом поэзии Ахматовой в середине 1920-х, а затеми в 1940-е годы, отечественная критика ее «забыла». После мюнхенскойпубликации «Реквиема» (1963) усиливается интерес к ее творчеству со сторонызарубежных переводчиков и литературоведов, начали писать о ней и в России.«Возвращение» Ахматовой в русскую поэзию сопровождалось возрождением«голосов» эпохи Серебряного века, зашифрованных в художественных текстах. С1960-х годов и до сегодняшнего дня не ослабевает внимание исследователей к37проблеме интертекстуальности, диалога автора с предшествующей и современнойкультурой (Д. Лихачев «Ахматова и Гоголь», 1978; Н.В.