Диссертация (792976), страница 41
Текст из файла (страница 41)
Vol. 63. № 6. P. 1089–1108.204смогут ее реализовать и интегрироваться в латвийское сообщество.Противники такой точки зрения в рамках «Народного Фронта Латвии»указывали на потенциальную конфликтность такого подхода, которыйраскалывает русские и латышские общины страны. Они считали необходимымвынести данный вопрос на общественный референдум, с помощью которогоможно было бы выбрать конкретную модель предоставления гражданства,которая бы устроила большинство населения.Наиболее резкая критика проекта закона о гражданстве, а такжеполитики в области государственного языка исходила от движения«Интерфронт»,котороеобъединилодо300тыс.представителейрусскоязычной общины, рассматривающих процесс суверенизации Латвиикак угрозу для себя и своего положения 1.
Они апеллировали к депутатскойфракции «Равноправие», которую создали в Верховном Совете коммунисты илояльные к СССР политики, выступающие за принятие «нулевого варианта»,то есть предоставления гражданства всем законным резидентам Латвии внезависимости от их этнической принадлежности и степени владениягосударственным языком 2.Эти инициативы просоветских политических сил вызвали ответныедействия со стороны латышских националистов.
Они создали Конгрессграждан Латвии – коллегиальный орган, избранный латышами, имеющимигражданство в период до 1940 г. Данный орган провозгласил себя наследникомпервой Латвийской независимой республики и стал отрицать легитимностьВерховного Совета и его право определять вектор развития страны. Конгрессвыступилзарепатриациюрусскоязычногонаселения,котороерассматривалось как незаконно прибывшее на территорию Латвии. Своимпринципом реализации национальной политики Конгресс провозгласиллозунг «Латвия для латышей!» и считал, что гражданство должны получить1Rudenshiold E. Ethnic dimensions in contemporary Latvian politics: Focusing forces for change// Soviet Studies.
1992. Vol. 44. № 4. P. 623.2Morris H. President, party and nationality policy in Latvia, 1991–1999 // Europe-Asia Studies.2004. Vol. 56. № 4. P. 551.205только лица и их наследники, которые имели его до 1940 г. Конгрессобъединил сторонников численностью около 800 тыс. человек. Однако после1991 г. его популярность стала падать. Верховный Совет сохранил статусглавного законодательного органа страны 1.Тем не менее сложилась ситуация, в рамках которой Верховный СоветЛатвии в своей политике был вынужден лавировать между двумя крайнимиполюсами политического спектра: «Интерфронтом» с одной стороны,и «Конгрессом граждан Латвии», с другой.
15 октября 1991 г. ВерховныйСовет принял резолюцию относительно гражданства, которая отражалакомпромиссный характер в условиях острых дискуссий. Согласно этомупостановлению, гражданство автоматически распространялось на лиц и ихпотомков, которые были гражданами первой независимой Латвии в период до1940 г. Остальные имели право подать заявление на получение гражданства иполучить его при условии образовательного ценза и ценза оседлости. Вчастности, заявители должны были проживать в Латвии не мене 16 лет и сдатьэкзамен на знание латышского языка, истории и основ Конституции. Такимобразом, с 1991 г.
это постановление разделило население Латвии на граждан,неграждан и лиц, нелегально проживающих на территории Латвии 2. Очевидно,что данное ограничение было принято из политических соображений,призванное сделать максимально долгим процесс включения в политическоеполе представителей других этносов, кроме титульного.На первых этапах борьбы за независимость подавляющее большинстворусскоязычныхжителейбалтийскихреспубликподдерживалидемократическое движение и были солидарны с целью получениянезависимости и интеграции Балтии в европейское сообщество.
Тем не менеев первые годы независимости элиты Латвии не желали идти на уступки1Morris H. President, party and nationality policy in Latvia, 1991–1999 // Europe-Asia Studies.2004. Vol. 56. № 4. P. 552.2Ibid. P. 552.206и всячески оправдывали ограничение политических прав этническихменьшинств.Так, например, первый президент постсоветской Латвии Г. Улманисиспользовал риторику в духе консервативного национализма и считал задачуспасения латышкой нации для себя приоритетной. Все обвиненияв дискриминации по этническому признаку он считал необоснованными,ссылаясь на тяжелую для латышей демографическую ситуацию.
В своихвыступлениях он высказывал желание мирного сосуществования разныхэтносов в Латвии, но считал притязания латышей на доминированиев правительстве и властных структурах вполне обоснованным. С его точкизрения латыши должны обладать преимуществом в управлении своей странойи высказывал удивление, почему другие этносы, имея гарантии гражданскихправ, претендуют на политические.Выступая на ассамблеях ООН, Г. Улманис неизменно оправдывалограничения в предоставлении гражданства славянскому населению, ссылаясьна трагический опыт советского периода, который им трактовался в сугубонегативных тонах для латышского национального строительства.
Считаялатышей жертвой советской экспансии и оккупации, он высказывалнедоумение по поводу требований идти на уступки русскоязычным мигрантамв плане расширения их политических прав и считал, что задачи спасениялатышской нации требуют исключения из процесса управления странойнациональных меньшинств 1.Таким образом, после достижения задач независимости элиты Латвиистали выступать за политические ограничения по отношению к этническимменьшинствам, что не могло не вызвать у последних чувства разочарования иресентимента 2. В последующем существенной проблемой стало чувство1Morris H. President, party and nationality policy in Latvia, 1991–1999 // Europe-Asia Studies.2004. Vol. 56.
№ 4. P. 544.2Eglitis D., Ardava L. The Politics of Memory: Remembering the Baltic Way 20 Years after 1989// Europe-Asia Studies. 2012. Vol. 64. № 6. P. 1047.207отчуждения славянского населения стран Балтии от политической элиты,которая все в большей степени стала принимать черты этнократии.В то же время подозрение по отношению к русскоязычному населениюкак априори нелояльному к новой государственности не подтверждаетсяэмпирическими данными. Так, согласно социологическим опросам, только4,2%русскоговорящихвЛатвииопределялисвоюдоминирующуюидентичность в категориях русской этничности, в то время как 53% относилисебя, прежде всего, к жителям республики.
В Эстонии данная пропорциясоставляла 12% и 38,3% соответственно1.Сравнительно высокий уровень жизни в странах Балтии, а такжепозитивное восприятие будущего развития страны объясняет нежеланиебольшинства русскоязычных жителей уезжать из республик, даже приналичии ограничения их в политических правах.Солидарностьсредирусскихсустремлениемполучениягосударственной независимости была выше у тех, кто имел болеепродолжительный опыт проживания в балтийских республиках. Так, согласнопроведенным в 1990 г. социологическим опросам, среди русских, которыепроживали в Латвии с самого своего рождения, за независимость республикивыступали почти 60% респондентов. Несколько меньше (42%) разделялитакую позицию те русские, которые прожили в республике более 20 лет.Минимальную поддержку независимости демонстрировали те, кто прожил вЛатвии менее 20 лет (см.
табл. 20).Молодые русские в балтийских республиках были более склонныподдерживать устремления национальных движений на демократизациюи интеграцию в западное сообщества, чем взрослое поколение2.1Smith G. Nation-building in the Post-Soviet Borderlands.
The Politics of National Identities.Cambridge, 2008. P. 408–409.2Rudenshiold E. Ethnic dimensions in contemporary Latvian politics: Focusing forces for change// Soviet Studies. 1992. Vol. 44. № 4. P. 617.208Таблица 20Мнение о будущем Латвии среди представителей русского этноса в 1990 г., %Продолжительность пребывания в ЛатвииДо 20 летБолее 20 летС рождения304259Латвия должна бытьнезависимойЛатвия должна574830остаться вобновленном союзеЛатвии необходимо323прямоепрезидентскоеправлениеЗатрудняюсь976ответитьИсточник: Rudenshiold E.
Ethnic dimensions in contemporary Latvian politics: Focusing forcesfor change // Soviet Studies. 1992. Vol. 44. № 4. P. 617.О первоначальной консолидации между русскими и представителямититульных этносов говорят также данные электоральной статистки выборовреспубликанских Верховных Советов, согласно которым можно говоритьо том, что русские часто отдавали голос за депутатов-латышей и что длябольшинства населения того периода более значительную роль приполитическом выборе играли идеологические предпочтения кандидата, а неего этнические характеристики.
Об этом красноречиво говорит этническаяструктура латвийского Верховного Совета после выборов 1990 г., в которыхславянское население республики еще в полной мере участвовалов голосовании (см. табл. 21).Таблица 21Распределение депутатов Верховного Совета Латвийской ССР 1990 г.по этнической принадлежностиЭтническая принадлежность депутатаКоличество избранных депутатовЛатыши135Русские35Украинцы6Белорусы3Евреи2Другие3Источник: Rudenshiold E. Ethnic dimensions in contemporary Latvian politics: Focusing forcesfor change // Soviet Studies.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
