Нерсесянц В.С. - Сократ (1250009), страница 4

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 4)

Подмеченная Сократом непоследовательность Анаксагора состояла в том, что Ум вначале провозглашается им в качестве принципа, который всему в мине сообщает порядок и всему служит причиной, но когда дело доходит до объяснения конкретных явлений, этот Ум бездействует, поскольку порядок вещей и их причины определяются не этим Умом, а самими природными вещами — водой, воздухом, эфиром и т. п. Тем самым Анаксагор, подобно другим натурфилософам, подменяет, по оценке Сократа, понятие причины естественных явлений самими этими явлениями, их столкновениями и стихийной игрой.

По Сократу же, истинная причина естественных явлений коренится не в них самих, а в божественном разуме и мощи; сами же явления природы — лишь сфера приложения причины, но не ее источник. Другими словами, Сократ понимал причину как духовное начало, которое не следует путать и смешивать.с природными явлениями.

Причина выносится им за рамки бытия и не смешивается с ним. Но бытие подразумевает причину как свое определяющее начало, как божественный разум и божественную силу, которая «наилучшим образом устроила все так, как оно есть сейчас» (там же, 99 с). 16 8 телеологической трактовке Сократа целесообраз'- ность в природе обусловлена тем, что причина бытия — божественно разумное, справедливое, благое и должное начало. Причина и бытие соотносятся так же, как душа и тело.

И вообще причину бытия он понимает как цель и замысел бытия в телеологической перспективе его благости и необходимости, но не как содержательную связь реальных явлений. Природа — сфера действия божественных сил. С этой точки зрения натурфилософские исследования, игнорировавшие божественную причину природных явлений, представляли собой бесполезную и суетную трату сил. «Сократ,— пишет Ксенофонт о сократовском отношении к натурфилософам,— наблюдал у них и вот что: как изучающие человеческое полагают, что изученное сделают и для себя н для кого пожелают, то и так ли исследующие божеское надеются, доискавшись, что и по каким причинам происходит, сделать, когда пожелают, ветер, дождь, времена года, если они нуждаются в чем-либо подобном, или же они ничего подобного не ожидают и достаточно для них знать только, как все зто происходиту» (Ксеноронт.

Апология Сократа, 1, 1, 15). В подходе,натурфилософов Сократ довольно проницательно усмотрел стремление овладеть силами природы н управлять ими. Но подобные усилия, по его мнению, представляли бы собой тщетную попытку вмешаться в область божественных установлений и предопределений. Бытие само по себе, вне его причины,— зто, по Сократу, лишенное разума и порядка вещество, которому нелепо приписывать, как это делает Анаксагор, роль Ума. Хотя причина есть источник бытия, но не сводима к нему.

Придя к выводу о неправильности исследования причины бытия, как он ее понимал, эмпирическим путем, на основе данных органов чувств, Сократ перешел к философскому рассмотрению истины бытия в отвлеченных понятиях. С втой точки зрения критерием истины является соответствие того, что познается, своему понятию. Своей трактовкой истины в понятиях Сократ перевел проблематику познания в новую плоскость, сделав предметом философского познания само знание. Все бытие, лишенное собственного разума и смысла, вытеснено из этого предмета, исключено нз него. Сократовская философия имеет дело не с бытием, но со знанием о бытии. И это 17 знание — результат познания в понятиях божественной по своему характеру причины, а вовсе не эмпирического изучения вещей н явлений бытия. Понятие в концепции Сократа — это не результат одних лишь мыслительных усилий познающего субъекта, не просто субъективный феномен человеческого мышления, но некая умопостигаемая объективность разума.

Так, прекрасное, согласно Сократу, существует само по себе, объективно и независимо, например, от прекрасной лошади, прекрасной женщины или прекрасной книги. Кроме того, понятие прекрасного самого по себе не является результатом индуктивного обобщения схожих черт прекрасных предметов в общее определение, но, напротив, предшествует этим предметам и придает им их прекрасный смысл. «Я хочу показать тебе, — говорит Сократ своему слушателю Кебету,— тот вид причины, который я исследовал, и вот я снова возвращаюсь к уже сто раз слышанному и с него начинаю, полагая в основу, что существует прекрасное само по себе, и благое, и великое, и все прочее...

Если существует что-либо прекрасное помимо прекрасного самого по себе, оно, мне кажется, не может быть прекрасным иначе, как через причастность прекрасному самому по себе. Так же я рассуждаю н во всех остальных случаях» (Платон. Федон, 100 Ь вЂ” с). Объективизм Сократа существенно отличает его позицию как от субъективизма и релятивизма софистов, так и от представлений прежней натурфилософии. С учетом этого концепцию Сократа можно назвать философией объективного понятия. Философские воззрения Сократа содействовали формированию идеалистической «линии Платена« (В. И.

Ленин). Поэтому было бы явным взбеганием вперед и искажением истории развития философской мысли характеризовать позицию самого Сократа как уже сформировавшуюся идеалистическую концепцию. Преодолев непоследовательность Анаксагора и начав трактовать Ум в качестве божественного разума н единственной причины всех явлений, Сократ именно при помощи умопостигаемого объективного понятия перебрасывает философский мост между божественной истиной и человеческим познанием. Внешне кажется, что по сравнению с Анаксагором Сократ в вопросе о богах сделал шаг назад, к восстановлению их авторитета, но одновременно гв этот шаг сопровождается дальнейшим успехом рационализма: сконструированная Сократом понятийная связь между богом и человеком по существу трансформирует эту традиционно мифологическую тематику в философскую проблематику.

Прогресс, как видим, и тут не был прямолинейным. Отмеченная Сократом непоследовательность в позиции Анаксагора была следствием наличия в прежней натурфилософии двух по существу различных компонентов— естественнонаучного и философского. Первоначально сосуществование этих разнородных начал было неизбежным н, несомненно, плодотворным. Об этом убедительно свидетельствует прогресс натурфилософских исследований от Фалеса до Анаксагора. Ко времени Сократа, однако, внутренняя противоречивость и разноплановость двух компонентов натурфилософии стали очевидны.

Прежнее единство философских и естественнонаучных исследований в рамках натурфилософии пережило себя. Дальнейший прогресс познания требовал размежевания и самостоятельно го развития составных частей натурфилософии. Сократ развил философский аспект проблематики этой переходной ситуации, тем самым косвенно показав, что натурфилософия представляла собой симбиоз тогдашней науки и философии. Он вырвал философию из натурфилософского тупика и освободил ее от естественнонаучных исследований.

Сократовский переход к моральной философии не означал, однако, что Сократ занял какую-то враждебную позицию к тогдашней натурфилософской науке. Даже на суде, будучи сам обвиненным в натурфилософском испытании того, «что под землею» и «что в небесах», Сократ хотя н отвергает собственную причастность к таким занятиям, но не собирается бросать «укор подобной науке и тому, кто достиг мудрости в подобных вещах» (там же, 19 с). Отход от натурфилософии не означал также, что Сократ перестал интересоваться явлениями природы, строением земли, неба и космоса, т, е. традиционными натурфилософскими вопросами. Природа продолжала привлекать его внимание, хотя, правда, не в естественнонаучном, а, скорее, в философском и мифологическом плане.

Характерно при этом, что сократовская философия природы, интерпретация им земных и небесных явлений, строения мироздания и т. п. носят отчетливо выраженный этиче- ский смысл и служат обоснованию главных положений его моральной философии. Суждения Сократа о природе, Земле, небе и космосе, приведенные в диалогах Платона, опираются на древние мифы и легенды, космогонические. и теогонические поэмы и сказания, на ряд положений прежней натурфилософии.

Человек и вселенная, согласно сократовской версии строения мира, находятся в рааумной и целесообразной гармонии,предопределенной божественным замыслом. Любопытны те космогонические представления, которые с опорой на мифы развивает Сократ для обоснования своих этических воззрений. Лучшие и худшие части Земли и вселенной как бы заранее приготовлены для тех, кто ааслуживает накааания за пороки и воздаяния за добродетели. Да и весь космос телеологически приноровлен к целям реализации сократовской этики.

Пользуясь случаем, обратим внимание и на информативную сторону восходящей к мифам сократовской космогонии. Приведем, прежде всего, сократовское обращение к мифу, в котором присутствует некий, весьма странный для тогдашних землян, взгляд иа космоса на Землю. «Итак, друг,— говорит Сократ своему слушателю Симмию, — расскааызают прежде всего, что та Земля, если взглянуть на нее сверху, похожа на мяч, сшитый из двенадцати кусков кожи и пестро расписанный разными цветами. Краски, которыми пользуются наши живописцы, могут служить образчиками этих цветов, но там вся Земля играет такими красками и даже куда более яркими и чистыми» (там же, 110 Ь вЂ” с).

Характеристики

Список файлов книги