Диссертация (792976), страница 38
Текст из файла (страница 38)
Vol. 24. № 1. P. 53–66.2Ibid. P. 54.187Однако победа парламентской республики в Литве была отнюдь непредрешена и этому выбору суждено было пройти ряд испытаний.Тяжелая экономическая ситуация привела к сокращению поддержкиправых и «Саюдиса», который начал раскалываться на разные фракциии новые партии. Бывшие коммунисты реорганизовались в партию«Демократическая партия труда Литвы» (ДПТЛ) и во главе с А.
Бразаускасоми вновь начали расширять свое влияние. Однако события января 1991 г., когдаМосква неудачно предприняла силовой маневр, пытаясь вернуть Литву в полесвоего влияния, вновь привел к росту популярности правых и лидера«Саюдиса» В. Ландсбергиса. Тем не менее это не привело к ликвидациибиполярности Верховного Совета, который раскололся на фракции, которыелибо поддерживали правительство и В. Ландсбергиса, либо находилисьв оппозиции к нему. Все это привело к нестабильной работе правительства,которое стало скованно многими ограничениями Верховного Совета. Каки в большинстве постсоветских стран, в Литве стало зреть пониманиенеобходимости выработки и принятии новой Конституции, которая быразрешила многие противоречия в распределении полномочий между ветвямивласти, оставшиеся в наследство от Основного закона советской эпохи.Однако, как и во всех постсоветских странах, конкретные проекты о будущеминституциональном устройстве Литвы у разных политических сил былидиаметрально противоположные.В.
Ландсбергис на волне успеха и временного ослабления своихполитических конкурентов слева выступил за создание сильного институтапрезидентства и реформирования «Саюдис» из общественного движенияв сильную, организованную партию, которая бы обеспечивала поддержкупрезиденту. В этом смысле его логика действий была вполне схожас российским президентом Б. Ельциным, который также был заинтересованв расширении своих полномочий, освобождении от опеки Верховного Советаи тоже выступил за проект Конституции с сильной президентской властью.Разница состояла в том, что институт президентства в России был уже188инсталлирован с 1990 г. Литва, как и все другие республик Балтии,ориентируясь на довоенные Конституции и изолируясь от политическойповестки Кремля, учреждать президентство тогда не стала.Левые во главе с ДПТЛ выступили против сильной президентскойвласти и предложили проект парламентской республики в качестве формыправления Литвы.
В условиях резкого роста популярности В. Ландсбергиса,А. Бразаускас и другие лидеры левых не могли рассчитывать на успехвпрезидентскихвыборах1.Поэтомуонибылинезаинтересованыв инсталляции сильного института президентства и концентрации властив руках одной личности. Важно также то, что многие правые партии, которыеуступали в популярности «Саюдису» и В. Ландсбергису, также не моглирассчитывать на успех в президентской кампании и поэтому тоже выступилипротив учреждения сильной президентской власти, объединившись по этомувопросу с левыми. Таким образом, из двух условий появления сильногопрезидентства в Литве к 1992 г. сложилось только одно – это наличие фаворитапрезидентских выборов. Однако данный фаворит в лице В.
Ландсбергиса неимел сильного переговорного влияния в Верховном Совете – органе, откоторого зависела судьба будущего конституционного проекта.Недостаточное переговорное влияние В. Ландсбергиса нагляднопроявилось, когда он предложил вынести свой проект Конституции,предусматривающийрасширенныепрезидентскиеполномочия,наобщенародный референдум. Хотя большинство депутатов пошло на это,Верховный Совет проголосовал против попытки В. Ландсбергиса увеличитьявку референдума посредством одновременного выноса второго вопросас требованием вывода советских войск до конца 1992 г. Этот вопрос литовскийпарламент вынес на референдум в другой день.
В результате, уровень явки дляпринятия проекта Конституции В. Ландсбергиса оказался недостаточным.Явка составила только 57,5%. И хотя за Конституцию проголосовало почти1Ališauskiene R., Bajaruniene R., Sersniova B. Policy mood and socio-political attitudes inLithuania // Journal of Baltic Studies. 1993. Vol. 24. № 2. P. 135–148.18970% от пришедших на референдум, доля участников референдума от всегонаселения Литвы составила только 40%, против необходимых более 50%1.
Врезультате проект «президентской» Конституции принят не был.Таким образом, в Литве сложилась ситуация, при которой интересыфаворита президентских выборов вошли в противоречие с доминирующимиполитическими силами, контролирующими легислатуру. Большинство из нихне были заинтересованы в сокращении своих полномочий за счет расширенияпрезидентской власти.
В свою очередь, фаворит не имел достаточногопереговорного влияния, чтобы склонить легислатуру на свою сторону иубедить доминирующие парламентские силы поддержать его. В результате внедрах Верховного Совета Литвы был разработан проект Конституции,который предусматривал должность всенародно избираемого президента, но сограниченным кругом властных полномочий. Данный проект был вынесен нареферендум в октябре 1992 г., который состоялся одновременно спарламентскими выборами. За этот конституционный проект проголосовало75,42% участников референдума или 56,67% жителей всей страны 2. Такимобразом, институциональный выбор Литвы состоялся в пользу парламентскойреспублики со слабыми властными полномочиями президента.
Полицентризмполитической системы Литвы и политический плюрализм были защищеныконституционными правилами, что утвердило основы демократическогорежима в стране.Институциональный выбор в Эстонии. Как и в Литве, в Эстониипосле победы Народного Фронта Эстонии на выборах Верховного Совета, этаорганизация стал раскалываться на разные фракции и партии. К 1992 г.В Верховном Совете Эстонии можно было отчетливо выделить четыреосновные политические группы.
Наибольшее число мест (50) удерживалипредставители умеренного Народного Фронта Эстонии, лидер которого12Фурман Е. Д. Становление партийной системы в постсоветской Литве. М., 2009. С. 97.ЦИК Литвы. Официальный сайт. URL: http://www.vrk.lt/en/home (дата обращения:12.03.2014).190Э. Сависаар занимал пост премьер-министра. Более молодые и радикальныевыходцы из национальных движений во главе с Л.
Мери создалипарламентскуюгруппу«СоюзОтечества»,котораяконтролировала40 депутатских мест. 8 мест контролировала фракция «Свободная Эстония»,которая состояла из бывших коммунистов во главе с экс-премьером И. Тоомеи А. Рюйтелем. Еще семь мест занимали прокоммунистические русскиедепутаты1. В целом, как можно увидеть из этих данных, левые составлялименьшинство в Верховном Совете. В то же время правые не представлялисобой монолитной силы и имели противоречия друг с другом.В Эстонии большая доля русского этноса вызывала обеспокоенностьэстонских элит, которые предприняли создание альтернативного парламентав виде Эстонского Конгресса.
Созданные Эстонские Комитеты Гражданотстаивали позицию, согласно которой СССР выступал по отношениюк Эстонии как агрессор, незаконно оккупировавший ее территорию. По ихмнению, так как де – юре довоенная республика все еще сохраняламеждународное признание, у Москвы с этой точки зрения нет никакихправовых оснований обвинять Эстонию в сепаратизме. Эстонский КомитетГраждан убеждал, что Эстония должна настаивать на непрерывностилегальной власти довоенной республики как единственном надежном способеотразить советские попытки удержать Эстонию в СССР.
Апеллируя кмеждународномуправу,эстонскиеполитики,отстаивающиеданнуюстратегию, не без оснований стремились заполучить западную поддержкуи защиту от Советского Союза, который в это время также нуждалсяв хороших отношениях с Западом2.Сцельюпопуляризациисвоегоракурсавиденияпроблемынезависимости Эстонии, Эстонские Комитеты Граждан организовали годовуюкампанию по переписи всех граждан довоенной республики и их потомков. Из1Frye T. A Politics of Institutional Choice: Post-Communist Presidencies // Comparative PoliticalStudies.
1997. Vol. 30. № 5. P. 538.2Kivirahk J. The premises for democracy: A study of political values in post-independent Estonia// Journal of Baltic Studies. 1993. Vol. 24. № 2. P. 149–160.191одного миллиона таких граждан комитетам удалось зарегистрировать 700тысяч человек. Именно этот электорат, согласно мнению радикальныхкомитетов, обладал безусловным правом решать будущее Эстонии. Исходя изэтого,властьВерховногоСоветаиправительствапризнавалисьнелегитимными. В праве голоса отказывалось также 500 тысячномурусскоязычному населению, осевшему в Эстонии в годы советской власти.Комитеты требовали выбрать новый представительный орган на основенового избирательного законодательства. В феврале 1990 г.
они организовалиобщенациональные выборы в Эстонский Конгресс, первая сессия которогооткрылась в январе 1991 г.Таким образом, в Эстонии сформировалось два органа законодательнойвласти: Верховный Совет Эстонии, избранный в 1990 г. всем населениемреспублики, и Эстонский Конгресс, представляющий делегатов, избранныхтолько этническими эстонцами, в том числе проживающими за границей.Естественно, что состав Эстонского Конгресса состоял из более радикальныхнационалистов и диссидентов, чем Верховный Совет и занимал болеенепримиримую позицию по отношению к русскоязычному населениюотносительно процедур предоставления эстонского гражданства.Альтернативныйзаконодательныйорганнеимелфинансовыхи административных преимуществ относительно Верховного Совета Эстонии,который воспринимался населением в целом как более легитимный.
Однаковлияние Эстонского Конгресса также было весомым. С целью снижениянапряжения, эстонские элиты решили на паритетной основе создатьКонституционное Собрание, которое должно было выработать проект новойКонституции. В него вошли по тридцать членов от Верховного СоветаЭстонии и Конгресса Эстонии. Таким образом, был найден компромисс иразряжена конкуренция между этими двумя представительными органами.СоставКонституционногоСобранияоказалсятакжефрагментированным, без наличия доминирования какой-либо одной силы.20 мест получили члены Народного Фронта Эстонии. Столько же мест имели192радикальныенационалисты,националистическойпартии.преимущественно13местполучилиизЭстонскойэкс-коммунистыреформистского толка.
7 мест остались за делегатами, декларирующимипророссийские политические взгляды 1. Хотя в целом доминировали правыеи сторонники рыночных реформ, они не представляли собой единой силыи имели разные представления о наилучшей форме правления для будущегоЭстонии.Особенностью Эстонии, так же как и других балтийских государств,являлся тот факт, что девальвация коммунистической партии в минимальнойстепениотразиласьнапопулярностибывшихреспубликанскихкоммунистических лидеров.
Сотрудничество и поддержка республиканскимикоммунистамилидеровнациональныхдвижений,которуюонидемонстрировали в период борьбы за независимость с Москвой, оказалоблагоприятный эффект на их политическую выживаемость и уровеньмассовой популярности. В то время как на уровне общественного сознанияимиджкоммунистическойреспубликанскиепартииэкс-коммунисты,иидеологиивовремяпотерпелиизолировавшиесякрах,откоммунистических лейблов и символики, продолжали пользовать наибольшейпопулярностью у массового избирателя.
Это привело к ситуации, при которойк 1992 г. явным фаворитом президентской кампании стал экс-коммунист А.Рюйтель. Согласно всем социологическим данным, он имел наивысшийрейтинг общественной поддержки в тот период2.Неудивительно, что именно его фракция разработала и выдвинулаконституционный проект с сильной президентской властью. Однаков Конституционном Собрании доминировали правые. Хотя националистыпреобладали организационно и численно, они столкнулись с проблемойлидерского1ресурсаидефицитахаризматичныхкадров.ВэтихTaagepera R. Estonia's constitutional assembly, 1991–1992 // Journal of Baltic Studies.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
