Политическая философия российского консерватизма XIX - первой половины XX века гендерные аспекты (792417), страница 42
Текст из файла (страница 42)
3 Леонтьев К.Н. Избранные письма. С. 310.
4 Там же. С. 573–574.
замечания и отзывы, в которых выражалась – довольно глупо – претензия высказать свое мнение о лицах… Словом сказать – девка девкой» 1.
Анализируя поговорки русского народа, Л.А. Тихомиров пришёл к выводу, что и русский народ полностью разделял установки Ивана Грозного: «Горе тому дому, коим владеет жена, горе царству, коим владеют многие» 2. Данную мысль Тихомиров развивал, комментируя современный ему политический процесс – правление Николая II. В своём дневнике он сожалел о подчинении царя его супруге: «О Государе болтают, что он в Ставке отнесся к смерти Распутина очень безразлично, но, прибыв в Царское Село, подпал настроению Супруги. Вообще говорят, будто бы он, безусловно, под её влиянием» 3. В дневнике 1917 г. находим запись аналогичного содержания: «Рассказывают… будто Государыня просит, чтобы Государь предоставил ей всё внутреннее управление, а сам был при армии» 4. Связывая вмешательство императрицы в политику и кризис самодержавной власти, он писал после отречения Николая II от власти: «Я думаю, что основная причина гибели царя – его ужасная жена. Но, конечно, не погибать же стране из-за неё… А он был под башмаком» 5.
По логике И.А. Ильина, если подданные доверяют монарху, то значит, он должен обладать полнотой власти и полнотой ответственности6. В таком случае возникает проблема реальной автономии монарха, когда позволяется «встать между государственным делом и своим решением другому человеку» 7. Среди субъектов, способных ограничить автономию монарха своим влиянием, Ильин указывал: 1) других членов династии, 2) женщину или женщин (любовниц), 3) войска (преторианцы), 4) деньгодателей или банкиров, 5) придворные партии и камарильи, 6) духовенство, 7) временщиков8. Как видим, женщин как агентов
1 Победоносцев К.П. в 1881 году (Письма к Е.Ф. Тютчевой). С. 182.
2 Там же. С. 272.
3 Дневник Л.А. Тихомирова. С. 221.
4 Там же. С. 325.
5 Цит. по: Репников А.В. Лев Александрович Тихомиров // Отечественная история. 2008. № 2. С. 155.
6 Ильин И.А. Собр. соч. Т. 2, кн. 2. С. 555, 557.
7 Там же. С. 576.
8 Там же.
влияния он расположил на втором месте. «Рядом с безвольным монархом появляется его незаконный волевой двойник – иногда в лице его супруги или родственника, иногда в лице временщика, избранного самим государем, или ловко выдвинувшегося интригана», – писал И.А. Ильин1.
Негативные образы фемининности, выработанные в политической
философии консерватизма, условно можно разделить на следующие модели:
«женщины-политики», «новые женщины», «светские львицы», «женщины- революционерки».
Модель фемининности «женщина-политик» предложил в лице Марфы Борецкой Н.М. Карамзин. Историческая повесть «Марфа-посадница или Покорение Новагорода» была создана Карамзиным в 1802–1803 гг. и опубликована в литературно-политическом журнале «Вестник Европы» 2.
События исторической повести «Марфа-посадница» посвящены теме
присоединения Новгорода к Москве и относят нас к 1485 г. – к первым попыткам централизации русских земель московскими князьями. Осуждая феодальную раздробленность, автор повести показывал мудрость московского государя:
«Мудрый Иоанн должен был для славы и силы отечества присоединить область Новогородскую к своей державе: хвала ему» 3. На этом фоне он демонстрировал историческую обречённость Новгорода, воплощённую в женском образе Марфы Борецкой. Ю.М. Лотман так пишет по этому поводу: «Попытки реализовать химеру теоретиков могут прикрывать или благородство трагически обреченных мечтателей, или своекорыстный эгоизм честолюбцев – и тем и другим противостоит осторожная мудрость государственных практиков. Таков конфликт между благородной носительницей идеалов новгородской свободы, “Катоном своей республики” Марфой, идеалов, уже преданных и обреченных на гибель падением нравов и эгоизмом новгородцев, и суровым орудием государственной пользы Иоанном в повести “Марфа-посадница”» 4.
1 Там же. Т. 2, кн. 2. С. 274.
2 Вестник Европы. 1803. Ч. 7, № 1, 2, 3.
3 Карамзин Н.М. Избранные произведения. М.;Л., 1964. Т. 1. С. 680.
4 Лотман Ю.М. Карамзин: Сотворение Карамзина… С. 275–276.
С моей точки зрения, Карамзин выбрал не случайно из всех драматических событий присоединения русских земель к Москве именно новгородский, а не тверской, не рязанский или какой-либо другой сюжет. Впервые в русской истории борьбу целой территории за независимость возглавила женщина. Карамзин всячески подчёркивал уникальность данной ситуации: «Однако же природа любит иногда чрезвычайности, отходит от своего обыкновенного закона и даёт женщинам характеры, которые выводят их из домашней неизвестности на театр народный… Марфа-посадница была чрезвычайная, редкая женщина, умев присвоить себе власть над гражданами в такой республике, где женщин только
любили, но не слушались» 1. Описывая свой образ жизни до столкновения
Новгорода с Москвой, Марфа, по словам Карамзина, рассказывала детям, что
«было время… когда мать ваша жила единственно для супруга и семейства в тишине дома своего… не знала ни вольности, ни рабства, не знала, повинуясь сладкому закону любви, что есть другие законы в свете, от которых зависит счастие и бедствие людей» 2.
Карамзин в принципе осудил желание Борецкой заниматься политикой: «И летописи и старинные песни отдают справедливость великому уму Марфы Борецкой, сей чудной женщины, которая умела овладеть народом и хотела (весьма некстати!) быть Катоном своей республики» 3. Однако историческая реальность, воссозданная Карамзиным, была такова, что помимо Марфы не нашлось граждан, желавших и способных артикулировать выступление против притязаний Иоанна. Отсутствие сильных мужчин-воинов, которое и привело Марфу к нестандартному решению стать посадницей, также показывает историческую обреченность Новгорода. Поскольку Марфа в силу своего пола не могла возглавить воинство, она назначила молодого юношу Милослава главой новгородского войска. В этом Карамзин видел одну из многочисленных
политических ошибок, совершённых Марфой, – её недальновидность как
1 Карамзин Н.М. Избранные произведения. Т. 2. С. 227.
2 Карамзин Н.М. Избранные произведения. Т. 1. С. 703.
3 Там же. С. 681.
политика. «Только страстную, пылкую, умную, а не великую и не добродетельную женщину» видел в Марфе, по словам Карамзина, летописец1, который отмечал её «тайное побуждение», «фанатизм», мешавшие Марфе стать достойным политиком. Единственно мудрым общественным деятелем в повести выступает московский князь Иоанн, который, по словам Карамзина, «всё предвидит, и, зная, что разделение государства было виною бедствий его, он уже соединил все княжества под своею державою и признан властелином земли русской» 2. По Карамзину, Марфа не понимала значения централизации государственной системы для борьбы с монголо-татарами, требовала от новгородцев неразумных действий сопротивления Москве и даже не видела
«знаков» грядущего поражения – падение башни с вечевым колоколом накануне битвы3. Тем не менее, Карамзин называл её «величавой женой», «мудрой»,
«великодушной», «смелой», описывал тихий, важный и скорбный облик Марфы. Карамзина привлекали люди с сильным характером, в Марфе он воплотил образ выдающейся женщины, которой он, несомненно, сочувствовал.
В повести сходятся две правды, два порядка, две политические системы, имеющие гендерный подтекст – Московская и Новгородская. Московская правда славила самодержавие – «народы мудрые любят порядок, а нет порядка без власти самодержавной» 4. Она воплощала в себе власть отцовскую, которая не потерпит
«отделение старшего сына Новгорода от братии» 5. Московская правда видела в
действиях Новгорода не только нарушение традиций единой государственной власти, заложенной Рюриковичами, но и признаки государственной измены, мятежа, посягательства на исконно законную власть. Правда новгородская славила вольность и честь. Марфа отстаивала эту правду, обличая на народном собрании «клевету» и «властолюбие» московского князя, его корысть и зависть к благополучной судьбе и богатствам Новгорода, не пострадавшего от монголо-
1 Там же.
2 Там же. С. 685.
3 Там же. С. 682.
4 Там же. С. 683.
5 Там же.
татарского ига1. Марфа Борецкая являлась единственной персоной, которая до конца отстаивала историческую правду и политическую модель Новгорода. Перед казнью она говорила: «Если любовь к свободе есть преступление для гражданки вольного отечества, то я не буду оправдываться… я всё принесла в жертву свободе моего народа… Подданные Иоанна! Умираю гражданкою новогородскою» 2.
Как и в других произведениях Карамзина, в нарративной структуре «Марфы-
посадницы» важную роль играли мотивировки и психологические тонкости3. Поскольку женщины в Новгородской республике не могли участвовать в народном собрании, то первой задачей своего выступления Марфа считала обоснование легитимности своего поведения. «Сердце моё любит славу отечества и благо сограждан… Жена дерзает говорить на вече, но предки мои были друзья Вадимовы (Вадим Храбрый – герой Новгорода, выступавший против Рюрика. – Н.К.), я родилась в стане воинском под звуком оружия, отец, супруг мой погибли, сражаясь за Новгород. Вот право моё быть защитницею вольности! Оно куплено ценою моего счастия» 4. Патриотизм, кровь предков, место рождения и, наконец, статус вдовы, за которую некому постоять, – вот причины нарушения Марфой гендерного политического порядка. Однако главным фактором, побудившим Марфу выступить в качестве политического лидера, являлась супружеская клятва, которую она дала мужу перед его смертью. «С моею смертию умолкнет голос Борецких на вече, где он издревле славил вольность и воспалял любовь к отечеству… Клянись заменить Исаака Борецкого в народных советах, когда его не будет на свете!», – так супруг требовал от неё отказаться от традиционного для женщины образа жизни5. Муж апеллировал к честолюбию Марфы, ссылаясь на жён тех князей, которые мстили врагам после их смерти, и требовал, чтобы Марфа превзошла их. О данной клятве Марфа рассказывала своим детям: «Что ж
1 Там же. С. 688–690.
2 Там же. С. 727.
3 Топоров В.Н. Указ. соч. С. 190.
4 Карамзин Н.М. Избранные произведения. Т. 1. С. 687.
5 Там же. С. 703.
действует в душе моей?.. Одна любовь… к отцу вашему, сему герою добродетели, который жил и дышал отечеством!» 1. После открытия читателю повести клятвы посадницы умирающему супругу становится понятным отмечаемый летописцем
«фанатизм» Марфы. Её политическая деятельность являлась следствием выполнения ею социальной роли жены. В ходе событий Марфа регулярно приходила на могилу своего супруга Исаака Борецкого, разговаривала с его тенью, отчитываясь в совершенных делах.
Марфа рассказывала детям о преображении своего сознания, о своём становлении истинной патриоткой Новгорода. «Некогда робкая, боязливая… с смелою твердостию председает теперь в совете старейшин, является на лобном месте среди народа многочисленного, велит умолкнуть тысячам, говорит на вече, волнует народ, как море, требует войны и кровопролития», – так говорила о себе Марфа2. Раскрывая собственные личностные черты характера, она противопоставляла мужские и женские качества: «Гордость, славолюбие, героическая добродетель есть свойство великого мужа: жена слабая бывает сильна одною любовию» 3. Таким образом, самостоятельность в вопросах политики, по Карамзину, не может быть свойственна женщинам. Сила чувств – единственный источник, который питал присутствие Марфы в публичной жизни Новгородской республики.
По мере приближения к развязке сюжета Карамзин придал Марфе черты Богородицы с её качествами заступницы, покровительницы. Он изобразил Марфу, окружённую символами изобилия и дарами земными: «многочисленные слуги носили за нею корзины с хлебами», а она раздавала их голодавшим во время осады новгородцам4. Карамзин показал внутреннюю борьбу Марфы со своими страданиями и её упорство: когда народ начал голодать и роптать, одна Марфа осталась «тверда душою, деятельна в совете, словоохотна на Великой площади
1 Там же. С. 703–704.
2 Там же.
3 Там же.
4 Там же. С. 701.
среди граждан и весела с домашними» 1. Несмотря на воинственный, агрессивный стиль поведения, образ Марфы не становится менее женственным. В день решающей битвы «новогородцы составляли одно семейство: Марфа была его матерью», была «любима народом своим», «хотела казаться равною со всеми и казалась царицею» 2. Многие сами упали на колена перед Марфою, называли её
«материю новогородскою» 3. Она вдохновляла народ и во время битвы: стояла на
стене, держала в руке хоругвь отечества; иногда, видя отступление новогородцев, она грозно восклицала и махом святой хоругви обращала воинов в битву. «Имя вольности и Марфы бывало также радостным кликом победителей (ибо вольность и Марфа одно знаменовали в великом граде)», – признавал Карамзин4. После поражения Марфа из грозной стала смиренной, но не сдалась; она затворилась в доме Борецких, занялась рукоделием и ждала решения своей участи.
В последнем слове Марфы, обращённом к дочери, она подвела итоги своей политической деятельности: «Я всё принесла в жертву свободе моего народа: самую чувствительность женского сердца… самую нежность матери» 5. Марфа считала, что она исполнила клятву перед мужем: «ибо князь московский считает меня достойною погибнуть вместе с вольностию новогородскою» 6. Казнь Марфы являлась логичным заключением её земного женского пути. Не имея возможности погибнуть в битве как мужчина-воин, она умерла на эшафоте как равная мужчинам.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
