Новая философская энциклопедия В 4 томах. Том 4 (1184481), страница 20

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 20)

Атеист П. А. Гольбах возражал нааргументы теодицеи в «Системе природы» (1770). ОценкаЛейбницем данного мира как наилучшего была высмеянаВольтером в романе «Кандид, или Оптимизм» (1759), а ра­створение мук и вины индивида в гармонии мирового целогооспорено Иваном в «Братьях Карамазовых» Ф. М. Достоевс­кого. Последний случай интересен постольку, поскольку До­стоевский, в отличие от Гольбаха и Вольтера, критически рас­сматривает концепт теодицеи отнюдь не с негативистских поотношению к религиозной позиций. Религиозная мысль, осо­бенно в рамках мистической традиции, а в ее новейших фор­мах — начиная с предшественников и инициаторов экзистен­циализма, прикровенно или эксплицитно оценивала самуюпостановку задачи теодицеи как ложную, ибо она продикто­вана рационалистически-евдемонистической расчетливостью.В библейской Книге Иова Бог отвечает безвинно страждуще­му праведнику, призвавшему Его на суд, отнюдь не рассудоч­ными доводами; интерпретация этой книги и специально речиБога в гл.

38—41 остается по сей день дискуссионной, но оче­видно, что оперирование образами левиафана и бегемота имеетвесьма мало общего с конвенциональной теодицеей. В 20 в.,когда проблема теодицеи оказалась актуализована холокостом и другими ужасами тоталитарного насилия, в виде реше­ния все чаще предлагается образ Бога не властвующего, астраждущего (во Христе) и солидарного со всеми страдальца­ми.

Этому типу дискурса угрожает опасность впасть в сенти­ментальность и погрешить против мыслительной (в т. ч. и бо­гословской!) строгости; традиционная теология всегда гово­рила о страдании Богочеловека Христа, но не о страданиибожественной природы как таковой (ср. догматическое осуж­дение теопасхизма).Лит.: История буржуазной социологии XLX— нач. XX в. М., 1979, гл. 8;F. Tunnies, ed. W.

I. Cahnman. Leiden, 1973.Т Е О Д И Ц Е Я (франц. theodicee, от греч. Qecx; — бог и бисп —справедливость) — «оправдание бога», общее обозначение ре­лигиозно-философских доктрин, стремящихся согласоватьидею «благого» и «разумного» божеств, управления миром сналичием мирового зла, «оправдать» это управление перед ли­цом темных сторон бытия. Термин введен Г. В. Лейбницем водноименном трактате (1710).Исторические формы теодицеи целесообразно рассматриватьв свете идеи о расширении «ответственности» Бога за миро­вое бытие.

Так, в политеизме, особенно в его первобытноанимистических формах или в греко-римской мифологии, на­личие множества богов ограничивает личную ответственностькаждого из них, а их постоянные раздоры отодвигают на зад­ний план мысль об их общей ответственности. Однако и оттаких божеств можно требовать того, что требуется от любо­го старейшины и судьи, т.

е. справедливого распределения на­град и наказаний. Поэтому первая и самая общая форма кри­тики божественного «управления» миром есть вопрос: поче­му дурным хорошо, а хорошим дурно? Наиболее примитив­ная форма теодицеи: в конце концов хорошему будет хорошо,а дурному — дурно. Новый вопрос: когда же наступит это «вконце концов»? Вот добрый умер в безнадежности, а злой —в безнаказанности: где обещанное возмездие? Выводя перс­пективу возмездия из ограниченных пределов жизни одногочеловека в бесконечные дали времени, теодицея относилавозмездие не к индивиду, а ко всему роду в целом (что пред­ставлялось справедливым с точки зрения патриархальной мо­рали).

Однако этот ход мысли перестал удовлетворять, когдаидея личной ответственности восторжествовала над безлич­ными родовыми связями: новые формы теодицеи апеллиру­ют уже не к вечности рода, а к вечности индивида в перспек­тиве эсхатологии. Таковы учение о перевоплощениях у орфиков, в брахманизме, буддизме и т. д., предполагающее причин­но-следственную связь между заслугами и винами предыдущейжизни и обстоятельствами последующего рождения (см. Кар­ма, Сансара), и доктрина о возмездии за гробом, характер­ная для древнеегипетской религии, позднего иудаизма, осо­С.

С. Аверинцев31«ТЕОДИЦЕЯ»«ТЕОДИЦЕЯ», «Опыты теодицеи о благости Божией, сво­боде человека и начале зла» (Essais de theodicee sur la bonte deDieu, la liberie de l'homme et l'origine du mal) — свод филосо­фии Лейбница, созданный им после выхода в свет «Истори­ческого и критического словаря» (1696—97) П. Бейля в поле­мике с ним и со всем религиозно-философским знанием эпохи.Лейбниц считал, что в современную ему эпоху Богопочитание деградировало до формальности обряда и догмата, тогдакак в христианстве его основатель возвел в закон естествен­ную религию всеобщего спасения. Важно достичь ровногорасположения духа в любви, смирении и терпении, чему слу­жит прояснение великого вопроса о свободе и необходимос­ти.

Ленивый разум ссылается на судьбу или на всевластие Бога;надлежит прояснить трудный, пока еще мало осмысленныйпуть самоопределения свободного деятеля. Преформация пре­допределила вещи природы и искусства как самодвижные ав­томаты; задача нашего познания — бесконечно продвигать­ся в развертывании семян этого самодеятельного устройстваприроды в нас самих.«Предварительное рассуждение о согласии веры и разума»строится на различении между истинами Откровения, пре­вышающими разум, и суевериями, противоречащими разуму.1-я часть содержит учение о божественном оптимуме и мак­симуме (минимуме) как необходимом пределе, вне котороговсе тонуло бы в неопределенном равенстве. Упреки Богу про­исходят от трудности понять замысел наилучшего из миров,необозримо растянутого во времени и пространстве.

Следуетразличать метафизическое зло, т. е. абсолютно неизбежное иобщепризнанное несовершенство индивидов, физическое зло,т. е. их иногда неизбежное страдание, и моральное зло, избе­жать которого всегда в человеческих силах. Не человеку знатьвсе основания, по каким Бог допускает зло для направлениявсего к добру.2-я часть с той же энциклопедической широтой и с экскурса­ми в историю, этнографию и лингвистику тезис за тезисом раз­бирает философскую теологию Бейля. У зла нет своего осо­бого начала, с которым Бог находился бы в борьбе.

Любыенедостатки малых миров обращаются творящим началом в бла­го, хотя творец не имел изначально частных определений воли,оставив т. о. свободу своему бытию. Постоянство и преемствен­ность божественной воли объясняется неизменной оптималь­ностью, простотой и единообразием его путей. Утверждение,что эта закономерность всего происходящего ограничиваетБога, равносильно упреку, что Он не в состоянии провести отодной точки к другой линию короче прямой.3-я часть касается физического зла (природных дисгармоний)и сохранения нравственной вменяемости разумного созданияв условиях причинной детерминации.

Человек обладает боль­шей властью над своей волей, чем склонен думать. Ему при­надлежит божественная способность избрать действеннымрешением одну из возможных последовательностей вещей(один из образов мира). Назначение философского труда втом, чтобы допустить деятельность души как духовного ав­томата, способного к бессознательному творчеству идеальныхвещей.

«Теодицея» сопровождается приложениями и допол­нениями на темы свободы, необходимости и случайности, зла.Рус. перевод К. Истомина (1887—92).Лит. см. к ст. Лейбниц.В. В. БибихинТЕОЛОГИЯ (греч. OaAoyia, от вебе, — бог и Хбуос, — сло­во, учение) — богословие, совокупность религиозных докт­рин о сущности и действии Бога, построенная в формах иде­алистического умозрения на основе текстов, принимаемых какбожественное откровение. Одна из предпосылок теологии —концепция личного Бога, сообщающего непреложное знаниео себе через свое «слово», почему теология в строгом смыслевозможна только в рамках теизма или хотя бы в русле теис­тической тенденции. Вторая предпосылка теологии — нали­чие достаточно развитых форм философии. Хотя теология неможет обойтись без философского понятийного аппарата (ср.неоплатонический термин «единосущный» в христианскомсимволе веры), она по сути своей отлична от философии, вт.

ч. и от религиозной философии. В пределах теологии кактаковой философское мышление подчинено гетерономнымоснованиям; разуму отводится служебная герменевтическая(истолковательная) роль, он только принимает и разъясняет«слово Божие». Теология авторитарна; в этом смысле она от­лична от всякой автономной мысли, в т. ч. философии. В пат­ристике складываются как бы два уровня: нижний — фило­софская спекуляция об абсолюте как о сущности, первопри­чине и цели всех вещей (то, что называл «теологией» еще Ари­стотель — синоним «первой философии», или метафизики);верхний уровень — не постигаемые разумом «истины откро­вения». В эпоху схоластики эти два вида теологии получилиобозначение «естественной теологии» и «богооткровеннойтеологии».

Такая структура теологии наиболее характерна длятрадиционных доктрин. Перенос акцента на мистико-аскетический «опыт», запечатленный в предании, определяет об­лик православной теологии: единое предание не позволяет ни«естественной теологии», ни библеистике вычленяться из сво­его состава. Протестантская теология иногда тяготела к от­казу от понятия «естественной теологии»; в 20 в.

такие тен­денции стимулировались влиянием экзистенциализма, а так­же стремлением вывести теологию из плоскости, в которойвозможно столкновение с результатами естественно-научныхисследований и с философскими обобщениями этих резуль­татов. Именно по вопросу о понятии «естественной теоло­гии» резко разошлись ведущие представители диалектическойтеологии — К. Барт и Э. Брукнер.Догматическое содержание теологии понимается как вечное,абсолютное, не подлежащее какому бы то ни было истори­ческому изменению. В наиболее консервативных вариантахтеологии, особенно в католической схоластике и неосхолас­тике, ранг вневременной истины дан не только «слову Божию», но и основным тезисам «естественной теологии»:рядом с «вечным откровением» встает «вечная философия»(philosophia perennis). На переходе от Средневековья к Ново­му времени оппозиционные мыслители подвергались пресле­дованиям не только и не столько за несогласие с Библией,сколько за несогласие со схоластически истолкованным Ари­стотелем.

Однако перед лицом смены социальных формацийи культурных эпох теология вновь и вновь сталкивается с про­блемой: как ей обращаться к меняющемуся миру, чтобы наязыке неизменных догматических формул выразить новое со­держание. Консерватизм грозит полной изоляцией от разви­тия общества на современном этапе, модернизм, связанныйс «обмирщением» религии, — разрушением ее основных ус­тоев. Подобные тенденции есть также в истории теологии всехвероисповеданий.

Характеристики

Список файлов книги