Диссертация (958863), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Jung./ Hrsg. von Th. Sprecher. Zürich: Verlag Neue Zürcher Zeitung, 2000. 200 S.2586других ученых.Исследуя вопрос о продуктивном взаимодействии художественнойлитературы и глубинной психологии, Т. Анц разработал перечень внутри- ивнетекстовых индикаторов психоаналитической рецепции.
К первому типу онотносит упоминание в художественном тексте работ по психоанализу,использование специальных терминов, наличие профессионально связанных спсихоанализомперсонажей,символическоекодированиетабуированныхсодержаний, манифестации различного вида бессознательных процессов. Киндикаторам второго типа принадлежат размышления писателя о психоанализе,эксплицированые на страницах дневников, записных книжек, писем, интервьюи публицистических работ32.Роман«Волшебнаягора»очевиднымобразомизобилуетмногочисленными индикаторами обоих типов, позволяя сформулировать темуследующейчастипараграфатак:рецепцияКасторпомпсихоанализа,опосредованная личностью Кроковского и рассматриваемая в контекстепреодоления героем душевного коллапса – с учетом специфики рецепцииоткрытий Фрейда самим Т.
Манном.***Первое упоминание о психоанализе в романе приходится на самое началопервой главы (эпизод «Приезд») и значительно опережает все иныевысокогорные педагогические инстанции. Характерна реакция Ганса назамечание Иоахима о сеансах «расчленения душ» – истерический смех,причина которого в явлении, названном Фрейдом «сопротивлением», т. е.немотивированным бессознательным неприятием анализа. Данная реакциямотивируется проницательным лексическим наблюдением, которому мыобязаны Т.
Анцу33: неодобрительное восклицание Ганса – «widerlich!» (в31Anz T. Indikatoren und Techniken der Transformation theoretischen Wissens in literarische Texte – am Beispiel derPsychoanalyse-Rezeption in der literarischen Moderne // Literatur und Wissen(schaften) 1890-1935 / hrsg. von C.Maillard und M. Titzmann. Stuttgart, Weimar: Metzler, 2002. S. 331-347.32Ibid. S. 336-339.33Ibid.
S. 339.87переводеВ. Станевич–«гадость!»)являетсяслоговымомоформомупомянутого психоаналитического термина «Widerstand»34 (сопротивление).Другой немецкий филолог М. Диркс справедливо резюмирует: «Касторп привезс собой в Давос самые веские основания бояться психоанализа»35.Помимо эпизода «Психоанализ» (середина главы 4), изображающегопервое посещение лекции доктора Кроковского, который обогащает сознаниегероя знакомством с реальностью бессознательного, и намечает пути болееадекватнойадаптациик«экзотическим» условиям санаторной жизни,психоаналитическое перевоспитание Ганса Касторпа продолжается еще в двухэпизодах: «Перемены» (начало главы 6), кратко информирующем о развитиивзаимоотношений Ганса и Кроковского, и «Очень сомнительное» (конец главы7),описывающемучастиегерояворганизованномпсихоаналитикомспиритическом сеансе.Значительная часть подробностей знакомства Касторпа с психоанализом,хронологически расположенная между этими точками, не отражена в текстеромана, однако этот процесс перевоспитания несомненно протекал интенсивнои системно.
Известно, что Ганс продолжает регулярно, раз в две недели,посещать публичные лекции Кроковского. Кроме того, на определенном этапе,он начинает проходить индивидуальные сеансы психоанализа. В эпизоде«Перемены» описывается, как честный Иоахим оказывается случайнымсвидетелем исчезновения кузена в «аналитическом подземелье» Кроковского. Вэпизоде же «О граде божьем и о лукавом избавлении» Касторп размышляет отом, чем Кроковский «с недавних пор занимался с ним в тиши затемненногокабинета» (4, 69).
Как и в случае с описанием ночи после карнавала, Т. Маннприбегает к технике нарративного эллипсиса, заставляя читателя лишьдогадываться о случившемся. Собственно говоря, в свете теории психоанализабеседы Ганса и Кроковского и должны оставаться «за кадром», поскольку ещево34«Введениивпсихоанализ»(1916–1917)Фрейдотмечал,чтоWider (нем.) – вопреки, напротив.Dierks M.
Doktor Krokowski und die Seinen. Psychoanalyse und Parapsychologie in Thomas Manns Zauberberg //Das «Zauberberg»-Symposium 1994 in Davos. S. 173.3588психоаналитическийсеанскатегорическинедопускаетприсутствияпостороннего, ставящего под угрозу «волшебную силу» (Zauberkraft) врача36.Фигура доктора Эдвина Кроковского, предстающего основным менторомромана перевоспитания, нарочито парадоксальна37. Парадоксально первоевпечатление Касторпа от Кроковского, будто бы сочетающего в себеосновательность и идеалистичность. Парадоксальна «чернявая бледность»доктора: его необычайно прозрачное, просвечивающееся лицо и свинцовочерные брови, борода и костюм38. Парадоксальна постулируемая Кроковскимпринципиальная двусмысленность явлений (в квантовой механике Н.
Бора этобудет названо «принципом дополнительности»). Наконец, парадоксальнорасположение рабочего места Кроковского. Психоаналитический кабинетнаходится на т. н. «подвальном» этаже, из которого – по причине крутизныгорного склона – открывается видна альпийскуюдолину.Работаяодновременно и над землей и под ней, Кроковский посредничает междусферами духа и тела. Спонтанное проницательное наблюдение Касторпа осходстве кабинета доктора с кладовой символически отсылает к «кладовой»бессознательного подвергающихся психоанализу пациентов.В немецком литературоведении39 образ Кроковского выводится изфигуры «аскетического священника», изображенного в работе Ф.
Ницше«Генеалогия морали» (1887). «Чтобы стать врачом, ему надобно прежденаносить раны; утоляя затем боль, причиняемую раной, он в то же времяотравляет рану – уж здесь-то он знает толк, этот чародей и укротитель хищныхзверей, в чьем окружении все здоровое неизбежно делается больным, а всебольное – неизбежно ручным»40. При более пристальном рассмотрении такойгенезис36представляетсянеудовлетворительным:пафоспрактикуемогоФрейд З.
Введение в психоанализ: лекции. С. 9-10.Ранее, на примере Нафты, уже был выявлен продуктивный характер парадокса как характеристикиперсонажей в романе. Характерно, что Сеттембрини, по его собственному эмоциональному признанию,презирает парадоксы.38Сеттембрини однозначно трактует черный цвет психоаналитика как символ нечистоты мысли, забывая, чтоего дед тоже принципиально носил черную одежду.39См., например: Dierks M. Doktor Krokowski und die Seinen.
Psychoanalyse und Parapsychologie in Thomas MannsZauberberg // Das «Zauberberg»-Symposium 1994 in Davos.; Langer D. Erläuterungen und Dokumente zu ThomasMann: Der Zauberberg. Stuttgart: Reclam, 2009. 478 S.40Ницше Ф. К генеалогии морали // Соч. в 2 т.
М.: Мысль, 1990. Т. 2. С. 496.3789Кроковским аналитического «расчленения души» прямо противоположенустановке героя Ф. Ницше, который вытесняет страдания и болезни вбессознательное, чтобы сформировать комплекс вины и, таким образом,подготовить пациента к подчинению.ПриобщающееспособствуеткпсихоанализуинтенсивномупосещениерасширениюлекциисознанияКроковскогогероя.Ощущение«неустойчивости смысла» (schwankender Sinn), порожденное амбивалентнымиформулировками доктора, прежде было незнакомо Гансу, привыкшему кчеткому изложению материала на лекциях по кораблестроению, но именно онозапускает механизм осмысления и изживания полимотивного внутреннегокризиса – «непонятного разнобоя и беспорядка», остро ощущаемого попрошествии первой недели «наверху».В частности, «блаженный восторг», переживаемый героем, предстаетпорождением стихии бессознательного.
Лежащее в его основе драматическоестолкновение «бездонных преимуществ греха» и «гнета чести» оказываетсяконфликтом инстинктивных влечений и требований культуры. В сущности,Ганс Касторп оказывается в средоточии проблемы, анализ которой составитсодержание работы З. Фрейда «Неудобства культуры» (1930). «Какимисредствами пользуется культура, чтобы сдержать противостоящую ейагрессию, обезвредить ее или по возможности устранить?», – задаетсявопросом Фрейд и предлагает парадоксальный ответ: «Агрессия, собственноговоря, направляется туда, откуда и произошла, то есть обращается противсобственного “Я”. Там она овладевает частью “Я” и в качестве “Сверх-Я”противопоставляет себя оставшейся части и уже как “совесть” осуществляет поотношению к “Я” ту же непреклонную готовность к агрессии, которую “Я”могло бы удовлетворить за счет посторонних индивидов»41.
ВыявленныеФрейдом механизмы психологической защиты, обеспечивающие возможностьизбежатьнепосредственногопредпосылками41возникновенияудовлетворенияигарантамивлечений,существованияФрейд З. Неудобства культуры. СПб.: Азбука-классика, 2010. С. 94-95.предстаюткультуры.90Трудоемкийпоискбалансамеждуиндивидуальнымипритязаниямиивсеобщими требованиями культуры становится смыслом пребывания Касторпана «волшебной горе».Динамика психологической структуры образа героя вплоть до праздникакарнавала свидетельствует о доминировании в ней защитного механизмарационализации.Так,определеннопослепервогопосещениязаинтригованныйлекциидекларируемойКроковского,возможностьюКасторп,изживанияболезни путем просветления бессознательного, спешит напомнить себе, чтовообще-то он здоров, а кроме того, является «наверху» лишь гостем и ковремени следующей лекции благополучно вернется на равнину.В конце третьей недели своего визита Ганс в разговоре с Иоахимом судивлением отмечает невысокую стоимость пребывания в санатории: речьпримерно о шестистах восьмидесяти франках в месяц.
«Ты скажешь,продолжает Ганс,––что есть еще всякие побочные и накладные расходы. Нуведь тратишь же деньги на вино, косметику, сигары, <…> время от времениоплачиваешь счет сапожника или портного. <…> Однако, при всем желании,ты даже тысячи франков в месяц не истратишь! Даже восьмисот марок. А в годэто не составит и десяти тысяч марок» (3, 224). Иоахим удивлен. Во-первых, онне ждал от не обладавшего математическими способностями кузена стольбыстрого подсчета сумм в уме. Во-вторых, не ясно, отчего в его потенциальныйгодовой счет включены расходы на костюмы – о заказе которых в течение всегосрока своего лечения Иоахим и думать не смел, а также на сигары – ведь он всюжизнь был некурящим.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
