Пьер БУРДЬЕ Социология социального пространства (554383), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Социология социального пространства173рушить идеологию незаинтересованности — эту профессиональную идеологию служителей всякого рода. У людей, участвующих в религиозных, интеллектуальных илиполитических играх, есть свои специфические интересы,которые являются общезначимыми (как бы ни отличались, например, интересы генеральных директоров, ведущих свою игру в экономическом поле, от интересов других агентов). Все эти интересы символического характера — не потерять лица, не лишиться избирательногоокруга, заставить замолчать соперника, одержать верхнад враждебным «течением», получить пост председателяи т.
д. — таковы, что, служа и подчиняясь им, исполнители, как нередко оказывается, служат и своим доверителям (разумеется, бывают и исключения, когда интересыдоверенных лиц вступают в конфликт с интересами доверителей). Тем не менее гораздо чаще, чем можно было быожидать, будь все случайным или зависящим от чистостатистических законов агрегации индивидуальных интересов, случается так, что в силу гомологии исполнители, подчиняясь тому, что от них требует их позиция вигре, служат и людям, которым они призваны служить.Эффект метонимии позволяет универсализировать частные интересы аппаратчиков и отождествить интересыдоверенных лиц с интересами доверителей, которых первые призваны представлять.
Главная заслуга этой модели состоит в показе того, что доверенные лица не являются циниками (или, во всяком случае, в гораздо меньшейстепени и значительно реже, чем можно было бы ожидать), а сами искренне вовлечены в игру и действительноверят в то, что делают.Часто доверители и доверенные лица, клиенты и производители находятся в отношениях структурной гомологии. Это относится и к интеллектуальному полю, и кполю журналистики. Так, например, в силу того, что журналист из «Нувель обсерватер» находится в таком же отношении к журналисту из «Фигаро», в каком читатель«Нувель обсерватер» находится по отношению к читателю « Фигаро», то когда этот журналист не отказываетсебе в удовольствии свести счеты с журналистом из «Фигаро», он доставляет удовольствие и читателю «Нувельа человек, совершенно искренне принимающий себя за нечто другое, чем он есть.Один из механизмов, с помощью которого узурпацияи двойная игра осуществляются в полной невинности,если можно так выразиться, и совершенно искренне, заключается в том, что интересы доверителей и доверенного лица в большинстве случаев в существенной мере совпадают.
В силу этого доверенное лицо может верить иубеждать других, что у него нет иных интересов, кромеинтересов своих доверителей. Чтобы это объяснить, я вынужден несколько отклониться в сторону и заняться более сложным анализом. Существует политическое поле(так же, как существуют, например, пространство религии, искусства и др.), т. е. автономный универсум, пространство игры, в котором играют по своим особым правилам, и люди, включенные в эту игру, имеют, соответственно, специфические интересы, определенные не самимидоверителями, а логикой игры. Такое политическое пространство имеет, так сказать, правую и левую стороны,доминирующих и доминируемых. Более общее социальное пространство также имеет своих доминирующих идоминируемых, т.
е. богатых и бедных. Оба эти пространства соотносятся друг с другом. Между ними существуетгомология. Это означает, что grosso modo тот, кто занимает в одной игре позицию слева — «а», находится по отношению к тому, кто занимает позицию справа «Ь», в таком же положении, в каком тот, кто занимает в другойигре позицию слева «А», находится по отношению к тому,кто занимает позицию справа— «В».
Когда у «а» появляется желание напасть на «Ь», чтобы свести с ним специфические счеты, он действует в своих интересах, определенных особой логикой конкуренции внутри политического поля, но вместе с тем он оказывает услугу «А». Этоструктурное совпадение специфических интересов доверенных лиц и доверителей лежит в самой основе таинстваискреннего и успешного служения. Люди, которые хорошо служат интересам своих доверителей, тем самым хорошо служат и себе.Если я говорю об интересах, то потому, что данноепонятие выполняет функцию разрыва: оно позволяет раз-L174Пьер Бурдьё. Социология социального пространстваобсерватер», не стремясь при этом ему угодить.
Это оченьпростой механизм, но им опровергается обычное представление об идеологической деятельности как о заинтересованном служении и раболепии, как о корыстном подчинении одной функции: журналист из «Фигаро» не является платным писакой на службе у епископата илилакеем капитализма и т. д. Он прежде всего журналист,который, в зависимости от конкретного момента, отдаетпредпочтение то «Нувель обсерватер», то «Либерасьон».Уполномоченные лица аппаратаДо сих пор я делал упор на отношениях между доверителями и доверенными лицами. Теперь мне необходимо рассмотреть отношения между корпусом доверенныхлиц, или аппаратом, имеющим собственные интересы и,как говорил Вебер, «собственные тенденции», в частности, тенденцию к самовоспроизводству, и отдельнымидоверенными лицами.
Когда корпус доверенных лиц, корпус священнослужителей, партия и т. д. отстаивают собственные тенденции, то интересы аппарата превалируютнад интересами отдельных доверенных лиц, которые всилу этого перестают быть ответственными перед лицомсвоих доверителей и становятся ответственными передаппаратом. С этого момента без знания аппарата уже невозможно понять особенности доверенных лиц и их практику.Основополагающий закон деятельности бюрократического аппарата гласит: аппарат дает все (в том числе ивласть над самим аппаратом) тем, кто также отдает емувсе и ждет от него всего, потому что вне аппарата такиелюди не имеют ничего или почти ничего. Выражаясь более грубым языком, аппарат дорожит больше всего теми,кто больше всего дорожит им, потому что именно онибольше всего от него зависят.
Зиновьев, хорошо понявший это, что неудивительно, но все же остававшийся вплену ценностных суждений, писал: «Основа успеха Сталина заключается в том, что он был исключительной посредственностью». Здесь он едва не сформулировал закон.Имея в виду аппаратчиков, он в другом месте говорит обДелегирование и политический фетишизм175их «исключительно незначительной, но оттого и непобедимой силе». Все это — очень красивые, но отчасти ошибочные формулировки, потому что полемический настрой, составляющий их прелесть, мешает рассматриватьдействительность такой, какая она есть (что вовсе неозначает принятие ее). Именно моральное возмущениемешает понять, почему успехов в аппарате добиваютсяте, кто, с точки зрения харизматической интуиции, воспринимаются как наиболее глупые и заурядные, не представляющие сами по себе никакой ценности. На самомделе они добиваются успеха вовсе не потому, что заурядны, а потому, что у них вне аппарата нет ничего, что импозволило бы решиться на какие-либо вольности в отношении этого аппарат, пойти на какие-либо уловки.Таким образом, существует определенная и отнюдь неслучайная структурная общность между аппаратом и некоторой категорией людей, характеризующихся главнымобразом негативно, как совершенно лишенные особенностей, обладание которыми могло бы вызвать интерес вкакой-то момент времени в определенном поле.
Выражаясь более нейтрально, аппарат обычно признает людейнадежных. Почему? Потому что у них нет ничего, что онимогли бы противопоставить аппарату.Так, во французской компартии в 50-е годы и в Китаевремен «культурной революции» молодежь часто служила символическими церберами или сторожевыми псами.Следовательно, молодые — это не только энтузиазм, наивность, убежденность, — все то, что обычно связывают смолодостью. С моей точки зрения, молодежь — это прежде всего те, у кого ничего нет. Это — новички, которыевходят в поле, не имея капитала.
И в глазах аппарата ониявляются пушечным мясом в борьбе со старыми кадрами,которые, постепенно обзаведясь капиталом, — либо спомощью партии, либо самостоятельно, используют егопротив партии. Тот же, у кого ничего нет, беспрекословен. Он тем меньше склонен к оппозиции, чем больше даетему аппарат, в зависимости от его сговорчивости и безвестности.
Именно благодаря этому в 50-е годы какойнибудь двадцатипятилетний интеллигент, являясь уполномоченным аппарата, мог иметь ex officia такую чита-176Пьер Бурдьё. Социология социального пространствательскую аудиторию, на какую смели рассчитывать разве только самые именитые интеллектуалы, да и то, таксказать, за авторский счет.Такого рода железный закон аппаратной жизни тесно связан с другим важным процессом, о котором я хотелбы упомянуть.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
