Основы истории и философии науки (856261), страница 15

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 15)

Стремясь к максимальной минимизации процедур идентификации науки, В.И. Вернадский подчеркивал, - «есть одно коренное явление, которое определяет научную мысль и отличает научные результаты и научные заключения ясно и просто от утверждений философии и религии, - это общеобязательность, бесспорность правильно сделанных научных выводов, научных утверждений, заключений».⁶⁴

Важнейшим элементом структуры и одновременно стратегии науки является научная картина мира как результат сокращенно-обобщенного выражения и теоретического синтеза достигнутого уровня научных знаний о всеобще-универсальных чертах и закономерностях действительности.

В настоящее время принято различать, во-первых, общенаучную картину мира, включающую представления и всей действительности, т.е. охватывающую знания о природе, обществе и мышлении. Во-вторых, естественно-научную картину мира, которая в свою очередь распадается на цепь градаций: физическая, химическая, биологическая и др. При построении целостной естественно-научной картины мира роль базы обобщения и синтеза знаний выполняет дисциплина, лидирующая в познании явлений природы.

Наряду с естественно-научной выделяется и социогуманитарная картина мира, которая строится на основе обобщения и органичного синтеза знаний о человеке и обществе. Правда, на пути её разработки делаются лишь первые шаги, и сейчас речь может идти об этапе проблематизации, определения направляющей и общих задач исследования.

Наука вполне самостоятельная, хотя в высшей степени сложная и противоречивая сфера человеческой деятельности, инициирующая не только постоянное ускорение темпов технологического роста, но и угрозы «антропологических катастроф», экономических кризисов и обострения социальных конфликтов. Антропологически осмысленное развитое и экологически аутентичное практическое использование достижений научного познания требует его систематического изучения с позиций современной философии науки.

1.5. Проблема Классификации наук

Наука, как совокупность достоверных знаний о мире и человеке, как специфическая сфера духовного производства представляет собой в высшей степени сложное и противоречивое явление европейской культуры. Дисциплинарное пространство современного естественнонаучного и социогуманитарного знания охватывает многие сотни и тысячи предметных областей и направлений исследовательского поиска.⁶⁵ Научные знания существенно дифференцированы и с исторической точки зрения. Ведь существующий корпус научных знаний формируется в истории постепенно и эволюционирует в виде последовательности возникающих и сменяющих друг друга более или менее целостных систем представлений о мире и человеке.

Развитие науки имеет неравномерный характер. Хронологические масштабы, отделяющие возникновение отдельных отраслей и дисциплин от современной науки, достигают значений многих десятков, и даже сотен лет, что не могло не создавать нередко непреодолимые трудности на пути построения единой научной картины мира. И это понятно, если учесть, что процессы пространственно-временной дифференциации науки, становления ее современной дисциплинарной структуры обусловлены отнюдь не только стремлениями возможно полной рациональной осмысленности объекта познания, ограничиваясь исключительно задачами теоретической реконструкции законов его организации и развития. Если бы научное познание было целиком подчинено целям исследовательского поиска, то в этом случае дисциплинарная структура науки могла бы рассматриваться как непосредственное, практически «зеркальное» отражение структуры объекта исследования.

Наличие едва ли не прямого соответствия между дисциплинарной организацией науки и строением ее объекта фактически снимает, устраняет проблему классификации науки, превращая ее в чисто техническую задачу. Такое понимание сути дела проистекает из теоретико-познавательных иллюзий основателей новоевропейской науки (Ф. Бэкон, Р. Декарт, Т. Лейбниц и др.), считавших, что процесс познания есть процесс отражения в сознании явлений окружающего человека мира. Исходя из этих соображений общего характера и реальных потребностей упорядочения многообразия накопленных знаний, ведущими деятелями науки середины ХVIII в. (Д. Дидро, Л. Гольбах, Даламбер, Лаплас и др.) была предпринята попытка их систематизации. Ученые ХVIII в., века Просвещения, усматривали в реализации этого замысла единственную и вполне реальную возможность становления самосознания науки, ее превращения из хаоса случайных нагромождений никак не взаимосвязанных, часто противоречащих друг другу теорий, гипотез и фактов в систему способных к свободному самоопределению и творческому развитию объективных, истинных знаний. ⁶⁶

Интеллектуальная элита ХVIII в. была убеждена в безусловной справедливости представлявшейся очевидной истины, - естественной, адекватной формой организации научного знания должна быть его именно системная упорядоченность. Решающим доводом в пользу такого заключения является не вызывающий сомнения, общепризнанный факт, что природа представляет собой систему органично взаимосвязанных компонентов, или частей. Само собой разумеется, если природа есть система, то и отражаться в сознании она должна в виде системы знаний. Отсюда и задача упорядочения, классификации результатов научных исследований формулируется как проблема систематического изложения знаний о системе природы. Итоги поистине титанического труда научного сообщества эпохи Просвещения по реализации данного замысла завершились, как известно, созданием многотомной «Энциклопедии наук, искусств и ремесел» (1751-1780), опубликованной под редакцией Д. Дидро (1713-1784 гг.).

«Энциклопедия…» как демонстрация впечатляющих достижений науки и техники ХVIII века получила вполне заслуженную высокую оценку и современников, и всех последующих поколений ученых вплоть до сегодняшнего дня, но лишь как удачная форма демонстрации познавательной и практической мощи науки, - «знание – сила» (Ф. Бэкон), поставленной на службу нового социального класса, – буржуазии. Однако главная проблема, - проблема систематического изложения знаний о системе природы оказалась не только неразрешимой, но даже строго не сформулированной энциклопедистами.

По существу, «Энциклопедия…» если и может рассматриваться в качестве системы знаний, то лишь как системы в высшей степени искусственной, совсем и не призванной соответствовать естественному порядку системной организации природы (или общества, - В.С.). Научные знания в «Энциклопедии…» систематизируются согласно принципу, определяющему упорядоченность, т.е. последовательность букв в алфавите французского языка и не имеющему ничего общего с принципами порядка природы. Поэтому «Энциклопедия…» предстала в глазах И. Канта (1724-1804 гг.) в виде бессистемного, произвольного нагромождения различного рода идей, теорий, гипотез и фактов. В противоположность восторженным положительным отзывам современников, И. Кант оценивает «Энциклопедию…» не как проявление могущества, а как выражение беспомощности человеческого разума перед лицом проблемы систематизации продуктов своей собственной деятельности, а значит и перед вопросами сознательного, осмысленного отношения и к научному творчеству, и к практическому использованию его результатов.

И. Кантом был поставлен и диагноз сложившийся во второй половине ХVIII века познавательной ситуации: тщетность интеллектуальных инициатив по систематизации научных знаний характеризовалась как симптом «умопомешательства» Разума.⁶⁷ Решая задачи его согласования и приведения в соответствие с самим собой, И. Кант обращается к проблемам теории познания, и прежде всего эпистемологии науки. Изучение логической конструкции научной теории, методов обоснования и доказательства, системы средств логико-математической аналитики таких образцовых «кристаллизаций» научной рациональности как «Начала…» Евклида и «Математические начала натуральной философии» И. Ньютона, привело И. Канта к необходимости радикального переосмысления ранее господствовавших теоретико-познавательных и логико-методологических воззрений. Поистине «Коперниканский переворот», осуществленный И. Кантом в науке и философии, состоит в строгом доказательстве, во-первых, факта творческой активности познания и, во-вторых, положения, что истина есть результат соответствия знаний субъекту, а не предмету (т.е. объекту) познания.

Развитие И. Кантом аргументации в пользу вывода о решающей роли творческой активности субъекта становится исходным пунктом формирования представлений об антропологической и социальной обусловленности процессов научного познания. Уже в опыте теоретико-познавательных исследований немецкой классической философии было установлено (Г.В.Ф.Гегель), что предмет и содержание научных знаний определяются не структурой субстанции (т.е. объекта – В.С.), а структурой познающего субъекта, включая его потребности, интересы, аксиологические установки, идеологические предпочтения и др. Осознание факта социальной обусловленности познания, его зависимости от потребностей и интересов человеческого существования породило сомнения, в самой возможности объективного, т.е. независимого от воли и сознания людей истинного знания, в существовании единой, неделимой, раз и навсегда данной абсолютной истины. Наряду с этим в философии и эпистемологии науки ХХ века крепнет убеждение, что наука не является единственным источником знаний. Существует многообразие его исторических и современных типов (миф, религия, мораль, искусство, здравый смысл и др.), которые наряду с наукой вполне оправданно претендуют на провозглашение истины.⁶⁸

Сейчас знание уже не представляется как универсум единых всеобъемлющих представлений, как органично целостное образование. Философия и эпистемология науки ХХ века все в большей мере склоняется к мысли, что различные аспекты и компоненты знания недопустимо «принуждать» к включению в состав некой целостной системы представлений, образующих содержательное или методологическое единство. Сформировалась атмосфера своего рода эпистемологического плюрализма, основывающегося на признании множественности истины.⁶⁹ Провозглашенный еще И. Кантом принцип «консенсуса мнений», в эпистемологии науки ХХ века трансформировался в требования терпимости, толерантности в пространстве духовного освоения мира. Эти требования принадлежат к числу основоположений современной западной идеологии, конституирующих религиозные, политические, этнокультурные, межличностные отношения и определяющих поведение научного сообщества.

Столь радикальный отказ от прежних «объективистских» установок научного познания, признание его зависимости от особенностей соответствующего социокультурного контекста получает в настоящее время следующее обоснование: если наука призвана давать ответы на поставленные вопросы, то следует иметь в виду, что многообразию «мира вопросов» должно соответствовать многообразие «мира ответов». А это значит, что если ставится задача поиска условий единства, системной организованности знаний, представленных в «мире ответов», то ее корректная, правильная формулировка и разрешение возможны лишь в контексте анализа событий «многообразия мира вопросов». А их задает человек, существо социальное, историческое, нравственно-этическое, религиозное и т.д. Этим объясняется сосредоточение внимания современной философии и эпистемологии науки на задачах построения историко-методологической модели развития науки как согласующейся с целями формирования естественной (а не искусственной, - В.С.), классификации научных знаний, удовлетворяющей требования объективности и истинности.

Исследования в данном направлении всегда были и остаются важнейшим элементом стратегии европейской науки и философии на всех без исключения этапах их исторической эволюции. Систематизация научных знаний, классификация наук, - наиболее эффективное средство преодоления отрицательных последствий их дифференциации и специализации. Достаточно напомнить, что нынешнее состояние далеко зашедшей дифференциации и специализации научного познания оказалось чреватым, по меньшей мере, во-первых, утратой сколько-нибудь ясных представлений о междисциплинарных и межотраслевых связях, во-вторых, едва ли не непреодолимыми трудностями междисциплинарных коммуникаций и на этой почве уподоблением формы общения научного сообщества в ходе строительства современных технических цивилизаций, - библейской ситуации «смешения языков» во времена вавилонского столпотворения. Дисциплинарное пространство науки начала ХХI в. представляет собой констелляцию, построенных в соответствии с правилом согласованности «мира вопросов и «мира ответов», предметных областей знания. В свою очередь различия языков существующего многообразия наук, - естественных, математических, физических, биологических и т.д., - достигли столь высоких значений, что каждая специализированная научная дисциплина (и соответствующее ей научное сообщество) превратились в изолированное, практически непроницаемое для междисциплинарных коммуникаций вполне самостоятельно эволюционирующее целостное образование, скрепленных нерасторжимыми связями до уровней срощенности духовных и материально-вещественных компонентов, - идей, теорий, опытно-экспериментальных, лексико-грамматических и терминологических средств, людей, межличностных и социальных отношений и т.д. Успехи в выявлении принципов их структурирования являются выражением достижений в области построения аутентичной естественной классификации наук.

В настоящее время едва ли не общепринято, что взаимосвязи между науками определяются, во-первых, предметом науки и взаимоотношениями его компонентов или сторон, во-вторых, методом и условиями познания предмета, и, в-третьих, познавательными и практическими целями научного исследования.

С теоретико-познавательной точки зрения принципы классификации наук подразделяются на объективные и субъективные. Объективные принципы формулируются как отражающие связи объектов. В этом случае предполагается, что классификация наук, различного рода их подразделения и демаркации (субординационные, иерархические и др.) должны соответствовать строению и взаимосвязям реальных объектов научного познания в том виде как они существуют вне и независимо от воли и сознания людей. То есть предполагается, например, что связи и подразделения между естественными науками должны быть тождественными связям и подразделениям объектов в самой природе.

Субъективные принципы основываются, прежде всего, на учете особенностей субъекта научного познания. Например, классификация наук может быть построена исходя из различий познавательных способностей (рассудок, чувственное восприятие, память), или их оценки с точки зрения степени полезности и т. д.

Принципы классификации могут формулироваться исходя из понимания связей между науками. Когда эти связи рассматриваются как сугубо внешние, то науки располагаются в определенном порядке в зависимости от интересов классификации и их строение подчинено принципу координации. В случае же, когда связи между науками рассматриваются как внутренние, органические отношения, то классификация основывается на принципе субординации, предполагающем выведение одной науки из другой.

Характеристики

Список файлов книги