sbornik-germans-2020 isbn (854320), страница 59
Текст из файла (страница 59)
Большинство КС относились кбытовому общению при симметричных отношениях (супруг-супруга, коллегаколлега) и к деловому общению при отношениях «сверху-вниз» и «снизу227Е.А. Гуровавверх» (родитель ↔ ребенок, начальник ↔ подчиненный, полицейский ↔свидетели/подозреваемые).Разный уровень дистанции власти в датском и русском языках определяетвыбор средств для обращения, выражения вежливости в побудительныхречевых актах, при приветствии/прощании и благодарности. Свойственнаядатской языковой культуре неформальность в общении – достаточно новоеявление. Повсеместный переход на «ты» в конце 60-х годов XX века сталодним из важнейших событий в языковой и культурной истории Дании.По мнению некоторых исследователей, перестройка системы местоименийи формирование так называемой ты-культуры (du-kulturen) имели крайненегативные последствия, в конечном итоге изменившие датский национальныйхарактер [Andersen 2014, 407].
Со сменой формы обращения в Дании началаменяться манера поведения и стиль жизни в целом, а также стиль официальногообщения. В датской лингвокультуре степень знакомства коммуникантов неиграет большой роли при выборе обращения. «Du» употребляется по отношениюк знакомым, малознакомым и незнакомым людям, что совсем неприемлемодля русского стиля коммуникации, для которого характерна ассиметричностьролей, а приоритет нередко отдается статусу.
Хотя в XXI веке «De» не исчезлоиз употребления, сфера его употребления значительно сузилась. В настоящеевремя существует, по-видимому, категория датчан, которые вообще никогда неупотребляют данное местоимение [Гурова 2016, 142].При переводе художественного текста с датского языка на русскийпереводчику приходится учитывать все нюансы КС, чтобы сохранитьестественность в общении героев произведения и не нарушить стилистическоеединство русского текста. В связи с этим нередко приходится изменятьобращение с «ты» на «Вы» (1) или прибегать к приему лексических добавлений(2):Полицейский сожителю убитой:(1) Fortæl, hvor længe I har kendt hinanden (KM, 51).
‘Расскажите, какдолго вы знакомы с нею?’ (КЧ, 42)Домоуправ жильцу:(2) Lad døren stå, når du går, så der kommer luft ind (КМ, 89). ‘Будьтедобры, когда уйдете, не закрывайте дверь (досл. позволь двери стоять),чтобы поступало больше воздуха’ (КЧ, 79).В ИЯ в обоих случаях просьба выражена императивами. Несмотря на то,что в рамках русской лингвокультуры волеизъявления также часто выраженыформой императива, который не соотносится с негативными коннотациями,отношения «сверху-вниз» в рамках делового общения не позволяют обратитьсяв (1) и (2) по-русски на «ты». Для датчан, стремящихся при общении к равенству,обе просьбы в данных контекстах являются прогнозируемыми, а требуемоедействие осуществляется в общих интересах, поэтому использование формыизолированного императива допустимо.228Особенности датского речевого этикета в зеркале переводаВ других КС, предполагающих просьбу, в датском тексте используетсясочетания императива с модальными частицами, так называемымиимперативными комплексами, которые являются отличительной чертойдатского языка и используются для выражения разных прагматических оттенков[Durst-Andersen 2011, Крылова 2012, Никуличева 2012].
При переводе этичастицы либо опускаются (3), (4), (5), либо заменяются на другие лексическиесредства, близкие по функции (6), (7), (8).Деловой партнер партнеру:(3) Bare sig til kunden, at jeg præciserer senest om et par dage. Vi har brugfor at lande den ordre. (КМ, 55) ‘Скажи заказчику, что я представлю уточненныйвариант через пару дней. Нам необходимо заключить этот контракт’ (КЧ, 46).Муж жене:(4) Det er fint.
Tag I bare af sted (KM, 135). ‘Отлично. Езжайте’ (КЧ, 119).Мама дочке:(5) Luk lige op for morfar (KM, 256). ‘Открой деду’ (КЧ, 225).Полицейский подозреваемому:(6) Kom nu, skynd dig! (КМ, 275) ‘Пошевеливайтесь! Быстрее!’ (КЧ,242).Полицейский коллеге:(7) Kom nu, det er vigtigt! (КМ, 411) ‘Давай-давай, это важно!’ (КЧ, 379)Преступник жертве:(8) Kom nu, Rosa.
Lad os få det overstået (КМ, 461). ‘Входи же, Роза.Давай покончим с этим’. (КЧ, 426)Частица bare в препозиции к императиву (3) сигнализируетслушающему, что для достижения желаемого результата ему необходимопредпринять простое минимальное действие, каузируемое глаголом [Крылова,2012; Heinemann, Steensig, 2017; Samtalegrammatik]. Несмотря на то, чтов русском есть относительный эквивалент данной частицы – «просто», ееупотребление в русском переводе излишне, так как передаваемый ею смыслвыводим из широкого контекста: этой фразе предшествует совет партнера невзваливать все на себя, а делегировать задание другим, но герой не соглашаетсяи настаивает на своем.Использование частицы bare в постпозиции к императиву (4)формирует в структуре диалога речевой акт разрешения. «При использованииданной конструкции говорящий делает умозаключение о бенефактивностикаузируемого действия для адресата и, учитывая его нерешительность, какбы убирает с его пути мыслимые преграды и делает этот путь открытым»[Крылова 2012, 78].
В русском переводе оно также излишне, так как значениеразрешения выводимо из широкого контекста.Частица lige (5) представляет собой частотную, культурно-специфичнуюлексему, которой нет аналога в близкородственных скандинавских языках.229Е.А. ГуроваОбычно она употребляется в таких контекстах, когда, во-первых, говорящийпредполагает, что выполнение его волеизъявления не вызовет возраженийсо стороны адресата, во-вторых, когда предполагаемое действие не являетсяобременительным для адресата [Hansen, Heltoft, 2011, p.1072; Levisen, Waters,2015, p. 260; Никуличева, 2012] и, в третьих, когда данное действие являетсядля говорящего и слушающего частью совместной деятельности [Heinemann,Steensig 2017, 139; Samtalegrammatik].
В русском языке эквивалента даннойчастицы нет, и поскольку употребление формы изолированного императива вобщении родитель-ребенок воспринимается как естественное, то при переводеона опускается.В случае с конструкцией ‘императив + nu’ говорящий хочет, чтобыслушающий выполнил соответствующее действие, однако предполагаетотсутствие желания с его стороны [Hansen, Heltoft 2011, s. 1047]. В переводена русский, как правило, используется функциональный перевод (6), (7), (8).Несмотря на то, что после перехода на повсеместное «ты» рядвежливых этикетных фраз вышел из активного употребления и длявыражения побуждения часто используются прямые стратегии, в датскомязыке есть большое количество средств выражения просьбы – прежде всегоэто использование конвенциональных косвенных просьб в форме вопросовили условных предложений.
К ним относятся предложения с модальнымиглаголами kan/kunne, vil/ville, глаголом gide, глаголами в настоящем времении оборотом vær sød/venlig at gøre noget. При переводе подобные предложениячасто переводятся с помощью добавления вежливого маркера «пожалуйста»,которому нет прямого эквивалента в датском языке (9), (10), (11).Полицейский коллеге:(9) Hvis du gider tage fat i den ene ende (KM, 110). ‘Помоги, пожалуйста’(досл. ‘Если ты хочешь ухватиться с одной стороны’) (КЧ, 94).Секретарь министру:(10) Rosa, vil du ikke godt fortælle mig, hvad det handler om? (KM, 421).‘Роза, расскажи, пожалуйста, в чем дело’ (КЧ, 389).Бортпроводник полицейскому:(11) Al elektronik skal slukkes nu, tak....Så er det nu. Vær venlig at slukke,tak! (KM, 394). ‘Выключите все электронные приборы. Спасибо!...
Так, все.Пожалуйста, отключите! Благодарю! ’ (КЧ, 363)Полицейский чиновнику:(12) Jeg vil gerne se mailen. Kan du sende mig en kopi af den? (KM, 193).‘Мне хотелось бы посмотреть заявление. Ты не мог бы переслать мне копию?’(КЧ, 169)Отрицание ikke является характерной чертой косвенных просьб как вдатском, так и в русском языке. Формально, формулируя просьбу с ikke, говорящий как бы заранее предвидит возможность неблагоприятного для себя результата в качестве наиболее вероятного, в связи с чем угроза лицу слушающего230Особенности датского речевого этикета в зеркале переводауменьшается. Однако исследование Т. Хайнеманн, осуществленное на материале записи разговоров пожилых датчан с социальными работниками, свидетельствует о том, что вопросительная просьба с негацией в датском предполагаетопределенное право говорящего на то, чтобы ее высказать, а предполагаемоедействие воспринимается адресатом как нечто, что должно быть осуществленов порядке вещей – в отличие от вопроса без отрицания, который не предполагает подобного права говорящего [Heinemann , 2006].
Можно ли сделать подобный вывод по отношению ко всем КС в датском языке, сказать сложно. При переводе просьбы (12) переводчик сохраняет обращение на «ты», видимо пытаясьсохранить манеру общения полицейского, о которой упоминается чуть ранее:«говорит он безапелляционным тоном и больше в повелительном наклонении»(КЧ, 168), однако саму просьбу переводит не в настоящем времени, как на ИЯ,а в сослагательном наклонении для смягчения волеизъявления.Как в датском, так и в русском форма императива (13) может выражатьречевой акт совета. Однако если в датском языке побуждение часто смягчаетсяза счет использования выражения prøv at gøre noget «попробуй что-то сделать»(14) или модальных глаголов (15), то в русском самой распространеннойформулой является императив, ведь «в русской культуре совет традиционновоспринимается не как вторжение в личную жизнь, а как помощь» [Ларина2009, 254].Деловой партнер партнеру:(13) Læg mere over på de andre.
Det er sgu derfor, vi har ansat dem (KM,55). ‘Загрузи других. Мы же, черт побери, для этого их и нанимали’ (КЧ, 46).(14) Родитель: Jeg leder efter 3. A? ‘Где третий «А»?’Учитель: Prøv i klassen. Bare følg larmen. (KM, 403)‘Посмотрите в классе (досл. Попробуй (посмотреть) в классе). Там, гдешумно (КЧ, 374)’.Полицейский напарнику:(15) Du skal ikke tage dig af Jansen, hører hun pludselig sig selv sige (КМ,268).‘А насчет шуточек Янсена не парься, – неожиданно для себя самойговорит Найя’ (КЧ, 237).В отношении прохибитивов также наблюдается разница в употреблении моделей: если в русском используется форма императива с частицей не,то в датском запрет выражается с помощью модального глагола (16), (17).Таким образом, употребление формы императива в русском языке имеетболее широкое применение, чем в датском, поэтому не случайно датчаневоспринимают русский язык как более категоричный и прямолинейный, чемродной.Сын отцу:(16) Du skal ikke hente mig mere (KM, 72). ‘Ты больше не забирай меня,ладно?’ (КЧ, 60).231Е.А.
ГуроваПолицейский главврачу:(17) Du skal ikke gå. Vi er her af en grund, som du muligvis allerede kender(KM, 189). ‘Никуда вы не пойдете. Вам, возможно, уже известна причинанашего появления здесь’ (KЧ, 164).Всеобщий переход на «ты» не мог не отразиться на формах приветствияи прощания. Преобладающей нейтральной формой приветствия стало слово hej,а прощания – hej или hej-hej, которые стерли границы между официальным/неофициальным общением, а также нивелировали возрастные и социальные различия между коммуникантами [Гурова 2017, 207]. Перед переводчиком частовстает дилемма – сохранять ли на ПЯ культурно-специфические особенностикоммуникативного поведения персонажей или пытаться их русифицировать.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
