Диссертация (971911), страница 73
Текст из файла (страница 73)
Бушев, - т.к.способствуют известному сокращению процесса познания и понимания,быстрому принятию решений». 973 Но при этом происходит «затягивание вкоммуникации», когда коммуникация осуществляется ради нее самой, а не радидостижения ее участниками реального результата; происходит «перегонкаинформации»; дискурс ради дискурса. Потоки информации без опоры нареальность,фактологию,симулятивныедискурсыпровоцируютсимулированные социальные конфликты и антагонизмы.974Особенно это проявляется в современной политике, которую ЖанБодрийяр определил как «собрание симулякров». Симулятивность политическойдискурсивной практики сближает ее с медиа-дискурсами. Сегодня уже иневозможнопровестидемаркациюмеждуполитическимдискурсомимедиадискурсом: все, что трактуется как «политика», необходимо находитотражения в медийных средствах означивания; и, наоборот, любое яркоесобытие, представленное в масс-медиа, может обнаружить политическийконтекст – если появятся силы, заинтересованные использовать это событие вполитическом дискурсе.975 Политическая информация в постмодерне мозаична,а политическая деятельность выглядит как калейдоскоп: при изменении ракурсаменяется общая картинка.
Содержание при этом, т.е. контент политических972 Там же, С. 40. Жан Бодрийяр называл это явление «порочной искривленностью политического пространства», указывая, что в политике,как в «кривом зеркале» «смешиваются все дискурсы вкруговую, в стиле Мебиуса»: дискурс истории, дискурс желания и дискурс власти«обмениваются своими знаками и сценариями» / Baudrillard J. Simulacres et simulation. Paris: Éditions Galilee. 1981. Р.34.973 Бушев А.Б. Герменевтика актуального медийного дискурса. Указ. соч.
С. 20974 Baudrillard J. Simulacres et simulation. Ibid. Р. 59.975 Ж. Бодрийяр замечает по этому поводу, что «больше не существует разницы между экономическим и политическим», пропагандой,рекламой и политикой, а политическая жизнь выглядит как «маркетинг и мерчандайзинг стержневых идей, политических деятелей и партий сих «репутациями» и «брендами». / Baudrillard J. Simulacres et simulation.
Ibid. Р. 132. В качестве иллюстрации – масс-медиа, стимулировавшиеширокий резонанс огульных обвинений российских спортсменов в принятии допинга перед Олимпиадой в Бразилии. Спортивное событиепреподносится и трактуется как политическое. Или ситуация с панк-группой «Pussy Riot», когда рядовое хулиганство СМИ представлялось какполитическое событие.252«месседжей», значений и понятий остается неизменным, скрытым «от глазобщественности». Причем, речь идет не о том, что информация умалчивается:при современном развитии информационных технологий что-либо надолгоскрыть едва ли возможно.
Но это и не нужно: информация скрывается под другойинформацией,позволяясмещатьобщественныйинтересв«нужном»направлении, маскируется, «кодируется», превращая все информационное(дискурсивное/текстуальное) пространство в многослойное пространствознаков. Поэтому обывателю трудно оценить истинность или «фактологию»заявленийполитиков.Навязываемыеинтенциискрываютвнутреннююинформативную неопределенность общества; в том числе, самой политики каксферы со-бытия. На это обращает внимание А.Б. Бушев, указывая, чтосемантическая неопределенность информации обеспечивает манипулирование вполитических дискурсах, т.к. предоставляет прагматические дивидендыучастникам,приглушаянеблагоприятнуюинформацию,замалчиваетперсональную ответственность976.Символический,анепрагматическийподходкинформациивполитическом дискурсе фокусируется в имидже: суть не что выдаваемаяполитическая информация отражает, а как она это отражает.
Ориентация наимидж характеризует любые дискурсивные практики, но политический дискурсособенно, т.к. «правильно подобранный имидж представляет собой наиболееэффективный способ работы с массовым сознанием и задает апробированныепути идентификации объекта» 977 . Благодаря умело подобранному имиджу,выпускник престижных столичных вузов, доктор наук может выглядеть как«свой» в среде молодежных группировок с экстремистскими лозунгами имуссировано брутальным поведением, а обладатель «дома на Рублевке» можетсойти за «близкого» по духу крестьянину из глубинки. В контексте связидискурса с нарративом 978 , имидж – это всегда история, «рассказываемая»976 Бушев А.
Герменевтика актуального медийного дискурса. Указ. соч. Напр., все участники общественно-политического российскогодискурса до недавнего времени представляли себя «демократами». Произошедшая недавно концептуальная дифференциация на «либералов»и «патриотов» связана с текущей «холодной войной»и происходит по линии разграничения понятий.977 Почепцов Г.Г.
Информационно-политические технологии. М.: Центр, 2003. С. 47.978 Ж.Ф. Лиотар считал нарратив менее регламентированным, больше завязанным на «плюрализм языковых игр»дискурсом. / Лиотар Ж.Состояние постмодерна. Указ. соч. С. 56.253адресатам,ориентированнаяЭффективностьполитическойнаопределеннуюдеятельности–ответнуюпоказательреакцию.правильноподобранной «истории», т.к. «для обывателя, не читающего политическихдокументов, не знакомого с оригинальными текстами речей и выступлений,воспринимающего политику преимущественно в препарированном виде черезСМИ, политика предстает как набор сюжетов».979Поэтому политическийдискурс имеет ярко выраженную направленность на целевую аудиторию: имидж– это фокусирование наиболее значимых качеств конкретной социальной среды;своего рода квинтэссенция образцов поведения, трактуемых как «правильные» вэтой среде.980Резюмируя, подчеркну, что в современной политике используетсядискурсивная тактика в качестве политтехнологии, но и вся политика эпохипостмодерна выглядит как дискурсивная событийная практика.
В этом планепредставляется правомерным предложенное рядом исследователей современнойполитики обозначение «постмодернистская политика». 981 Ее неотъемлемыепризнаки: разнообразие определений и обозначений, противоречивость понятий,идеологическаянеустойчивость,провокационнаясемантическаянеопределенность (полисемия) политических заявлений, динамичная сменасмысловой направленности - интенций (неожиданные «повороты на 180градусов»), ориентированность на форму, имидж в ущерб содержанию,откровенно «игровой» характер, манипуляция целевой аудиторией, тесная связьи взаимная референция с медиа-дискурсом.Актуализация политики как дискурсивной практики – постсовременное979 Шейгал Е.И.
Семиотика политического дискурса. М, 2000. С. 70.980 Политическое имиджмейкерство сегодня представлено в «брендинге» - конструировании бренда - «символического капитала», в роликоторого в политическом дискурсе могут выступать как персоналии («Путин – это Россия»), так и события или иные социальные объекты(«Крым наш»). См. подробнее: Русакова О.Ф., Максимов Д.А. Дискурс политического бренда /// Вестник ЮУГУ. 2007.
№ 24. С. 85-87.981 На постмодернистские тенденции в политике обращали внимание (и критиковали) философы-постмодернисты, в основном, «левые» пополитическим взглядам: Ж. Бодрийяр, А. Бадью, Ж.-Л. Нанси. Интересно, что «обвинениям» в «постмодерновости» российской политикиподвергали, напротив, представители российского либерального правоцентристского крыла.
Несмотря на некоторую тенденциозность такихзаявлений в свете текущей «холодной войны» с «либеральным миром», считаю, что постмодернистский акцент российской политики отмеченверно. Достаточно проследить за семантическими играми, происходящими в медийно-политическом пространстве, активное смещение мейнстримовской подачей полуофициальной информации политическими лицами в «фэйсбук» и «твиттер», неожиданными разворотамиполитических альянсов и противостояний и т.д. Более того, полагаю, что взятие на вооружение давно используемых оппонентами (США и др.западными странами) постмодернистских методов и практик (текстуальных и дискурсивных), включение в глобальную постмодернистскуюполитическую игру позволяет российской власти добиваться тактических успехов на «чужом поле». Словами Бодрийяра, «играть ипереигрывать» оппонентов, распространяя собственные идейные «вирусы» против «чужих».
См.: Пилюгина Е.В. Формат постмодерна:Российская спецификация. // Вестник ВГУ. Серия Философия. Воронеж, 2015. № 3. С. 97-106.254(постмодерновое) явление; неизбежно предполагает конституирование и другихсфер (прежде всего, связанных с информацией – сферы образования и массмедиа) как дискурсивных. В условиях «радикальной плюральности» понятий,непрерывныхсемантическихсмещений,беспрецедентногорасширенияинформационного пространства, вопрос о легитимации власти – это вопрос олегитимации знания.
По Ж. Лиотару, это вопрос о том, кто имеет право «решать,что верно, а что нет»982, каким образом формируются информационные потоки,завязываются информационные «узлы», актуализуются текстуальные стратегии,направляются дискурсы, конституируется все информационное пространство.Поэтому, в рамках обозначенной М. Фуко и Ж. Лиотаром пропозиции«знание-власть»983, один из важнейших в постмодерне дискурсов -образовательный. Под «образовательным дискурсом» понимается не столькоиспользованиедискурсивныхподрастающемупоколениюприемовидлядонесенияосуществленияинформациипреемственности-«образовывания» «человека», что отличает многие современные прикладныепедагогические программы и исследования. 984 Речь о том, что современноеобразование(какиполитика,имедиа)сталоразновидностьюпостмодернистского дискурса, способом освоения событийной реальности,осуществленияпонятийногосо-бытия.Впроцессеобразованиякакдискурсивной практики предполагается произвести на свет «человекапостмодерна»,имманентногодействительности.985субъектапостсовременнойсоциальнойОбраз такого человека был пунктирно обозначен впостмодернистской философии: способность к парадоксальному мышлению иусвоение провокационного языка, позволяющего «играть и переигрывать»непредсказуемый и хаотичный мир.
Это в концептуальном плане, а в982 Лиотар Ж. Состояние постмодерна. Указ. соч. С. 26.983 Ж.-Ф. Лиотар: «знание и власть есть две стороны одного вопроса» / Лиотар Ж. Состояние постмодерна. Указ. соч. С.29. Согласно М.Фуко,«знание определяется возможностями присвоения и использования», устанавливаемыми конкретными дискурсивными практиками, которые,в свою очередь, определяются «социальной волей». / Foucalt M. l'archéologie du savoir. Ibid. Р.182, 183-185.984 См:Дискурсикоммуникативныестратегиивобразовании/Университеткакцентр культуропорождающегообразования.Изменениеформкоммуникации в учебном процессе. Мн.: БГУ, 2004; Полонников.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
