История русского литературного языка (Виноградов В. В.) (774552), страница 10
Текст из файла (страница 10)
сильно влиял на московскую культуру, поставляя Москве и литераторов, и живописцев, и ученых, а иногда н политических деятелей. Но Московское государство, естественно, должно было насаждать в присоединенных областях свой общегосударственный язык, язык правительственных учре»кдений, язык московской администрации, бытового общения и официальных сношений. Феодально-областные диалектизмы не могли быть сразу нейтрализованы московским приказным языком.
В ХУ1 в. осуществляется грамматическая нормализация московского письменного языка, который становится единым общегосударственным языком Московского царства. В ХУ1 в. среди областных разветвлений русского письменного языка наиболее выделялись два типа: новгородский ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА и рязанский. Но они уже не могли выдержать конкуренции с языком московских приказов, хотя и не могли не влить некоторых своеобразий своей языковой культуры в общевеликорусский язык. Первые переводы произведений западноевропейских литератур, сделанные, несомненно, в Московской Руси, относятся ко второй половине ХУ в.
и принадлежат по преимуществу Новгороду. В начале второй четверти ХУ1 в. новгородские переводы сходят со сцены. Переводная деятельность сосредоточивается в Москве, которая усваивает новгородские «европеизмы», новгородские культурные завоевания в сфере языка. Язык Москвы не только вбирает в себя областные слова, создавая из них богатую синонимику, но он с конца Х«' в. постепенно европеизируется, сначала освоив старые новгородские достижения. Для московского языка предшествующего периода, по сравнению с новгородскими европеизмами, были характерны заметные следы тюрко-татарских заимствований, чуждых Новгородской области, например, алтын, армяк, кафтан и т.
д. В области грамматики московский письменно-деловой язык Х «'1 в. представляется гораздо более регламентированным, чем языки Новгорода или Рязани, в которых свободно проявляются местные особенности живой речи. В связи с этим московский письменный язык кажется консервативным. Он ближе по своему грамматическому строю к славяно-русскому языку. Есть основания думать, что в связи с великодержавными притязаниями Московского царства на роль Великорусской империи, на роль «третьего Рима», московский деловой язык с конца ХУ вЂ” начала Х«'1 в. подвергался сознательной архаизации и регламентации по образцу литературного славяно-русского языка (ср., например, преобладание в ХУ1 в. форм дат.
пад. местоимений тебп, себв при господстве народных тоба, собв в ХУ в.) . С половины ХУ1 в. язык Москвы подвергается (по-видимому, в связи с социальными переворотами времен Ивана 1«') сильному влиянию акающих говоров и воспринимает основные черты южновеликорусского вокализма. Язык высших слоев московского общества теряет ряд особенностей, восходивших к государственному языку старых великодержавных центров Северо-Восточной Руси (Ростова, Суздаля, Владимира), например оканье, употребление им. пад. в функции винительного прн инфннитиве (ср.
шутка сказать) и др. В московском языке ХУ1 в. развиваются новые фонетические и морфологические явления, которые свидетельствуют об усиливающемся влиянии южновеликорусской народной стихии на складывающийся общий язык великорусской народности. '!'аковы: переход имен на -ко и -Ао (Степанко, Михайло, Данило, запевало) в категорию личных слов на -а; проникновение безударных окончаний -ы, -и в им. пад. мн. ч. слов ср.
рода; распространение женских окончаний дат., тв. и предл. пад. мн. ч. -ам (-ям), -ами (-ями), -ах (-лх) в других типах склонения и др. Таким образом, московский приказный язык, почти свободный от церковнославянизмов, к началу ХУ11 в. достиг большого развития и имел все данные для того, чтобы вступить в борьбу за литератур»гые права с языком славяно-русским. Этот деловой язык применялся не только в государственных и юридических актах, договорах и пр., но на нем же велась и почти вся корреспонденция московского правительства и московской интеллигенции, на нем л«е писались статьи и книги самого разнообразного содержания: своды законов, мемуары, хозяйственные, политические, географические и исторические сочинения, лечебные, поварен- В. В.
ВИНОГРАДОВ ные книги т. д. Расширяя круг своих стилистических вариаций, этот язык постепенно усиливает свои притявания на литературное равноправие с языком славяно-русским. Элементы этого языка проникали в традиционный литературный и славяно-русский язык и подготовляли создание общенационального литературного русского языка. Однако до середины ХУП в. деловой язык московских приказов в сущности не был языком ни художественной, ни тем более философской и научной литературы в собственном смысле. Только со второй половины ХУП в. эволюция русского литературного языка решительно вступает аа путь сближения с московским приказным языком и с живой разговорной речью образованных слоев русского общества, сокрушая систему славяно-русского языка, который в Северо-Восточной Руси сам пережил сложную эволюцию. Славяно-русский язык в Северо-Восточной Руси сначала продолжал развивать южнорусские, киевские традиции, хотя и подвергался натиску со стороны совсем иных диалектов живой восточнославянской речи.
Однако областные видоизменения славяно-русского языка не ломали ни его основного лексического состава, ни его грамматического строя. К концу Х1П вЂ” началу Х1У в. различия меясду грамматическим строем славяно-русского языка и грамматическими особенностями живых народных говоров углубились, так как грамматика живой речи эволюционировала гораздо быстрее (ср. утрату форм имперфекта, аориста, широкое развитие видовых различий и другие явления живой речи). Рознь между литературным книжным языком, объединявшим в своем составе три главных элемента — церковнославянский, греческий и русский народный, и между живым русским разговорным языком особенно резко обозначилась с Х1Ъ' в.
«До тех пор, пока в народном языке сохранялись древние формы, т. е. до Х1П столетия, оба они находились еще в некотором равновесии и оказывали взаимное друг на друга влияние» (И И. Срезневский). Различие двух языков еще более усилилось под влиянием той реформьд которая происходила в славяно-русском языке с конца Х1У в. в течение ХУ вЂ” ХУ1 вв. и которая известна под именем «второго юл«неславянского влияния». Реформа славяно-русского языка падает на время наиболее оживленных сношений Руси с Византией и ее церковно-книжными центрами— Константинополе»1 и Афоном — нз вторую половину Х1У в.
После ослабления этих связей в ХП вЂ” ХП1 вв. они возобновились с новою силою под влиянием тех перемен, которые в Х1У в. происходили на русской территории (начало создания Московского государства, образование Литовско-русского, судьба Киева и т. д.). Реформа славяно-русского языка отражает идею государственного и культурного объединения русских феодальных областей в мировую славянскую державу, которая должна воспринять культурное наследство угасавших южнославянских государств и Византии.
Процесс роста и централизации Московского государства совпал со сменой техники кннн«ного дела. Пергамен уступает место бумаге, а уставное письмо — полууставу. Меняется понятие литературности и расширяется его объем. Идеи государственной централизации и национального объединения ослабляют исключительность религиозного миро- ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА воззрения. Идейный подъем великорусского общества сказывается в необычайно быстром расширении состава письменности. «Южнославянское влияние» с конца Х1Ч в.
отвечало назревшей потребности. Размеры пришлой со славянского юга литературной продукции были настолько велики, что исследователи «второго южнославянского влияния» (например, акад. А. И. Соболевский* ) считают возможным говорить о расширении состава русской письменности почти вдвое. Новая струн византийско-южнославянского влияния, несшая с собою пышную риторику, политические, религиозные и философские идеи юго-славянских государств, обнаруживается в древнерусском литературном языке конца Х1У в. и расширяется в русской письменности ХЧ— ХУ1 вв. Укрепляется своеобразный болгарский (терновский) живописный и украшенный стиль риторического «плетения словес».
Усиливается тенденция к сближению синтаьсических и фразеологических форм церковнославянского языка с греческим. Изысканнокнин<ная юя«нославянская лексика и фразеология, полная тронов и фигур, насыщенная образами церковной лирики, широким потоком вливается в славянский язык. Устанавливаются новые архаистические нормы славяно-русской графики и орфографии на основе южнославянской, которая, в свою очередь, опиралась на графику греческую.
Создается особая огласовка русских слов, далекая от живой речи, создается особый полууставный почерк и особая манера иллюстрирования книг.. Счавянорусский язык рукописей до половины Х1Ч в, богат общерусскими и местными особенностями живой речи. Напротив того, церковнославянский язык многих рукописей половины ХУ в. как бы избегает резких орфографических русизмов, но зато пе свободен от древних и поздних болгаризмов. Все это ведет к строгой унификации литературно-книжного языка, уничтоя«ая разнобой как продукт исторических смен и феодального разобщения областных диалектов.
Из Сербии, где перекрещивались славянская, византийская и роман- скан стихии, прививаются к русскому литературному языку идеология и стилистика европейского рыцарства. В Россию переносится значительное количество новых переводных сочинений, под влиянием которых формируются новые стили русского литературного языка и появляются новые оригинальные сочинения.В период этого расцвета славянизированного языка русская литература оказалась увеличившеюся почти вдвое, унаследовав литературные богатства Юго-Славин и Византии, отличавшиеся разнообразием и удовлетворявшие всевозможным потребностям и вкусам культурной верхушки общества.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
