Основы истории и философии науки (856261), страница 63
Текст из файла (страница 63)
Философия и педагогика выражают субстанциальное содержание жизнедеятельности общества, принадлежат к числу основных сфер его деятельности, направленной на воспроизводство человека и социокультурных условий его существования. Уяснение взаимосвязей между философией и педагогикой приобретает всё более важное значение по мере того, как «…деятельность по обучению и воспитанию подрастающих поколений становится, а в ближайшие десятилетия окончательно станет основной отраслью общественного производства; она будет отвлекать на себя значительную часть сил любой нации; непосредственно в ней и в обслуживающих её сферах деятельности будут заняты десятки миллионов людей. Производство средств обучения и воспитания составит значительную часть от всего промышленного производства».
В силу непосредственности связей между кризисными явлениями европейской культуры и качеством воспитания и образования, интересы интеллектуального поиска последних десятилетий все в большей степени концентрируются на исследовании проблем философии педагогики. И хотя до сегодняшнего дня остаётся неясным, что из себя должна представлять «философия педагогики», её общие очертания определяются задачами построения образовательной стратегии, обеспечивающей потребности существования и исторической перспективы человека и общества. Исходя из оценки обширной литературы последних лет, посвящённой исследованиям взаимоотношений между философией и педагогикой можно сделать далеко не утешительные выводы. Однако, сами по себе указания на удручающее состояние знаний о соотношении философии и педагогики вряд ли способны поразить воображение современного педагога и русской педагогической общественности. Вопросы, принадлежащие к сфере теоретического мышления и метафизики уже давно не достигают порога восприятия ни индивидуального, ни, тем более, общественного сознания, реально переживающих острый шок от последствий непрекращающихся социальных и образовательных экспериментов.
8.1.4. Понятие философских оснований педагогики
Смысл любых педагогических нововведений, так же как и нынешних реформ российской системы образования может быть правильно понят лишь путём прояснения их философских предпосылок, или, иначе говоря, философских оснований. К таким основаниям, т. е. причинам и условиям, порождающим различные направления реформационной деятельности в педагогике принадлежат философские представления о человеке, его бытии и познании, об обществе, о культуре, о свободе индивидуальном и историческом творчестве людей.
Современные реформы отечественной системы образования опираются на выработанные новоевропейской наукой и философией воззрения о разуме как выражении сущности человеческого существования. Как формировались эти воззрения? Какими они чреваты педагогическими, а значит и социальными последствиями? Какие результаты можно ожидать от внедрения данных воззрений в теоретический и практический опыт отечественной педагогики?
Эпохи европейского гуманизма и просвещения, впечатляющие своими масштабами преобразования природы и общества под влиянием достижений научного и технического творчества наглядно демонстрируют сколь радикальными для современности оказываются последствия смены онтологических приоритетов человеческого существования и деятельности. В отличие от предшествующей традиции (античность и средневековье), новая онтология основывается на отождествлении естественного с разумным, в связи с чем любая форма бытия природы или человека признаётся в качестве обладающей статусом «истинной действительности» лишь при условии предварительной рационализации. Такое понимание сути дела и констатируется Г.В.Ф. Гегелем в известных аксиоматических утверждениях о том, что «всё разумное действительно и всё действительное разумно», а «разум делает человека богоподобным». Эти положения В. Гегеля отнюдь не представляют собой продукт беспочвенных фантазий, но с математической точностью изображают реальное бытийно-онтологическое содержание новоевропейского образа жизни.
Вот уже в течении более чем 300 лет не смотря на активное сопротивление природного, антропологического и социального «материала», опираясь на убеждение в открытости истины «естественному свету разума», народы Европы практически реализуют его замыслы о «природе человека», «естественном праве», «природосообразности воспитания» и др. Само собой разумеется, что эпицентром этой поистине титанической работы всегда был и остаётся человек,- носитель естественного света разума, источник безграничной созидательной энергии, но всегда не отвечающий требованиям культурно-цивилизационного роста и нуждающийся в систематическом усовершенствовании как с духовной так и с физической (телесной) точек зрения.
Со временем античного просвещения, провозгласившего человека «мерой всех вещей», вплоть до сегодняшнего дня отчётливо прослеживаются тенденции всё большей концентрации усилий, на уяснении узловых структур организации жизнедеятельности, образующих субстанциальную основу бытия человека и подлежащих рационализации. Поиск устойчивых опорных пунктов бытия человека, а значит и культурно-цивилизационного процесса осуществляется в формах просвещения и самопознания, призванных обеспечить историческую перспективу на путях нравственного и научно-технического прогресса. Тем же целям служит и мировая практика социальной институализации идеалов просвещения, представленная историческими и современными типами образовательных учреждений, которыми осуществляется производство и распространение знаний / школы, университеты, академии наук и др.).
Их антропологическая и социальная ценность устанавливается посредством соотнесённости с деятельностью порождающих душевно-духовных структур, - добродетелями, - которые составляют глубинную архитектонику жизнестроительной активности человека. Поскольку одни и те же знания, взятые сами по себе могут одновременно выступать и в качестве мощной созидательной силы и силы тотальной разрушительной энергии, то и просвещение античности, и основатели новоевропейского просвещения едины во мнении о сущности добродетели. Согласно Цицерону добродетель это особый склад ума, находящегося в гармонии с рассудком и порядком природы. Таких же взглядов придерживается и выдающийся английский философ и педагог Дж. Локк, считая, что основа добродетели заключается в умении подчинять разуму душевные и телесные склонности. Цицерон и Локк обнаруживают единомыслие по вопросу о главных добродетелях, сводя их к ограничённому числу всеобщих типов самоопределения человека, таких как «твёрдость духа», «умеренность», «справедливость», «благоразумие». Правда, в силу целого ряда причин идейно-теоритического и социально-практического порядка, Дж. Локк включает в перечень общепринятых античностью и средневековьем добродетелей ещё и «любовь к труду».
Этот, на первый взгляд, сугубо формальный акт, знаменует собой настоящую революцию, увенчавшуюся преодолением ранее неразрешимой антиномии духовного и физического труда, и, как следствие этого, установлением положительной связи между просвещением и творчеством.
С началом реабилитации труда, его превращения в абсолютную ценность (добродетель) человеческой жизни и культуры, сама история всё в большей мере осознаётся как последовательность «этапов труда и страдания духа, связанных с его учением» (В. Гегель), как развёрнутый во времени процесс подвижнического просветительского труда.
Поскольку сущностное, главное содержание человеческой деятельности усматривается в разумном труде, то в сферу его творческой, духовной и материально-преобразующей активности оказываются непосредственно вовлечёнными не только физические объекты природы, но так же и человек, и общество. Уже у Т.Гоббса нет сомнений в том, что философия есть наука о естественных (природа) и искусственных (государство) телах, а человек принадлежит к разряду «естественных» тел и отличается от всех других лишь свойством одушевлённости. Иначе говоря, Т.Гоббс формулирует проблему человека в её вполне современном виде: как и любые тела природы, одушевлённые тела людей, или их душевно-духовная организация образуют область предметов механико-математического естествознания, доступных опытно-экспериментальному изучению. Именно поэтому, Декарта и Спинозу вдохновляли перспективы применения геометрических методов уяснения природы человека, а Дж.Локк, Д.Юм и И.Кант усматривали в ньютоновской механике ключ к пониманию процессов воспитания добродетельных граждан и метод построения «моральных наук» (Д.Юм). Позитивизм и структурализм, феноменология и марксизм, системология (Н.Луман), социобиология и неотехнократизм и др. представляют современный опыт решения проблемы человека на основе использования методов точных наук, в условиях мало изменившейся с конца 18 в. нынешней духовной ситуации.
В целом же, опыт новоевропейского просвещения прямо противоположен аналогичной традиции античности и средневековья. Нередко создаётся впечатление, что просветительская идеология 15-18 вв. зарождается как абсолютно новая, вне генетической связи с антропологическими воззрениями прошлого. Единственную, в высшей степени формальную общую основу всех исторических типов просвещения, включая и новоевропейский, составляет стремление понять и усовершенствовать природу человека на путях рационализации духовной жизни.
8.1.5. Образование и творчество
Античные авторы усматривали источник света или истинных знаний в интеллектуальном созерцании, в связи с чем содержание и цели просветительской, а значит и педагогической деятельности сводили к адаптации теоретического мышления к решению задач прояснения сущности «главных родов бытия» (Аристотель). При этом не допускалась какая-либо возможность творческого, активно-преобразующего вмешательства в процессы естественного порядка природы и человеческой жизни. Творчество как человеческое искусство («технэ»), явление периферийное для интеллектуального созерцания и не имеет сколько-нибудь важного смысла в опыте античного просвещения. Отсюда проистекает и философия античной школы. Её идеал - это мудрец, в интеллектуальном созерцании которого явлена вся полнота гармонии между рассудком и порядком природы (т. е. добродетель).
Отцы и подвижники христианской церкви учили о свете как источнике истины, открывающейся в мистическом созерцании трансцендентного замысла Творца о мире и человеке. Творчество человека, будучи выражением свободы его воли бессильно в стяжании благодати (Августин), либо оставаясь источником зла, может играть роль искусства освоения харизматических даров «Пелагий» и даже орудия теургической практики «Православие». В любом случае творчество как человеческое искусство рассматривается в качестве ограниченного, вспомогательного средства построения вероятностных «истин разума» и не имеет отношения к абсолютным «истинам веры», а значит и подлинному просвещению. Мистико-символическим выражением последнего является «Фаворский Свет», непроницаемый для творческой способности как элемента интеллектуального созерцания, а потому и просвещение истолковывается в контексте представлений о "Преображении" как акте Божественной благодати. Христианское понимание творчества служит основой определения содержания и задач средневековой системы образования. Философия средневековой школы не придаёт сколько-нибудь важного значения просветительскому потенциалу круга образовательных дисциплин античной школы, так называемым «семи свободным искусствам» (т. е. грамматика, диалектика, риторика и др.), а акцентирует внимание на развитии опыта мистического созерцания. И идеалом христианского просвещения становится не мудрец, а монах, искушённый в опыте аскетической практики и владеющий навыками теургического искусства.
Важнейшей чертой всей истории западноевропейского просвещения является проистекающий из толкования творчества категорический запрет на вмешательство в порядок природы и человеческой жизни, с целью их изменения. Поэтому творчеству как выражению интеллектуальной и практической активности человека, обнаруживающейся в различного рода «искусствах» например «семи свободных искусствах», не придавалось сколько-нибудь важного значения, в том числе и в решении просветительских задач. В контексте духовной культуры античности и средневековья творчество всегда ассоциируется с некоторым набором мелких «уловок и хитростей», низких мошеннических и обманных манипуляций («методов»), к которым прибегают ложная мудрость и непосредственный ум с тем, чтобы обойти естественный закон и моральную необходимость, ввести в заблуждение по поводу истинного положения дел.
Гермес, - персонификация такого способа действий, а герметическое искусство, - их детальное описание. В целом, творчество имеет отрицательный смысл по отношению к познанию добродетели. Оно изначально призвано выполнять служебную роль технического средства развития способностей интеллектуального или мистического созерцания. Этим «просветительским» целям и служит изучение «семи свободных искусств» в античной и средневековой школе.
Благодаря реабилитации и универсализации ценности физического труда в новоевропейской культуре качественно возрастает удельный вес творческого элемента в составе созерцательного отношения человека к миру. Развитие общих установок антропоцентризма и индивидуализма мотивирует потребность уничтожающей критики созерцательного отношения к миру вообще, и созерцательного отношения к человеку, в особенности. Творчество уже не рассматривается в качестве искусства «ухищрений и уловок», а отождествляется с высшим проявлениями духовной и практической активности человека, таких как свобода, справедливость и др. Отсюда ориентация на антитрадиционализм и инновационность как главные положительные определения всех видов человеческой деятельности, включая и образовательно-просветительскую.
Новоевропейский синтез практики физического труда и интересов духовного поиска послужил непосредственной причиной формирования сейчас широко распространённых убеждений о том, во-первых, что благодаря разумной способности человек является творцом самого себя, во-вторых, что современное научное познание представляет собой непосредственное выражение и высшее достижение человеческого разума, в третьих, что решение задач воспитания и образования человека может быть всецело обеспеченным системой средств опытно-экспериментальных исследований и научно-технического творчества.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
