Новая философская энциклопедия В 4 томах. Том 4 (1184481), страница 89
Текст из файла (страница 89)
Анализ творчества (в широкомсмысле слова), в частности продуктивных и утонченных практик, показывает, что возвышенные удовольствия значимы нетем, что являются удовольствием, а тем, что возвышенны.Т. о., как показывает теоретический и нормативный опыт гедонистической этики и полемики вокруг нее, выработка критерия удовольствия на основе принципа удовольствия невозможна: установление такого критерия означает ограничениепринципа удовольствия и, как следствие, отказ от принципиальной приоритетности удовольствия. Поэтому действительное ограничение принципа удовольствия шло по пути определения ценностных приоритетов: напр., достойной жизни,прав или блага других людей, личного совершенства и т. д.Лит.: Фрейд 3.
По ту сторону принципа удовольствия.— Он же. Психология бессознательного. М., 1989, с. 382—424; Маркиз де Сад и XXвек. М., 1992; Репу D.L. The Concept of Pleasure. The Hague, 1967;Gosling J. С. В. Pleasure and Desire: The Case for Hedonism Revisited.Oxf., 1969.P. Г. Апресян« У Е Д И Н Е Н Н О Е » — книга размышлений и заметокВ. В. Розанова (СПб., 1912, тираж 2400 экз.; в 1916 вышло2-е изд. тиражом 1500 экз.). Этой книгой Розанов начал совершенно новый тип неформального философствования, продолженный затем в «Опавших листьях» (1913—15, 2 т.).
Натитульном листе стоят слова «почти на праве рукописи», словно это не обычная типографским образом отпечатанная книга,а чисто личные, интимные рукописные записки. В книгу входят записи в основном 1911, причем нередко он указываетдаже обстоятельства и место создания записи «на оборотеписьма», «за нумизматикой» и даже «на подошве туфли; купанье». Получилась некая стенография духовной жизни свободного писателя.
Если можно говорить о каком-то «сюжете» в «Уединенном», то это, пожалуй, постоянные мысли ожене Варваре Дмитриевне (которую Розанов называет «другом»), ее болезни и приближающейся смерти, обесценивающей все усилия спасти спутницу жизни. По грустной ирониисудьбы Варвара Дмитриевна пережила Розанова почти на пятьлет (умерла 15 июля 1923).
В «Уединенном» Розанов продолжает борьбу с засильем позитивистской и либеральной идеологии в русской литературе и жизни. Вот некоторые из записей: «Конечно, не Пестель — Чацкий, а Кутузов — Фамусовдержит на плечах своих Россию, «какая она ни есть», Пестель решительно ничего не держит на плечах, кроме эполети самолюбия». «Связь пола с Богом — большая, чем связь умас Богом, — выступает из того, что все а-сексуалисты обнаруживают себя и а-теистами. Те самые господа, как Бокль илиСпенсер, как Писарев и Белинский, о «поле» сказавшие небольше слов, чем об Аргентинской республике, и, очевидно,не более о нем и думавшие, в то же время до того атеистичны, к а к бы никогда до них и вокруг них не было никакойрелигии».
«Церковь есть единственно поэтическое, единственно глубокое на земле. Боже, какое безумие было, что лет 11я делал все усилия, чтобы ее разрушить. И как хорошо, чтоне удалось. Да чем была бы земля без церкви? Вдруг обессмыслилась бы и похолодела». Последняя запись, датированная 29 декабря 1911: «Никакой человек недостоин похвалы.Всякий человек достоин только жалости».Есть три комментированных издания «Уединенного», составленных в одно и то же время, но независимо друг от друга —под редакцией А. Николюкина (Уединенное. М.: Республика, 1990), Е. Барабанова (Соч. в 2 т. М.: Правда, 1990, т. 2) иВ. Сукача (О себе и жизни своей.
М.: Московский рабочий,1990).С. Б. ДжимбиновУ З Н А Д З Е Дмитрий Николаевич [20 декабря 1886 (1 января1887), с. Сакаша Кутаисской губ. — 12 октября 1950, Тбилиси] — грузинский философ и психолог. В 1896—1905 учился вКутаисской классической гимназии; окончил философскийфакультет Лейпцигского университета; занимался, в частности, у В. Вундта и X. Фолькельта. В 1909 защитил докторскую диссертацию о мировоззрении Вл. Соловьева; в 1913 сдалэкстерном экзамены за историко-филологический факультетв Харьковском университете; заведовал кафедрами психологии Тбилисского университета (1918—50) и Кутаисского педагогического института (1933—42); директор Институтапсихологии АН Грузинской ССР (1941—50).Первые работы Узнадзе посвящены истории философии; с1920-х гг.
он сосредоточивается на психологических исследованиях, и в первую очередь на создании оригинальной «теории установки» как специфическом акте «объективации», которым субъект обращает предмет или явление в специальныйобъект наблюдения. «Установка» есть некое общее состояние деятельности субъекта как целого, которое, не составляясодержания сознания, оказывает решающее на него влияние.Соч.: Труды, т.
1—51. Тбилиси, 1956—67 (на груз, яз.); Психологические исследования. М., 1966; Wladimir Solowiow. Seine Erkenntnistheorie und Metaphisik. Halle, a. s., 1990.Лит.: Психологические исследования, посвященные 85-летию содня рождения Д. Н.Узнадзе. Тбилиси, 1973; Дмитрий Узнадзе (1886—1950). Биобиблиография. Тбилиси, 1984; Д. Н. Узнадзе — классик советской психологии.
Тбилиси, 1986.В. Ф. ПустарнаковУ И З Д О М (Wisdom) Джон (род. 12 сентября 1904, Лондон) — английский философ, представитель аналитическойфилософии, последователь Дж. Мура и Л. Витгенштейна, принадлежит к Кембриджской школе «анализа обычного языка». Принял толкование Витгенштейном философии какдеятельности по прояснению языка, устранению концептуальной путаницы. Уиздом считает, что философские утверждения носят проясняющий характер: с их помощью преодолевается концептуальная путаница и выносятся словесные ре-130УИКЛИФкомендации, призванные сделать более понятным реальноприменяемый язык.
Абстрактные понятия («материя», «материальный объект» и др.) он рассматривает как логическиеконструкции, сводимые к конкретным понятиям и в конечном счете к «чувственно данному»; его больше всего интересуют слова и выражения, описывающие психические состояния. Важное место в работах Уиздома отведено анализу философских вопросов и аргументов.Особое внимание Уиздом уделяет метафизическим противоречиям — парадоксам, к которым часто приводят традиционные философские высказывания.
Философские споры (вотличие от логических и эмпирических) он называет «конфликтными», а их решение связывает с концептуальным уточнением — своего рода договоренностью о более корректномупотреблении слова или выражения, вызвавшего замешательство. Он понимает, что надежды на полную ясность нереальны, поскольку философствование (особенно в его теоретической форме) одновременно и проясняет мысли, и дезориентирует, вводит в заблуждение, поэтому невозможно прийти к философским заключениям, которые уже больше невведут в заблуждение.Указывая на несовпадение вербального и реального, на значительную дистанцию между ними, Уиздом отмечает, что в«критических» (тупиковых, вызывающих замешательство) пунктах философского рассуждения не «срабатывают» ни логические, ни эмпирические аргументы. Требуется концептуальный «прорыв», переосмысление понятий (новшество в сфереязыка).Уиздом рассматривает философские положения как тавтологии, не дающие ничего нового, а только разъясняющие известное, напоминающие о нем или дающие им новое толкование, когда это становится необходимым.Особое место в работах Уиздома занимает исследование парадоксов, связанных с проблемой знания о событиях прошлого и будущего, а также с проблемой познания состоянийдругих людей.
К наиболее запутанным из всех философскихвысказываний Уиздом относит утверждения о том, что мыфактически не знаем прошлого, будущего, материальныхобъектов, сознания других людей. Дело в том, поясняет Уиздом, что положения «вещь выглядит так-то» и «вещь такова» — далеко не одно и то же. С точки зрения скептика, самое большее что можно утверждать: в данный момент времени в данном месте вещь представляется человеку такой, ноэто не означает, что она такова. Иначе говоря, получается:никто в действительности не знает, какова вещь сама по себе.Для этого люди не располагают всеми необходимыми основаниями.Такова ситуация с парадоксом познания в разных его вариантах.
В обыденном смысле слова «знать» мы, конечно, знаем вещи, знаем прошлое, будущее и сознание других людей.Отрицать это, пожалуй, было бы лукавством. Однако в болеестрогом смысле слова мы не знаем и не можем знать ничего,кроме непосредственно данного, — если, конечно, можно говорить, что мы знаем хотя бы это. Т. е. рассуждение упирается в то, что нам не дано непосредственно постигать вещи вотрыве от их проявлений, как не дано непосредственно постигать то, чего уже нет либо еще нет. Да и сознание другихлюдей мы никогда не сможем знать так, как они знают егосами.
Получается, что подобные вещи мы и знаем, и не знаем. Эти темы анализировались в трудах позднего Витгенштейна, который уверенно отнес такие философские трудности к логико-концептуальным. Уиздом в целом принимаетточку зрения Витгенштейна и развивает этот подход в своейконцепции парадоксов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
