Диссертация (Поэзия И. Анненского и А. Ахматовой - формы лиризма), страница 10

В случае очевидного преобладания над эпическим идраматическим, лирический элемент способен выполнять трансформирующуюфункцию на уровне жанра, порождая синтетические образования («стихотворениев прозе», «лирическая поэма», «лирический роман», «лирическая драма»).Попытки научного обоснования и практического использования понятия«лиризм» как нетождественного родовому («лирика») и жанровому («лирическоестихотворение») определениям, а также несводимого к характеристике стиляпроизведения, точнее – особой манере эмоционального повествования автора(«лирическая проза»), на протяжении последних трех столетий в эстетике,критике и литературоведении также присутствовали. Однако до сих пор, посправедливому замечанию Ю.Н. Чумакова, «когда мы говорим: лирика,лирический, лиризм, то употребляем их не столько как строгие дефиниции, а каксвободные категории, понятные нам в целом» [Чумаков Ю.Н.

2010; с. 5].Лирическое начало в эпическом или драматическом произведении, крометого что уловимо исследователем интуитивно, может быть обнаружено и вформальном единстве текста, напоминающем о закономерностях построениястихотворения (нелинейная, ассоциативная композиция; символика деталей;богатый подтекст; сложные связи между предметно-событийным и ритмическимпланами; разнообразие фонетического рисунка), тогда как в лирике лиризм48справедливее было бы назвать «перво-конструкцией» (П.А. Флоренский)[Флоренский П.А. 1993; с.

150], являющейся одновременно фактором смысло- иформообразования. Лиризм – это «бессодержательный» смысл и одновременно«содержательность» формы. Так, исследуя лиризм в лирике, мы сталкиваемся нестолько со статикой формально-семантического единства художественногопроизведения, сколько с его динамикой – со сложной ситуацией естественнойподвижности границы между содержанием и формой, наподобие взаимодействияжизни и искусства, времени и пространства, автора и героя, вещи и сознания – ипоэтому пытаемся проводить границу «внутри внутреннего» (Ж. Деррида)[Деррида Ж. 2000; с.

163].Сбольшойдолейусловностимывынужденыговоритьдалееосодержательности и оформленности лиризма, понятийно обозначенных нами как«смысловая доминанта» эстетического феномена и ее «обнаружение», планвыражения в произведении. Во втором разделе параграфа были намеренновыделены именно те «уровни» художественного выражения лиризма (контекстцикла и композиция образов в отдельном стихотворении), которые, по нашемумнению, достаточно отстранены от семантического ядра переживания, чтобы неказаться чисто содержательными характеристиками, но в то же время выступаютв качестве факторов, влияющих на формирование композиции произведения как«структуры, <…> осуществляющей эстетический объект» (М.М.

Бахтин) [БахтинМ.М. 1975; с. 17]. Таким образом, осмысление формальной стороны лиризмазаставляетнаспринятьсамуидеюуглубленияпонятия«композиции»художественного произведения за счет рассмотрения его «конструкции» /«архитектоники», высказанную в работах Флоренского и Бахтина. В своемисследовании,однако,мынеотказываемсяоттрадиционноготермина«композиция», подразумевая под содержанием понятия прежде всего «структуруэстетического объекта в его чисто художественном своеобразии» [Бахтин М.М.1975; с.

17].491. 1. Смысловые «параметры» лиризмаЛиризм сознается исследователями и самими поэтами полноценнымфеноменом искусства, «слышимым авторским голосом» (Д. Кирай) [Кирай Д.1976; с. 55], основанным на подражании душевному переживанию творца. Пословам Г.О. Винокура, «в целом мы вправе смотреть на сферу переживания как насферу духовного опыта в широком смысле слова» [Винокур Г. 1927; с. 39].Понятие «переживание», таким образом, не ограничивается нами привычнымзначением эмоциональной формы данности субъекту содержаний его сознания,оно указывает на особую внутреннюю деятельность, духовную работу, спомощью которой автору и герою в их сложном единстве «нераздельностинеслиянности» (А.

Блок) удается перенести те или иные критические ситуации ивосстановить душевное равновесие, обрести новое ценностное сознание (аценностькакразнадындивидуальнойестьто,общностичтоиприобщаетцелостности).индивидаВстатье,кнекоторойпосвященнойстихотворению У.Х. Одена «1 сентября 1939 года», И. Бродский, к примеру,призывает читателей-интерпретаторов пережить не только «событийность»произведения, но то, что можно назвать лиризмом, – некую «доконкретную»первооснову идейно-эмоционального содержания. Поэт пишет: «<…> лирическийгеройнеизменноявляетсяавторскойсамопроекцией.Авторданногостихотворения <…> критикует свой век; но он и века этого составляющая.Поэтому его критика почти всегда является самокритикой, что и сообщает егоголосу в этом стихотворении лирический настрой.

Если вы полагаете, чтосуществуют иные рецепты для успешной поэтической работы, вы обречены назабвение. <…> Вообще же, я надеюсь, что к концу наших занятий у вас возникнетк этому стихотворению то же чувство, что его и породило: чувство любви»[Бродский И. 2007; с. 7–9].И.Ф. Анненский, широко использовавший термин в своих критическихработах (видимо, вслед за Д.Н. Овсянико-Куликовским, труды которого читал ирецензировал), в статье «Об эстетическом отношении Лермонтова к природе»(1891) писал о лиризме как художественном феномене отражения действительной50внутренней жизни творца в его произведении: «Провиденциальное назначениепоэта – в переживании сложной внутренней жизни, в беспокойном и страстномискании красоты, которая должна, как чувствует это поэт, заключать в себеистину. Эти искания, в их дисгармонии с прозой жизни, заставляют поэтастрадать.Что без страданий жизнь поэта?Но его слеза – «жемчужина страданья» [Анненский И.Ф.

1979; с. 243].Таким образом, лирическое рождается из недр личности поэта, из его«переживательного» потенциала. Также важным для нас является замечаниеАнненского по поводу эволюции форм «обнаружения» лиризма в поэзии[Анненский И.Ф. 1979; с. 106]: он считает, что «основной настрой души» поэтаначала ХХ века отражается уже не в «биографическом я писателя», а в словесноми ритмическом строе его произведения. В статье «Бальмонт-лирик» (1904)Анненский пишет: «Новая поэзия прежде всего учит нас ценить слово, а затемучит синтезировать поэтические впечатления, отыскивать я поэта, т. е. наше,только просветленное я в самых сложных сочетаниях, она вносит лирику в драмуи помогает нам усваивать в каждом произведении основной настрой души поэта.Это интуитивно восстановляемое нами я будет не столько внешним, так сказать,биографическим я писателя, сколько его истинным неразложимым я, которое, всущности, одно мы и можем, как адекватное нашему, переживать в поэзии»[Анненский И.Ф.

1979; с. 102–103]. Исследователь Г.М. Пономарева связываетподходы Анненского в постижении «чужого» текста как отражения внутреннейличности его создателя с традицией отечественного литературоведения (А.Н.Веселовский, А.А. Потебня, Г.О. Винокур) [Пономарева Г.М. 1986].А. Ахматова («Каменный гость» Пушкина», 1947) разводит понятиялиризма и автобиографичности произведения, она пишет, анализируя письма иконтекст творчества Пушкина: «Сходство этих цитат говорит не столько обавтобиографичности «Каменного гостя», сколько о лирическом начале этойтрагедии»; «Перед нами – драматическое воплощение внутренней личностиПушкина, художественное обнаружение того, что мучило и увлекало поэта. В51отличие от Байрона, который (по оценке Пушкина) «бросил одностороннийвзгляд на мир и природу человечества, потом отвратился от них и погрузился всамого себя» <…> Пушкин, исходя из личного опыта, создает законченные иобъективные характеры: он не замыкается от мира, а идет к миру» [Ахматова А.А.1958; с.

192, 195]. Из суждений поэта следует, что под лиризмом она понимает«художественноеобнаружение»авторскогопереживания,«воплощениевнутренней личности» творца. В 1940 году, беседуя с Л.К. Чуковской, Ахматоватакже отметила: «<…> чтоб добраться до сути, надо изучать гнезда постоянноповторяющихся образов в стихах поэта – в них и таится личность автора и дух егопоэзии» [Чуковская Л.К.

1997 (a); с. 172–173].Оба поэта пишут о действительном переживании художника, способномоставить след в его художественном произведении, но если Анненский имеет ввиду ощущение мысли («Поэт отдает нам с произведением свою душу: я вижу егомысли, как ни объективируй он их в художественной форме» [Анненский И.Ф.1979; с. 244]), то Ахматова говорит о чувствах Пушкина, контролировать которыепоэт был не в состоянии («мучительная мечта Пушкина», «Пушкин так же боялсясчастья, как другие боятся горя <…> он всегда был готов ко всяким огорчениям,настолько же он трепетал перед счастьем, т. е., разумеется, перед перспективойпотери счастья» [Ахматова А.А. 1958; с.

187, 191]). Таким образом, акцентыпоэтами-исследователями сделаны на интеллектуальной и эмоциональнойсторонах лиризма.По мнению современного литературоведа И.О. Шайтанова, классическаятрадиция русской поэзии придерживается принципа стремления к открытойэмоциональности и «гармонической ясности». «В русской поэзии привыклиценить ясность и простоту. Оба эти достоинства были осенены пушкинскимименем <…>. Все, что отклонялось от господствующего вкуса, к тому жеподкрепленного столь характерным для русской литературы в целом требованиемобщедоступности и демократичности, должно было отстаивать право насуществование» [Шайтанов И.О.

2010; с. 241]. Лирический склад нашей поэзиисформировался в эпоху романтизма, под влиянием Байрона, и сознательно52расстается с ним в прошлом столетии И. Бродский, испытавший на себевоздействие поэзии английской метафизической школы ХVII века. Впрочем,вопрос влияния не является решающим для современного исследователя,утверждающего,поэтическогочто«противопоставлениекачества–романтичностиметафизичности(сеекакизбыткомистиннолиризма,сперехлестывающей через стих эмоцией) как ложному ощущается подспудноприсутствующим в собственной поэзии Бродского до того, как он мог прочестьЭлиота или Донна» [Шайтанов И.О.

2010; с. 265]. Таким образом, намечаются двенеравноценные линии развития лиризма в русской поэзии: соединениелирическогопафосасвысокойинтеллектуальностьюиэмоциональнойоткрытостью. Первая, по мнению Шайтанова, берет свое начало с ломоносовскогосопряжения «далековатых» идей, заметно присутствует в поэзии Г.Р. Державина,однако они только «указывают в направлении именно метафизической поэзии»,«в их стиле еще нет необходимой личной свободы. Она придет много позже – сЦветаевой и ее современниками» [Шайтанов И.О. 2010; с. 272].Итак, «лирическое» справедливо связывается с природой внутреннейорганизацииличностиавтора,егопсихологическимпортретом,однаконемаловажным является и замечание Л.Я.