sbornik-germans-2020 isbn (854320), страница 55
Текст из файла (страница 55)
Jeg havde nærlet mig ihjel, da jeg hørte den historieaf ridefogedens folk. Jeg ville marigive en daler, til at jeg kunne få dennar at se, ha.ha, ha!Akt5, scene 5, Jeppe, Jakob, MagnusМАГНУС: Ха-ха-ха! Я расскажувам удивительную историю, котораяприключилась с Йеппе с горы. Егонашли пьяным и спящим в поле,надели на него богатое платье,уложили в лучшую постель вгосподском замке и уговорили,что он барон. Затем его напоилиопять, натянули на него его старыелохмотья и бросили на кучу навоза,проснувшись, он вообразил, чтопобывал в раю.
Я чуть живот ненадорвал, слушая, как мне об этомрассказывали слуги управляющего.Я бы охотно дал далер, чтобы толькоувидеть этого простофилю. Ха-ха-ха!(пер. А.А. Гозенпуда).Сопоставление датской пьесы с её русским переводом дает возможностьпроследить то, как неизбежно – под влиянием языковой спецификиграмматической категоризации – меняется перспективизация события врусском переводе относительно датского оригинала.Перед переводчиком стояла непростая задача – отразить существенныедля оригинала различия в языковой форме изложения ситуации разнымиперсонажами. И он использовал имеющиеся в его распоряжении грамматическиесредства языка перевода.
За основу он взял противопоставление изложениясобытий от первого и от третьего лица. В результате изложение случившегосясамим Йеппе в русском переводе оказалось – что вполне естественновоспринимается русскоязычным читателем – более нюансированным в планетемпорального представления событий, нежели сторонний пересказ событийМагнусом, в истории не участвовавшим.Так, в русском переводе – и в речи Йеппе, и в пересказе Магнуса –используются глаголы совершенного вида прошедшего времени (Йеппе:сталось – ушел – заснул – проснулся – нахлебался – решил – разбудила –втащила – оказался – вытолкнули – окружили – присудили – отравили – помер– повесили – ожил – получил; Магнус: приключилось – нашли – надели – уложили– уговорили – напоили – натянули – бросили – вообразил – побывал).
Однакоза счет варьирования лексических и синтаксических темпоральных маркеров(наречия времени, разнообразные временные союзы, деепричастные обороты)212Особенности грамматической ориентации во времени...временная последовательность в изложении Йеппе отчетливо дробится наотдельные интервалы: Когда я ушел от тебя, я заснул….
упившись канальскойшипукой, я проснулся снова на нанавозной куче, проснувшись на навозной куче,я решил опять маленько соснуть, …Как только я оказался в комнате, какснова меня вытолкнули на двор … тут меня присудили к смерти и отравили.Когда я помер, меня повесили, а когда меня повесили, я опять ожил… Темсамым повествование замедляется, а каждый из микроэпизодов приобретаетсамостоятельную значимость. Русский читатель понимает: Йеппе сам этопережил, поэтому вспоминает события «крупным планом».Иначе русский перевод произошедшего выглядит в пересказе Магнуса.Большая часть его рассказа выстроена как простое перечисления однородныхсказуемых: Его нашли пьяным и спящим в поле, надели на него богатоеплатье, уложили в лучшую постель в господском замке и уговорили, что онбарон.
Затем его напоили опять, натянули на него его старые лохмотьяи бросили на кучу навоза. Нанизывание глаголов совершенного видапрошедшего времени создает эффект проговаривания скороговоркой – подобнотому, как герой фильма «Бриллиантовая рука» повторяет предложенную емуоперативниками «легенду»: «Поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся– гипс!». Существительное «гипс», завершающее в последнем примерецепочку однородных глагольных сказуемых, создает стилистический эффект«торможения» динамики перечисления. Точно также в рассказе Магнусаперечисление событий замедляется только в самом конце – за счет введениядеепричастной клаузы: «проснувшись, он вообразил, что побывал в раю».В целом изложение истории Магнусом воспринимается русскоязычнымчитателем как более отстраненное, что выглядит вполне естественно дляизложения истории человеком, в ней не участвовавшим.Укрупнение плана повествования происходит в рассказе Магнусатолько тогда, когда он вспоминает свои собственные ощущения, когда слугибарона рассказывали ему про то, как разыграли Йеппе.
Магнус переходит наповествование в несовершенном виде, мысленно возвращаясь в тот веселыймомент, когда слушал рассказ про розыгрыш: «Я чуть живот не надорвал,слушая, как мне об этом рассказывали слуги управляющего».То есть в русском переводе повествование Йеппе выглядит болеезамедленным и более приближенным к рассказчику, нежели более отстраненныйпересказ Магнуса.Если сравнить эти наблюдения над русским переводом с датскиморигиналом, то окажется, что в датском тексте смысловой эффект,достигаемый использованием разных темпоральных форм, принципиальноиной. В отличие от ее перевода, речь Йеппе в датском оригинале построена нанарочитом синтаксическом единообразии.
При всем потенциально возможномварьировании датских темпоральных союзов (da, idet, netop som, så snart som,knap... før), в ней повторяется только союз da ‘когда’, а вводимые этим союзом213Д.Б. Никуличевапредикаты выражены формой претерита: Da jeg gik …, faldt jeg i søvn…. Da jegvågnede op igen, var jeg baron og drak mig drukken…. Da jeg blev drukken …,vågnede jeg...
Da jeg vågnede… , lagde jeg mig …. Da jeg kom ind…, blev jeg stødtud … Создается стилистический эффект разобщенности с коммуникативнойситуацией, производный от категориального значения датского претерита.Йеппе способен только перечислить последовательность произошедших сним событий, не имеющих ничего общего с коммуникативной реальностью –моментом разговора с трактирщиком. Механическое нанизывание логическине связанных событий, выраженных формой претерита, призвано показать, чтоЙеппе ничего не может ни понять, ни изменить в пережитых им событиях. Этопрошлое, дистанцированное от реальности настоящего.В конце рассказа Йеппе делает слабую попытку разобраться впроизошедшем.
Об этом свидетельствует появление форм временнойотнесенности, замедляющих повествование: Da jeg var død, blev jeg hængt,og da jeg jeg var hængt, blev jeg levende igen, og da jeg var bleven levendeigen, fik jeg fire rigsdaler. Чередование форм статива (плюсквамперфекта)и претерита создает эффект темпоральной прогрессии: событие, вводимоеформой претерита, осмысливается в следующем предложении какрезультирующее состояние, предшествующее следующему событию.
Однакоотсутствие логической взаимосвязи между событиями лишь усиливаетэффект абсурдности и разобщенности повествования с коммуникативнойситуацией.Наиболее интересен для исследования особенностей темпоральнойперспективизации в датском языке рассказ Магнуса. Именно эта сцена (акт 5,сцена 5) представляет собой кульминацию пьесы. На первый взгляд, кажетсяпарадоксальным, что Магнус, не будучи участником событий, излагает историюв перфекте – форме актуализации денотативного прошлого. Он только чтоуслышал историю от слуг барона и спешит поделиться «горячими новостями»с посетителями харчевни.
Магнусу не важно, кто конкретно разыграл Йеппе,поэтому в качестве субъекта предложения выступает неопределенно-личноеместоимение man. Ему важно живо представить перед слушателями все этапырозыгрыша, чтобы слушатели буквально увидели их результаты «своимиглазами» и сделали закономерный вывод: «Ну и простофиля тот, с кем этоприключилось!». Датский перфект идеально подходит для реализации этойкоммуникативной задачи, приближая повествование к адресату: «…man harfunden <ham> drukken og sovende på marken, iført ham andre klæder og lagtham i den bedste seng på herregården, bildet ham ind, at han var herren, drukketham fuld på ny igen og lagt ham i sine skidne klæder på en mødding igen!» Особую«пикантность» ситуации придает то, что Магнус не подозревает, что Йеппе– и есть один из его слушателей. А зрители понимают, что в этот момент тотвывод, к которому подводит слушателей рассказ Магнуса, доходит до Йеппе.Именно поэтому эта сцена становится кульминацией абсолютного унижения214Особенности грамматической ориентации во времени...главного персонажа пьесы.
Датский перфект, как видим, выполняет здесьэпизодообразующую функцию.И именно эпизодообразующая функция грамматических формоказывается наиболее сложной для передачи в переводе. Точно также, каксложным для перевода будет датский анекдот о стоматологе и пациенте,упоминавшийся Георгом Вивелем [1901, 179], целиком построенный напротивопоставлении грамматической семантики форм перфекта и претерита:Tandlægen: – Det har da været en slem tand!Patienten: – Ja, det var en slem tand...Подразумеваемая ситуация состоит в том, что зубной врач, смотритна зуб, который только что удалил клиенту и, оценивая результат своихусилий, замечает: «Плохой был зуб!».
«Да, зуб был плохой…», – соглашаетсялишившийся зуба пациент. Для создания юмористического эффекта в русскомпереводе нам пришлось заменить идентичный порядок слов датских репликна порядок, варьирующий тема-рематическое членение. В первой реплике вфокусе высказывания оказывается характеристика зуба, а во второй в фокусвысказывания попадает весь предикат в форме прошедшего времени.
В датскомже анекдоте юмористическое приращение смыслов «запрограммировано»самой категориальной семантикой противопоставленных глагольных форм.Для врача зуб, который он держит в руках, естественным образом входит вкоммуникативную ситуацию приема данного пациента. Для пациента, укоторого зуб удалили, этот зуб превратился в факт невозвратного прошлого.Именно поэтому Л.М.Локштанова приводила этот пример Вивеля какудачную иллюстрацию противопоставления неразобщенности/разобщенностипрезентных и претеритальных форм с коммуникативной ситуацией.Проведенное сопоставление с русскими переводами фрагментов датскиххудожественных текстов, построенных на преимущественном использованииодной из категориальных форм датского глагола, употребляемых дляобозначения денотативного прошедшего времени (плюсквамперфекта,претерита и перфекта), позволило выявить точки несовпадений, где в переводезакономерно происходит опущение или приращение темпоральных смысловпо сравнению с текстом оригинала.Был проанализирован эпизодообразующий потенциал указанныхдатских темпоральных категорий и прослежено, как эпизоды, построенныена грамматических различиях в перспективизации событий, неизбежно – подвлиянием языковой специфики грамматической категоризации – претерпеваютсмысловое изменение при их переводе на русский язык.ЛитератураБондарко А.В.
Таксис //Лингвистический энциклопедический словарь. М.,1990. С. 503-504.215Д.Б. НикуличеваБондарко А.В. К вопросу о перцептивности. // Сокровенные смыслы. М., 2004.C. 276-282.Локштанова Л.М. О категориальных значениях форм индикатива в датскомязыке. // Вопросы языкознания, 1986, №1. С. 111-121.Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. Семиологическаяграмматика. М., 1981.Bjervig N. Tempus og aspekt.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
