Нерсесянц В.С. - Сократ (1250009), страница 7

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 7)

д.), ввергаются в Тартар лишь на время, до тех пор, пока не вымолят себе прощения у своих жертв. Помимо неисправимых душ, навечно заключенных в Тартар, на землю больше не возвращаются также и души тех, кто провел свою земную жизнь особо разумно, светло и прекрасно. Это — души философов, чистые и совершенные. После суда в Аиде они получают доступ «в страну высшей чистоты, находящуюся над той землею, и там поселяются», чтобы жить впредь «совершенно бестелесно» (там же, И4 с).

Космос, по Сократу, служит местом обитания богов. Сюда-то, судя по его рассказу, и направляются души философов. Воздаяние им состоит, следовательно, в том, что их душн высвобождаются из вечного круговорота и переселения душ, избавляясь окончательно от необходимости новых телесных перевоплощений и связанных с этим мук. Только для истинного философа, к числу которых Сократ, конечно, относил и себя, смерть означает конец мукам и начало вечной блаженной жизни. Это и есть, по Сократу, достижение доступного смертному человеку бессмертия. Души же прочих людей будут мучаться до тех пор, пока не станут чище, совершеннее, умереннее, разумнее.

Главным на этом пути избавления от мук является забота о душе: пренебрежение телесными удовольствиями, которые, скорее, приносят вред, чем пользу, и украшение души подлинными добродетелями и плодами познания — истиной, справедливостью, свободой, мужеством, воздержанностью. Сомневаясь в тех или иных частностях и деталях предания о загробном наказании и воздаянии, Сократ вместе с тем твердо верил в истинность смысла и сути этого мифа в целом.

Весь образ жизни Сократа, его сознатель- ная готовность к смерти и на поле боя, н на суде не оставляют сомнений в этом. Как видно из речи Сократа на суде, он надеется, что после каани его душа встретится с душами таких знаменитых людей, как Орфей, Мусей, Гесиод, Гомер, Паламед, Аякс, Агамемнон, Одиссей и другие. Блаженную жизнь своей души Сократ представлял себе как интересные беседы с душами тамошних обитателей и испытание их иа мудрость.

Это, по словам Сократа, будет несказанным блаженством и уже поэтому ему нечего бояться смерти и цепляться аа жизнь. «Во всяком случае,— говорил Сократ с явным укором в адрес своих земных судей и обвинителей,— там-то аа это не казнят» (Платон. Апология Сократа, 41с). Земная жизнь истинного философа — лишь надлежащая подготовка к блаженному исходу. «Те, кто подлинно предан философии,— замечает Сократ,— заняты, по сути вещей, только одним — умиранием и смертью» (Платон. Федон, 64). Под «умиранием и смертью» здесь имеется в виду трудная земная жизнь философа как достойное приготовление к грядущему бессмертию.

И на этом пути достигают блаженства не нищие духом, но лишь сильные духом, философы. Страстный философский порыв Сократа к полям блаженным на том свете обернулся духовным бессмертием на этом свете: земные дела имеют земной исход. Философ является основным героем этики Сократа. Но этим дело, конечно,не ограничивается. Просветительский пафос сократовской философии имел широкий круг адресатов. Путь к добродетели через познание и приобщение к мудрости открыт з принципе для всех.

Никто в этом отношении не лишен, как полагал Сократ, заботы вездесущих богов, которые «дают человеку указания обо всем человеческом» (КсекоЯонт. Воспоминания о Сократе, 1, 1, 19). Эти божественные указания — разного рода видимые или 'слышимые во сне.и наяву знамения, голоса, видения, чудеса, пророчества и т. и.

— удерживают человека на верном пути, как бы корректируя его собственные поанавательные усилия. К числу подобных знаков свыше относится и демон самого Сократа, к предостерегающему голосу которого он всегда прислушивался. Обвинители Сократа, говоря о том, что он вводит новые божества, имели в виду именно этот демон. 3! Арсенал античной мантики (угадывания воли богов), получившей широкое распространение и пользовавшейся большим авторитетом, был довольно обширный. Он включал в себя, в частности, гадание по символам, полету птиц, человеческим голосам, внутренностям жертвенного животного и т. п. Для себя Сократ, судя по всему, к мантике не прибегал, довольствуясь внутренним голосом своего демона.

Считался он и с предсказаниями оракулов, средн которых особо чтил оракул Дельфийского храма, куда обычно советовал обращаться сомневающимся в исходе того нлн иного намечаемого важного дела..Но и с помощью мантики, оракульских вещаний и т. п. нельзя узнать все.

В человеческих и боясественных делах остается много неизвестного, особенно относительно будущего. Так, сеятелю неизвестно, кто будет собирать урожай, построившему дом неведомо, кто в нем будет жить, н т. п. И безумствуют те, считал Сократ, кто не видит во всем этом ничего божественного. Человек, правда, не может полностью преодолеть завесу божественной тайны н неиввестности, но и то,что ему доступно, достаточно для нравственной жизни. Помня о богах, сосредоточиться на человеческих делах — таков основной смысл сократовского призыва к добродетельному знанию.

«Безумствуют также, говорил он,— пишет о Сократе Ксенофонт,— спрашивающие богов о том, что боги дали людям различать научившись, например, если бы кто спрашивал, лучше лн взять для лошадей человека, умеющего держать вожжи яли неумеющего; или лучше ли взять на корабль умеющего править судном нли неумеющего; илп что можно знать сосчитавши, или измеривши, илн взвесивши. Он полагал, что спрашивающие об этом богов поступают преступно, и говорил, что чтб боги дали делать научившись, то должно изучать, а что неизвестно человеку, пытаться узнать от богов через мантнку, так как боги открывают, если к кому онн милостивы» (там же, 1, 1, 9). Так, самим человеком должно быть исследовано и изучено, как стать умелым плотником, кузнецом, земледельцем, счетчиком, экономом, кормчим, военачальником и т.д. Практически необходимое знание н мастерство в подобного рода делах доступно человеку и без суетного обращения к богам и мантике.

В этой сфере технического знания и практического навыка основную роль играют, по мнению Сократа, собственные познавательные усилия человека. 32 В мантике же, говорил он, «нуждаются намеревающиеся хорошо жить своим домом или городом» (там же 1, 1, 7). Но и здесь, в сфере нравственной жизни (в семье, полисе и т. д.), поведение человека должно опираться как на указания мантики,такинаприобретенные им самим знания. Этическая добродетель в целом и различные ее части и проявления — например, такие добродетели, как благочестие, мудрость, рассудительность, мужество, справедливость и т.

п.,— представляют собой знание, которое обеспечивает выбор блага и отклонение эла. Регулирующая роль знания, по Сократу, безусловна и абсолютна: «...нет ничего сильнее знания, оно всегда и во всем пересиливает и удовольствия, и все прочее» (Платон. Протагор, 357 с). Поэтому зло творится, согласно Сократу, по неведению, незнанию.

Злой поступок является следствием непонимания того, чтб есть ис«инное благо, а не результатом разумного выбора зла; другими словами, умышленное зло невозможно. Исходя именно из такого понимания связи между незнанием и злом, Сократ по поводу привлечения его к ответственности за якобы умышленное нравственное развращение юношей возражал на суде своему обвинителю Мелету следующим образом: «Но или я не порчу, или если порчу, то неумышленно; таким образом, у тебя выходит ложь в обоих случаях. Ксли же я порчу неумьппленно, то за такие неумышленные проступки следует по закону не вызывать сюда, а частным образом наставлять и увещевать.

Ведь ясно, что, уразумевши все, я перестану делать то, что делаю неумышленно. Ты же меня избегал, не хотел научить и вызвал сюда, куда по закону следует приводить тех, кто нуждается в наказании, а не в поучении» (Платон. Апология Сократа, 26). Сократовской этике в заметной мере присуще характерное для античных представлений сближение незнания с безумием, отношение к преступлению как акту безумца. Правда, Сократ все же,в принципе отличал незнание от безумия. По этому поводу Ксенофонт пишет: «Безумие, говорил он, противоположно знанию, мо незнание он не считал безумием. Самонезнание, утверждение неизвестного и самозаблуждение он признавал понятиями, очень близкими к безумию. Люди, говорил он; не признают безумия эа теми, которые заблуждаются в том, что неизвестно массе; они приписывают его заблуждающимся в предметах, 2 В.

с. Нерсесянц известных массе» (Кссмо4онг. Воспоминания о Сократе. Н1, 1Х, 6). В соотношении с благом как результатом действования по знанию зло есть недорааумение, следствие проступков, совершенных по неведению. Следовательно, добро и зло, по концепции Сократа, не два различных и автономных начала, как это имеет место, например, в поучениях Зороастра о борьбе света и тьмы или в христианской доктрине о борьбе бога и дьявола. У Сократа добро и зло — следствие наличия или отсутствия одного и того же начала, а именно — анания.

Только под руководящим началом и управлением разума здоровье, сила, красота, богатство, храбрость, щедрость и т.п.используются во благо; иначе они принесут не польау, но вред. «Вот, например, — пояснял Сократ, — мужество, когда оно не имеет ничего общего с разумом, а подобно простой дераости: разве человек, если он дераок не по раауму, не несет ущерба, а если отважен с умом, не получает пользы? А рааве не то же самое с рассудительностью и с понятливостью? С умом и обрааовакие, и воспитание приносят польау, а без ума — вред. Одним словом, разве не все, к чему стремится душа и что она претерпевает, оканчивается счастливо, если ею управляет разум, и несчастливо — если беарассудство? Так вот, если добродетель — это нечто, обитающее в душе, и если к тому же она не может не быть полезной, то, значит, она и есть разум: ведь все, что касается души, само по себе не полеано и не вредно, но становится вредным или полеаным благодаря разуму или по беарассудству.

Характеристики

Список файлов книги