История русского литературного языка (Виноградов В. В.) (774552), страница 11
Текст из файла (страница 11)
В новом риторическом стиле ХУ вЂ” ХУ1 вв. расширялись и обогащались выразительные средства русского литературного языка. Так, по наблюдениям В. О. Ключевского, Епифаний Премудрый в Житии Стефана Пермского для характеристики своего героя набрал в одном месте 20 разных эпитетов, в другом 25**. Разрабатывается область синонимов и синонимических оборотов. Поворот к книжно-риторическому, славянизированному стилю, вызванный «вторым южнославяпским влиянием» с конца Х1У в., является чрезвычайно важным этапом в истории русского литературного языка.
Без правильной оценки его становится непонятным то большое количество славянских элементов, слов и,оборотов, которое до сих пор существует в русском литературном языке. Ведь в Х1 — ХП1 вв. влияние рус- в. в. виногглдов ской народной среды резко меняло состав и строй старославянского языка на Руси, его все больше русифицируя и демократизируя. Теперь же, с ростом московского самодерхсавия, с возникновением идеи «Москва — третий Риме, славяно-русский язык претендует на исключительное значение в сфере высокой литературной идеологии.
Величие литературного диалекта, отгороженного от повседневного делового языка и живой речи простых людей, должно было символизировать высоту новой политической идеологии и культурный блеск великорусского государства, выраставшего из недр феодалиама. Ученик Максима Грека Зиновий Отенский (ХУ1 в.) так формулировал новые тенденции литературно-языкового развития: «Я думаю, что это лукавое умыпьзепие...
людей грубых смыслом возводить в книжные речи от общих народньсх речей, тогда как по моему прилично квихсными речами исправлять общенародные речи, а не книжныя народными обесчещивать» *. Курбский в предисловии к «Новому Маргариту» просит читателя внести в язык необходимые исправления: «аще гдзс погрвшссхь в чемь, то-есть, не памятасочи книжныхь пословиц ь слов енскихь, и»пота»си украшенныхь, и в»сьота того буде простую пословицу зведохь...» *«. Боярин Василий Тучков, перерабатывая первичный, непритязательный очерк Жития Михаила Клопского в новом книжно-риторическом стиле макарьевских «Четьих-Миней», заменяет, например, русское слово и»иринка церковнославянским убрус и считает нужным во введении подчеркнуть свое знакомство с риторикой, философией и софистикой*"*.
В высоком книжно-риторическом стиле образуются искусственные неологизмы по архаическим моделям, куются сложные слова (типа ввлиновлобство, звврообразство, властадвржавеи, женочрввство и т. п.). Этот высокий славяннзированный язык, противопоставляемый «простой речи», «просторечию», все же считается русским. Даже южнославянские реформаторы церковнославяссского яаыка в Х1У вЂ” в начале ХУ в. готовы были признать конструктивной основой нового общеславянского языка именно русскую книхсную его редакцию, Так, Константин Костонческий в «Сказании о славянских письменах» выдвигает на первое место «тончайший и краснейший» русский язык *"*".
Показательно, что сделанные в период «второго южнославянского влияния» в Х1У вЂ” ХУ вв. переводы с греческого, безразлично кем бы они ни были сделаны и каков бы ни был их текст (наполнен болгаргзмами нлн нет), обыкновенно называются в русских списках переводами на русский язык, на русские книги (например, повесть о Стефаните и Ихпилате переведена «с греческих книг на русский язык» и т.
п.). Таким образом, славяно-русский язык и русская народная речь осознаются как стилистически, эстетически н идеологически керавкопенные и социально-дифференцированные стили — диалекты единого русского языка. И все-таки — при пышной риторике визасстийского типа — новый стиль «плетения словес» не вовсе чуждался народной речи и прибегал нередко к поговоркам и пословицам живого языка. Новый стиль славяно- русского языка ХУ вЂ” ХУ1 вв. был продуктом глубоко самостоятельного отношения к юхснославянской традиции.
Так, Нил Курлятев, ученик Максима Грека, упрекал мит.ополита Киприана — одного из создателей нового южнославянского стиля — в недостаточном знании славяно-русского языка: «Митрополит Киприан по ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА гречески гораздо не разумел и нашего языка довольно не знал я«е; аще с ними един наш язык, сиречь словенский, да мы говорим по своему языку чисто н шумно, а они говорят моложаво, а в писании речи наши с ними не сходятся» ь.
Б новом риторическом стиле славяно-русского языка иногда пестрели краски живой русской бытовой речи. Так, в Житии Стефана Пермского (начала ХУ в., автор — Епифаний Премудрый) обращенные в христианство пермяки пересыпают свою церковно-книжную речь к волхву Пиму разговорно-бытовыми словами и выражениями.
Это резкое «смешение высокого слога с низким, это несоответствие искусственного языка с грубым цинизмом быта» вообще характерно для стилистической манеры Епифания (акад. А. С. Орлов) в*. Местами Епифаний допускал совершенно живую речь. Так, в противовес московскому насмешливому прозвищу Стефана «Храп», т. е. добивающийся всего «нахрапом», наглым наскоком, Епифанпй убеждает читателя, что Стефан «не добивался владычества, ни вертелся, ви тщался, ни наскакивал, ни накупался, ни насулпвался посулы». Точно так л«е в русской исторической беллетристике ХУ1 в.
создался стиль, который объединил всю пестроту предшествующих приемов книжного повествования в однородную, цветистую одежду, достойную величавых идей «третьего Рима» и пышности всероссийского самодержавства. 11о сознание преимущества своей национальности, по словам А. С. Орлова ь**, заставляло книжников не так уже сторониться своей народной песни и живого просторечия. Парадно-поэтические мотивы и образы вошли в зтикетную речь ХУ1 в., например в язык воинских повестей этого времени.
Точно так же в языке Ивана Грозного, по выражению акад. А. С. Орлова, звучит вся гамма разнообразных тонов — «от парадной славянщины до московского просторечия» *"*", Этот изощренный риторический стиль славяно-русского языка Хч'— ХЪ'1 вв. удовлетворял художественным вкусам и идейным запросам господствующих классов Московского государства, его социальных верхов. Демократические круги грамотеев разрабатывали даже в области религиозно- учительных сюжетов, идеологически прикрепленных к славяно-русскому языку, иные стили, близкие к живой речи, к бытовому «просторечию».
Так, в житийной литературе ХУ вЂ” ХУ1 вв. «простые словеса> нередко рассматриваются как особый стиль народно-русского языка, типичный для демократической среды и резко отличный от украшенного слога. «Иапнсати вкратцв простыми словесы» (ркпсь собр. Увар., ХУ в., А) 266); писать «простою речив, не украшающе речи»; «простою бесЪ- дою»; «просто без украшения»; «просторечием якоже поселяне» (Ф. И.
Буслаев) в**"* — все эти заявления и извинения писателей ХУ— ХУ11 вв. достаточно ярко характеризуют ту социальную среду, которая литературно разрабатывала живую народную речь, простой разговорный язык с примесью приказно-делового стиля. Так, первоначальная редакции Жития Михаила Клопского (по списку ХУ1 в.), замечательная отдельными яркими узорами бытового реализма, полна народных слов и выражений: своитинь, т. е. 'свояк'; пратги1а мать тещи', наземь 'удобрение' (ср. а келью топиль нагсмомь да, каневым к лом); пар, т.
е. 'паровое поле', по»адье 'ветреная погода', налога, однорядка, топя, досочить 'выпытать', скопиться и т. и. Срл «и он у владыки терзай (нли двргв) ширинку»; волнами великими нача корабль 3 В. В. Виногр«»»в В. В. ВИНОГРАДОВ ношибати от дна л»оря; у свнеиь вврхь содрати; хлнб оспода да соль и т. п.
Ср. поговорочные выран«ения: то у вас не князь — грязь и др. под. В синтаксисе господствует сочинение. Простые предложения кратки, предметно-глагольны. Почти нет подчинительных сотозов. Часты присосдинительные союзы да, а, и. «Нередко встречается соединение предложений (с) помощью союзов сочиняющих — а и и, когда требовалось бы предлонсение подчиненное... Е!е раз попадается опущение связи при сочетании предложений — „и виан старца сьдяща пишеть" (скис.
Царек.)... часто сливаются предложения разговорные с повествовательными без всякого отделения их — „и реч старець Феодосию зови их хльба 1асть занеже издалеча пришли да сьли за трапезою"» (И. Некрасов) *. Широко вводятся в литературную речь областные диалектизмы. Ср. в Житии Пафнутия Боровского (ркпсь Соловецк. библ., № 614, сп. 1569 г.): «и видит тамо в потокй бесчисленно множество рыбь ихъ же мвстная рйчь сижики обыче нарицати» «». Разновидности этого смешанного языка, сочетающего злементы славяно-русской речи с приказно-деловым языком и с живой народной, нередко областной речью, были очень разнообразны и пестры — в зависимости от социальных расслоений грамотной демократической среды.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
