Диссертация (Поэзия И. Анненского и А. Ахматовой - формы лиризма), страница 4

Анненский и А. Потебня (Квопросу об источнике концепции внутренней формы в «Книгах отражений» И.Анненского)», 1983; «И.Ф. Анненский и А.Н. Веселовский (трансформацияметодологических принципов акад. Веселовского в «Книгах отражений»Анненского)», 1986) [Пономарева Г.М. 1983; Пономарева Г.М. 1986 (а)].Анненсковедение – достаточно развившееся направление исследований вфилологии, имеющее свою историю. Итоговой для первого периода изучениятворчества Анненского в отечественной критике и литературоведении можноназвать статью начала 1920-х годов, автором которой стал Б.

Ларин («ОКипарисовом Ларце», 1923) [Ларин Б. 1923]. К 30-летию со дня смерти поэтабыла написана небольшая работа Б.П. Яблонко [Яблонко Б.П. 1940], спустя почтидесять лет вышла публикация В. Александрова [Александров В. 1939]. Второйэтап осмысления наследия Анненского начинается во второй половине ХХ века.Основные аспекты изучения его поэзии были обозначены А.В. Федоровым,представившим лирическое творчество модерниста в контексте биографии,критической прозы и драматургии («Поэтическое творчество И. Анненского»,181959; «Иннокентий Анненский: Личность и творчество», 1984) [Федоров А.В.1959; Федоров А.В.

1984], и Л.Я. Гинзбург (глава «Вещный мир» в книге «Олирике», 1964). Важные обобщения были также сделаны в работе К.М. Черного(«Поэзия Иннокентия Анненского», 1973) [Черный К.М. 1973]. Так, Гинзбургнастаивает на том, что «Анненский – поэт интеллектуальных структур и точнозафиксированных явлений», для лиризма которого особое значение имеет «связьмежду психологическими процессами и явлениями внешнего мира» [ГинзбургЛ.Я. 1964; с. 343, 333].

Идея эта также была проведена в работах С. Карлинского(«Вещественность Анненского», 1966), И.Б. Роднянской («Лирический образвещи в русской поэзии начала ХХ века», 1986), Л.Г. Кихней и Н.Н. Ткачевой(«Иннокентий Анненский. Вещество существования и образ переживания», 1999)[Карлинский С. 1966; Роднянская И.В. 1986; Кихней Л.Г., Ткачева Н.Н. 1999].К сожалению, изучение поэзии Анненского в контексте эстетическихнаправлений и течений начала ХХ века во второй половине прошлого – началетекущего столетия, на наш взгляд, не принесло, ожидаемого результата.Актуальным остается мнение критика А.

Булдеева, высказанное сто лет назад:«Анненского пытались определить то как поэта-импрессиониста (Брюсов), то как«поэта будничных слов» (Волошин), то как «представителя ассоциативногосимволизма» (Вяч. Иванов), то, наконец, как «траурного эстета» (Чулков), но он,подобно Гамлету, остался неуловимым, благополучно ускользнувшим из рук егокритиков» [Булдеев А. 1912; с.

195–196]. Литературоведы, с некоторымиоговорками, относят Анненского к символизму (Л.Я. Гинзбург, А.В. Федоров, З.Г.Минц, Е.П. Беренштейн) [Гинзбург Л.Я. 1964; Федоров А.В. 1984; Минц З.Г.2004; Беренштейн Е.П. 1992], импрессионизму (В. Брюсов, И.В. Корецкая, Л.Силард) [Брюсов В. 1975; Корецкая И.В. 1975; Силард Л. 1983], экзистенциализму(Р. Спивак) [Спивак Р. 2009], считают его идейным вдохновителем молодыхпоэтов Серебряного века (J.G. Tucker, Л.Г. Кихней) [Tucker J.G. 1986; Кихней Л.Г.2009].ПризнаваявысокуюстепеньоригинальностииширотыталантаАнненского, в вопросе близости поэта тому или иному литературномунаправлению начала ХХ века мы солидаризируемся с позицией исследователей,19считающих, что «художественная система, которую создал Анненский <…> вкаких-то аспектах соответствовала символистской парадигме, а в каких-то –акмеистической» [Кихней Л.Г., Ткачева Н.Н.

1999; с. 6].Важнейший вопрос, проливающий свет на смысл интеллектуальноголиризма Анненского, заключается в следующем: каково влияние античности,западной и восточной философских традиций на его поэзию? Так, проблемеотражения античного наследия (древнегреческая философия, Гомер, Еврипид иантичные трагики) в творчестве Анненского посвящены статьи Г.М. Пономаревой(«Ин.

Анненский и Платон (трансформация платоновских идей в «Книгеотражений» И.Ф. Анненского)», 1987) и А.Е. Аникина («Философия Анаксагора в«зеркале» творчества Анненского», 1992) [Пономарева Г.М. 1987; Аникин А.Е.2011; с. 242–251], диссертационные работы Г.Н. Шелогуровой («Идейноэстетические функции мифа в драматургии И. Анненского», 1988) и К.В.Булавкина («Лирика И.

Анненского и античное наследие», 2003) [ШелогуроваГ.Н. 1988; Булавкин К.В. 2003]. По мнению К.В. Булавкина, была «необычнойсама форма его обращения к античности. Античная рецепция в лирикеАнненского, в отличие от его драматургии, носит скрытый, завуалированныйхарактер, она не бросается в глаза так, как, например, у Брюсова или Вяч.Иванова, и в этом заключается существенная разница подходов Анненского и егосовременников к использованию античных мотивов в своем творчестве»[Булавкин К.В.

2003; с. 6–7]. Добавим, что поэт растворил античность впереживании лирического «я», для сферы сознания которого она сталаосновополагающей. О. Мандельштам в 1922 году назвал «урок творчестваАнненского для русской поэзии» «внутренним эллинизмом», «домашнимэллинизмом» и пояснил: «Эллинизм – это система в бергсоновском смысле слова,которую человек развертывает вокруг себя как веер явлений, освобожденных отвременной зависимости, соподчиненных внутренней связи через человеческое я»[Мандельштам О.Э.

1922; с. 10].Философско-эстетические взгляды Анненского подробно анализируются вработах современных литературоведов: Г.М. Пономаревой («Философско-20эстетические взгляды Иннокентия Анненского», 1986) [Пономарева Г.М. 1986(b)]; Г.В. Петровой («Лирика И.Ф. Анненского в контексте философских иэстетических идей конца ХIХ – начала ХХ века: Проблемы творческой личности»,1997) [Петрова Г.В.

1997]; А.В. Черкасовой («Литературная критика И.Ф.Анненского: проблема смыслового и эстетического единства», 2002) [ЧеркасоваА.В. 2002]; Т.Н. Бурдиной («Философско-эстетические воззрения ИннокентияАнненского», 2005) [Бурдина Т.Н. 2005].Концепцию «героя времени» в «Книгах отражений», формировавшуюся подвлияниемкультурных «кодов» различных эпох и философскихсистем(античность, Ницше), в творчестве Анненского исследует А.В. Курганов(«Антропология русского модернизма (на материале творчества Л. Андреева, И.Анненского, Н. Гумилева)», 2003) [Курганов А.В. 2003; с.

97–126]. Он приходит квыводу о «видимой противоречивости взглядов Анненского»: «С одной стороны,Анненский обрисовывает тип человека с ослабленной волей к жизни,отъединенного от мира (абсолютное одиночество), замкнутого в сфере своеймысли, с другой – намечает пути выхода из этого состояния, обозначаетвнутреннюю тенденцию «героя времени» к самопреодолению (через страдание,творчество)» [Курганов А.В. 2003; с. 126]. По мнению А. Пурина, лирикаАнненского дает понять, что ее автор «загипнотизирован проблемами философииипсихологии–видимостииналичности,слитностиираздельности,множественности и единственности» [Пурин А.

1996; с. 120].О «восточной» теме в творчестве Анненского исследователи писали до сихпор достаточно фрагментарно (Вяч. Вс. Иванов «Темы и стили Востока в поэзииЗапада», 1985; О.Ю. Астахов «Особенности структуры импрессионистическойсимволики в японской и русской поэзии на примере творчества И. Анненского»,1997) [Иванов Вяч. Вс. 1985; Астахов О.Ю. 1997]. Одним из первых в 1910-е годыее отметил В. Чудовский.

Собственно, критик говорил не столько о теме, сколькооб особом лиризме поэта, о его «манере» «синтетического восприятия» мира,которая была унаследована акмеисткой Ахматовой (статья является рецензией накнигу стихов «Вечер»). Некоторые замечания критика вызывают интерес и21сегодня: «Когда, полвека с небольшим назад, люди пришли к трагическойневозможности дальше выявлять реальный мир во всем бесконечном осложнениимелочей и подробностей, и казалось, что красота зашла в тупик <…>подвернулось японское искусство с достигнутым умением дать целый пейзаж вдвух-трех линиях. <…> В русскую поэзию эта «манера» введена в окончательномвиде Иннокентием Анненским. <…> Японское искусство, благодаря победностисвоего мастерства, уверенной виртуозности своей, может показаться чем-тоособенно радостным.

Быть может, это так у желтолицых. Но для нас, европейцев,в бездонной сокровищнице неумирающих печалей, оно становится глубокотрагичным» [Чудовский В. 1912; с. 45, 46].Т.Н. Бурдина, предпринявшая попытку целостного анализа философскоэстетических воззрений Анненского, пришла к выводу о том, чтоон«единственный последовательный русский фихтеанец, и это прослеживается накаждом шагу: в его понимании значения искусства («духа» художественногопроизведения) в воспитании нравственности, в выдвижении принципа активногоотражения, основывающегося на учении Фихте об активном деятельном субъектеи т.

д.» [Бурдина Т.Н. 2005; с. 126]. Анненский интересовался и современной емуфилософией. В 1909 году К. Эрберг отметил родство в основах трагическогомироощущения Анненского и Л. Шестова («О воздушных мостах критики»)[Эрберг К. 1909; с. 62], почти через сто лет после этого исследователь Г.В.Петрова обратила внимание на то, что поэту была близка система взглядовотечественного философа и психолога Л.М. Лопатина [Петрова Г.В. 2002; с. 26,72]. Также ведется исследование проблемы восприятия Анненским взглядов Ф.Ницше (Г.

Петрова «И.Ф. Анненский: «проблема Ницше», 2009; О.Д. Филатова«Иннокентий Анненский и Фридрих Ницше: к вопросу влияния», 2010; Л.А.Колобаева «По ту сторону Страха и Жалости». И. Анненский и Ф. Ницше», 2013)[Петрова Г. 2009; Филатова О.Д. 2010; Колобаева Л.А. 2013].Уже современники Анненского связали проблему лирического переживаниясавторскойэмоциональностью.В1914годуГ.Чулковотмечал:«Противоречивость психологическая не есть еще та антиномичность, которая22заключается во всякой истине религиозного или символического порядка.Анненский не смог, как художник, выйти из пределов драматическогомироотношения в сферу мироотношения трагического» [Чулков Г. 1998; с.

417].Думается, что трагизм Анненского, замеченный М. Волошиным («И.Ф.Анненский – лирик», 1910), А. Гизетти («Поэт мировой дисгармонии (Ин. Фед.Анненский)», 1923) и В. Ходасевичем («Об Анненском (К двадцатипятилетию содня кончины)», 1935) [Волошин М.А. 1910; Гизетти А. 1923; Ходасевич В. 1991],не сознавался еще критиками как явление чисто эстетическое, анализировался вслишком тесном соприкосновении с личностью поэта.