Нерсесянц В.С. - Сократ (1250009), страница 3
Текст из файла (страница 3)
По всему видно, что Сократ не зря родился в Фаргелии, «ПОЗНАЙ САМОГО СЕБЯ» Автором этого изречения, начертанного на храме Аполлона в Дельфах, по традиции считался спартанец Хилон, один иа семи греческих мудрецов е*. Дельфийский храм пользовался громадным авторитетом среди всех эллинов.
Считалось, что устами де»пьфийского оракула, пифии, пророчествует сам Аполлон, прорицая волю своего отца Зевса. Согласно мифу, святилище в Дельфах основал Аполлон в честь своей победы над притеснителем его матери ужасным драконом Пифоиом. Зллины верили, что в тамошнем источнике Кассотиде жил дух Аполлона, или что по крайней мере он являлся туда время от времени. «Существовала убеждение,— писал. историк Ф.
Г. Мищенко,— что дух-божество, вошедши в священную воду источника и в символический лавр, растущий здесь, переходил в тело женщины (пифии), которая пила эту воду или жевала листок священного лавра; после продолжительной борьбы дух будто бы уничтожал личную волю женщины и пользовался ею как покорным орудием для своих откровений. Вопрошавшие созерцали с благоговей- * По поводу наименования Сократом своего метода повивальвым искусством В.
И. Ленин аамечает: «Остроумие)» (Левик В. И. Полк. собр. соч., т. 29, с. 247). »' К семи мудрецам обычно причислялись Фалес, Питтак, Периавдр, Плавт, Солон, Клеобул и Хилов. В диалоге Платовс «Протагор» (243) Сократ в числе семи мудрецов вместо Периавдра называет Миссие Хеиейского. На храме в Дельфах наряду с иеречевием Хилоиа приводился также афоризм афивянина Солона — «Ничего сверх меры». ным ужасом пифию, которая восседала на большом бронзовом треножнике и как бы висела над священной пещерой; пифия погружалась в состояние бреда и произносила отрывистые речи. Верующие принимали ее изречения за голос самого божества, сливавшийся будто бы с шелестом лавра и звуками бубна, которым потрясала пророчица. Они имели перед собой состояние восторженности (мании), или сверхестественного безумия, священного опьяненйя, то состояние истерического припадка, которое позднейшая философия греков именовала экстазом» е Сократ, подобно своим современникам, высоко чтил авторитет дельфийского бога и его оракула, верил в мантику и божественные прорицания, поскольку и в нем самом, как он полагал, звучал предостерегающий голос божественного демона.
Согласно приводимому Аристотелем (О философии, кн. 1) преданию, Сократ в молодости посетил Дельфы. Его взволновала и захватила призывная надпксь «Познай самого себя». Это изречение послужило толчком к философствованию и предопределило основное направление его философских поисков истины. Сократ воспринял это изречение как призыв к познанию вообще, к выяснению смысла, роли и границ человеческого познания в соотношении с божественной мудростью. Речь, таким образом, шла не о частностях, а о принципе познания человеком своего места в мире. Сократовское проникновение в существо человеческих проблем требовало новых, истинных путей познания.
Философский интерес Сократа к проблематике человека и человеческого познания знаменовал собой поворот от прежней натурфилософии к моральной философии. Человек и его место в мире стали центральной проблемой этики Сократа и главной темой всех его бесед. В этой связи Цицерон метко заметил, что Сократ спустил философию с неба на землю. Конечно, к своим взглядам, относящимся к позднему, наиболее известному нам периоду, Сократ пришел не сразу. Естественно поэтому предположить известную эволюцию в его философских воззрениях.
Однако точных данных о начальных стадиях развития философской мысли Сократа, к сожалению, не имеется. е Мии»еяво Ф. История ведовства в аитичиом мире. Киев, 1881, с. 8 — 9. 13 По некоторым сведениям, приводимым, в частности, Диогеном Лаэртским, молодой Сократ был сперва учеником знаменитого натурфилософа Анаксагора из Клазомен, а затем и Архелая, который сам ранее учился у Анаксагора». Историческую достоверность подобных сообщений невозможно твердо установить или с определенностью опровергнуть.
Видимо, элементы правды здесь вплетены в сюжет кочующей легенды о знаменитом «учителе» и великом «ученике». Для такого рода биографических легенд как раз весьма типично конструировать преемственность между знаменитостями. В этих целях даже случайная беседа может сойти аа учебу, а простой слушатель — за ученика. Во времена сократовской молодости философия в Афинах была импортным продуктом.
Афиняне были сильны в политике, искусстве, ремеслах, торговле, военном и морском деле, но не в философии. Своих философских школ, течений или даже просто заметных философов не имелось. Собственно первым философом-афинянином был упомянутый Архелай — удачное для легенды связующее звено между Сократом и прежними натурфилософами, а череа них и «семью мудрецами». Правда, одним из этой «мудрой семерки» был афинянин Солон, но прославился он прежде всего как мудрый политик и законодатель. О новых веяниях в философии и успехах тогдашней науки афиняне и в «золотой век» Перикла узнавали по преимуществу от приезжих философов и учителей мудрости. В сократовское время Афины посетили такие знаменитости, как глава алейской школы (Южная Италия) Парменид и его ученик Зенон, представитель ионийской философии Анаксагор из Клазомен (Малая Азия), софисты Протагор из Абдер, Горгнй Леонтийский нз Сицилии, Гиппий нз Элиды, кеосец Продик, Эвен с Пароса и многие другие.
Приезжие философы и софисты оказывались в центре духовной жизни Афин. Сократ, всегда отличавшийся большой любознательностью и общительностью, проявлял глубокий интерес к их выступлениям. Со многими из них он имел обстоятельные беседы. В платоновском диалоге * Интор«снос освещение этого круга проблем содержится в работе И. Д. Рожанского «Анаксагор» (М., «Наука», 1972). «Протагор» (34$) Сократ даже называет себя «учеником» софиста Продика, у которого он за драхму выслушал урок. Занятие это, видимо, было кратким, поскольку за полноо обучение Продик брал 50 драхм (см.: Платон.
Кратил, 384 Ь). В зрелом возрасте Сократ посылал к этому учителю мудрости некоторых своих слушателей, не отличавшихся особой одаренностью. Знакомство молодого Сократа с основными течениями тогдашней философии сыграло, конечно, плодотворную роль в становлении и развитии его собственных представлений. Возвращаясь к вопросу об отношениях между Анаксагором и Сократом, следует отметить, что независимо от того, был ли Сократ его учеником или нет, Анаксагор— далеко не безразличная фигура в судьбе Сократа.
Дело не только в том, что тридцать лет спустя после обвинения Анаксагора в безбожии и изгнания из Афин то же обвинение было выдвинуто против Сократа. Забегая вперед, заметим, что афиняне считали Сократа, как ранее Анаксагора, софистом и приписывали ему анаксагоровское положение: «Солнце — камень, а Луна — земля» (Платок.
Апология Сократа, 26 д). Уместно в этой связи напомнить и о том, что задолго до официального обвинения Сократа его высмеял Аристофан в своей комедии «Облака» как натурфилософского безбожника и восхвалителя облаков. Эти нападки, видимо, были вызваны натурфилософскими увлечениями молодого Сократа, дальнейшая эволюция воззрений которого мало заботила его обвинителей. Переход от натурфилософии к моральной философии, связанный с именем Сократа, произошел не сразу.
Первоначально, как это видно из платоновского «Федона» (96 — 97), молодой Сократ был охвачен настоящей страстью к познанию природы, к исследованию причин земных и небесных явлений, их возникновению и гибели. В подобных стихийно-научных размышлениях Сократ опирался на натурфилософские положения своих предшественников, в частности Анаксимандра, Эмпедокла, Гераклита, пифагорейцев, чьи взгляды он хорошо знал.
Предложенные ими объяснения явлений природы не удовлетворили молодого Сократа. Он разочаровался в прежней натурфилософии и вместе с тем пришел к самокритичному выводу о собственной непригодности к подобного рода 1о исследованиям. Натурфилософская мудрость ускользала и не давалась ему. Из-за размышлений о причинах вещей и явлений, вспоминал позднее Сократ, он утратил даже свои прежние знания, перестал понимать и то, что знал раньше (11латон. Федон, 96 с — «)) . В пору этого разочарования натурфилософией и состоялось знакомство молодого Сократа с учением Анаксагора.
Об этом времени Сократ вспоминает: «Но однажды мне кто-то рассказал, как он вычитал в книге Анаксагора, что всему в мире сообщает порядок и всему служит причиной Ум; и эта причина мне пришлась по душе, я подумал, что это прекрасный выход из затруднений, если всему причина — Ум» (там же, 97 с). Сократу на время показалось, что ои нашел, наконец, учителя, который откроет ему причину бытия. Однако вскоре он убедился в том, что Ум (Нус) у Анаксагора— не единственная причина явлений, поскольку для объяснения конкретных событий Анаксагор наряду с ним вводит еще и другие причины эмпирического, естественнонаучного характера.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
