Диссертация (Поэзия И. Анненского и А. Ахматовой - формы лиризма), страница 11

Гинзбург, находящей связь лиризма с«проблемой воплощения <…> авторского сознания, всегда обобщающего те илииные черты общественного сознания эпохи», непременно оценивающего тусобытийность, на которую направлено переживание [Гинзбург Л.Я. 1964; с. 4].Именно в стремлении отразить мировоззрение поколения Гинзбург находитистоки поэзии мысли в России, удачи и поражения поэтов XIX века («Эпоха поновому и настоятельно ставила задачу создания поэзии мысли» [Гинзбург Л.Я.1964; с. 43]). В главе «Поэзия мысли» («О лирике») на материале русскойромантической лирики 1820–1830-х годов ею был поставлен вопрос о спецификепоэтическоймыслииметодахеевыраженияупоэтов-«любомудров»(Веневитинов, Шевырев), Пушкина, в творчестве Баратынского и Тютчева.Исследователь приводит слова В.Г.

Белинского о том, что философской лирикенеобходимо синтезировать чувства и мысли: «Что такое мысль в поэзии? Для53удовлетворительного ответа на этот вопрос должно решить сперва, что такоечувство… Мысль уничтожается в чувстве, а чувство уничтожается в мысли; изэтого взаимного уничтожения рождается высокая художественность… Мысль впоэзии! Это не рассуждение, не описание, не силлогизм, это восторг, радость,грусть, тоска, отчаяние, вопль» [Цит. по: Гинзбург Л.Я.

1964; с. 125]. Соединениеих обнаруживается в творчестве Лермонтова, который нашел, по мнениюГинзбург, единство личности и «решил проблему поэзии мысли» [Гинзбург Л.Я.1964; с. 159].Русская поэзия, однако, психологически углубляясь в душу субъекта, так ине отделила «я» от другого «я», не дала первому пережить плодотворный моментабсолютной свободы, осталась соборной и религиозной в своей глубинной сути,поэтому она долго искала (и продолжает искать) формы для выраженияличностного и бытийного, космического, божественного.

Это остро переживал вначале ХХ века именно Анненский и пыталась преодолеть Ахматова.На наш взгляд, «приоритеты» национального переживания в свое времячутко уловил и выразил Н.В. Гоголь в Х части «Выбранных мест из переписки сдрузьями», под названием «О лиризме наших поэтов» (1846). Он пишет окрайностях, в которые впадают отечественные читатели и воспитавшие их вкуспоэты. В первых Гоголь отмечает следующие свойства: «У нас даже и тот, ктопросто кропатель, а не писатель, и не только не красавец душой, но дажевременами и вовсе подленек, во глубине России отнюдь не почитается таким.Напротив, у всех вообще, даже и у тех, которые едва слышат о писателях, живетуже какое-то убеждение, что писатель есть что-то высшее, что он непременнодолжен быть благороден, что ему многое неприлично, что он не должен ипозволить себе того, что прощается другим.

В одной из наших губерний, во времядворянских выборов, один дворянин, который с тем вместе был и литератор,подал было свой голос в пользу человека, совести несколько запятнанной, – вседворяне обратились к нему тут же и его попрекнули, сказавши с укоризной: «Аеще и писатель!» [Гоголь Н.В. 1952; с. 261]. Вторая «крайность» лиризма,устремленность его к надличным вершинам духа, к Богу, по мнению Гоголя,54свойственна именно русскому художнику слова, у остальных народов чувствожизни более практическое: «<…> в лиризме наших поэтов есть что-то такое, чегонет у поэтов других наций, именно – что-то близкое к библейскому, – то высшеесостояние лиризма, которое чуждо движений страстных и есть твердый возлет всвете разума, верховное торжество духовной трезвости.

Не говоря уже оЛомоносове и Державине, даже у Пушкина слышится этот строгий лиризмповсюду, где ни коснется он высоких предметов. Вспомни только стихотвореньяего: к пастырю церкви, Пророк и, наконец, этот таинственный побег из города,напечатанный уже после его смерти. Перебери стихи Языкова и увидишь, что онвсякой раз становится как-то неизмеримо выше и страстей и самого себя, когдаприкоснется к чему-нибудь высшему» [Гоголь Н.В. 1952; с.

249]. Два предмета,считает автор «Мертвых душ», вызывали у наших поэтов высокий лиризм:первый из них – Россия, второй – любовь к царю.На Востоке лиризм не такой напряженный, драматичный, как на Западе.Примечательно, что одной из первых форм лиризма в древнегреческой литературесталаэлегическаястрофа,дисгармоничнаяпосвоейсути.Сонетвновоевропейской поэзии требовал от автора движения вперед, развития темы.Лиризм романтической и постромантической поэзии Европы вообще соотносим спереживаниемчеловекомреальностивситуациикризиса:настроениеотчуждения, отпадения человека от мира с тех пор и до наших дней тольконаращивает свое звучание.

Ослабление связи с природой и чувство одиночестваперед Богом и людьми, ставшее основополагающим содержанием европейскойлирики, развило в ней момент исповедальности. В отличие от переживания вреальнойдействительности,котороеможетинеиметьдлячеловекажизнеутверждающего начала, лиризм его имеет, поэтому с лирикой связанопредставление о сохранении нравственных, религиозных и национальныхценностей (витальное начало лиризма).Каким образом происходит обновление лиризма в творчестве поэтов началаХХ века? В 1904 году Анненский писал: «Своеобразная история нашейумственной жизни не дала русской поэзии выработаться в искусство» [Анненский55И.Ф. 1904; с.

3]. Интеллектуальные формы лиризма он обнаруживал в русскойклассической прозе, прежде всего у Гоголя и Достоевского (см. об этом статьи:«Эстетика «Мертвых душ» и ее наследье», 1909; «Искусство мысли», 1908 и др.).Также в 1910–20-е годы литературовед В.М. Жирмунский заметил отступление отканонического эмоционального типа лиризма в творчестве акмеистов, их поэзиюон объявляет возвращением к «неореализму» («Преодолевшие символизм», 1916),отказом от романтического «типа поэтического творчества» («О поэзииклассической и романтической», 1920), путем к классицизму («На путях кклассицизму (О.

Мандельштам – «Tristia»)», 1921). Чувству жизни молодыхпоэтов, по словам литературоведа, «соответствует свой особенный лиризм,сознательно затушеванный и неяркий, но все же с определенным эмоциональнымсодержанием» [Жирмунский В.М. 1977; с. 123]. Думается, что в целомповышенная концентрация лиризма в литературе рубежа XIX–ХХ веков вбольшой степени объясняется внелитературным фактором – необходимостьюпережить, духовно преодолеть ситуацию социально-исторического кризиса,которая многими современниками поэтов мыслилась как критическая.А.

Блок, постигающий лиризм «изнутри», в процессе собственногопоэтического опыта, в статье «О лирике» (1907) писал: «Лирика есть «я»,макрокосм, и весь мир поэта лирического лежит в его способе восприятия. Это –заколдованный круг, магический. <…> поэты интересны тем, чем ониотличаются друг от друга, а не тем, в чем они подобны друг другу. И так какцентртяжестивсякогопоэта–еготворческаяличность,тосилаподражательности всегда обратно пропорциональна силе творчества» [Блок А.А.1962; с. 133–134].

При этом («О драме», 1907) поэт заметил, что современнаялирика – «искусство передачи тончайших ощущений», искусство настолькодейственное, что в литературе определенных периодов обнаруживается тенденцияэкспансии лиризма: «Тончайшие лирические яды разъели простые колонны икрепкие цепи, поддерживающие и связующие драму» [Блок А.А.

1962; с. 164]. Всловаххудожникаиндивидуальногоуловимомироощущенияегопониманиелирикаинерасторжимойколлективногосвязипереживания56представителейпоколения,проходящегопо-своемунеповторимыйпутьсамосознания и дальнейшего самоутверждения.Ю.Н. Тынянов, отмечая специфику блоковского героя, утверждает:«Эмоциональные нити, которые идут непосредственно от поэзии Блока, стремятсясосредоточиться, воплотиться и приводят к человеческому лицу за нею» [ТыняновЮ.Н. 1977; с. 123]. Лирическое начало в произведении способствует порождениюисповедальной тональности и эффекта нераздельности автора и его героя.Думается, вопрос о соотнесенности достоверности и условности в лирическомпереживании вряд ли может быть разрешен в литературоведении с большой долей«точности», однако в науке он все же должен быть поставлен. Лирическоепроизведение, конечно, можно рассмотреть как структуру диалогическую,включающую в себя множество «ценностных контекстов» (М.

Бахтина);результативным будет и практическое применение типологии лирическогосубъекта Б.О. Кормана и С.Н. Бройтмана, однако в целом лиризм скорее«неразделен»,неразложимнаформально-семантическиеединицытекста,синкретичен в сложной внутренней деятельности творца, нацелен на порождениеидейно-эмоционального смысла, выходящего за рамки одного произведения.Только в процессе выражения, на стадии конкретного воплощения содержания,лиризм обретает субъектную полифонию, «неслиянность» авторского и геройногоголосов. Сложность заключается и в том, что каким бы глубоко личным,узнаваемо-биографическимнибылопереживаниепоэта,онов моментэстетического оформления находится (помимо зависимости от языковых формул)во власти всевозможных «схематизмов» сознания автора. Но при этом, каксправедливо заметил Анненский, в истинной лирике, при всей серьезности,«должно быть отрицание не только всякой философической надуманности, но ивообще всякой доктрины, которая в поэзии может быть только педантизмом»[Анненский И.Ф.