Новая философская энциклопедия В 4 томах. Том 3 (1184480), страница 85

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 85)

п. «Честность с точки зрения отдельного лица есть лишьпривычка поступать так, как выгодно данному лицу» (там же,с. 187), а стремление заключить общественный договор воз­никает из желания удовлетворить свои потребности, ибо водиночку это сделать невозможно. Высокие государственныедолжности манят возможностью получить наибольшую ма­териальную выгоду, к этому же подталкивает потребность статьуважаемыми людьми. Проповеди моралистов, по мнению Гель­веция, не могут этого изменить, ибо «люди не злы, а толькоследуют своим интересам» (там же. с.

203).На свете очень мало людей, «которые считают полезными длясебя те поступки, которые справедливы и'согласны с общимблагом» (там же, с. 185). Следовательно, надо так организоватьобщество, чтобы каждому было выгодно стать добродетел ьным,т. е. чтобы личный интерес сочетался с интересом обществен­ным. Такова тема 3-го рассуждения. Мудрый законодатель идолжен издать такие законы, которые побуждали бы человекак нравственным поступкам ради собственной выгоды. Предпо­сылкой этого, по Гельвецию, является установление политичес­ки-правового равенства, превращение всех граждан в членовтретьего сословия, уничтожение слишком больших различий вимущественном владении.

Деспотизм опасен для общества пре­жде всего тем. что способствует развитию пороков, т. к. именноони становятся здесь выгодными. Эти идеи развиваются в 3-мразделе «Об уме», где речь идет такжео воспитании людей, вклю­чая монархов, и о роли случая в этом процессе. Идеал Гельве­ция — федеративный союз нескольких демократических респуб­лик.

В 4-м рассуждении «О различных наименованиях ума» ана­лизируются феномены гениальности, талантливости, тонкостиума и т. п. Русский перевод под ред. Э. Л. Радлова (1917).Лит. см. к ст. Гельвеций.Т. Б. ДлугачОБМЕНА ТЕОРИИ — концептуальное осмысление ролии значения разных типов, видов и форм обмена в развитиипроизводства и общества, человека и государства. Обмен при­сущ любой исторической стадии развития и любой сфере че­ловеческой деятельности, является мощным фактором фор­мирования и функционирования различных человеческих со­обществ, во многом определяя их характер, уровень и дина­мику развития.В рыночной экономике обмен является одной из трех (вмес­те с производством и потреблением) фаз деятельности лю­дей, но как опосредствующее звено получает власть и над пер­вым, и над вторым, завершая процесс производства доведе­нием товара до потребителя и передавая обратно его ценно­стную, управляющую производством оценку.

Современнаятеория и практика создания обменом новых потребностей,рынков и клиентуры воплотились в искусстве и науке марке­тинга, изменившего и поднявшего роль социологии, психо­логии и ряда др. социальных наук.В советской науке теоретический акцент на отношениях об­мена критиковался как «меновая концепция», однако самкоммунизм мыслился как система прямого распределениярезультатов и форм деятельности в виде нерыночных даровот общества, которому индивиды также дарят свой труд, чтопредполагало мощное развитие альтруизма и чувства долга,коллективизма и доверия к людям, требовало их духовной об­щности и творческого отношения к труду.Основы ряда нерыночных социологических, социально- и эко­номико-антропологических теорий обмена как системы взаим­ных даров были заложены М.

Моссом (Франция), Дж. Фрей­зером (США). Б. Малиновским (Великобритания) и разраба­тывались Дж. Хомансом (США), К. Леви-Стросом (Франция),А. Гоулднером, П. Блау (США), К. Полани (Австрия, США)и др. Со временем теории социального обмена стали воспри­ниматься как альтернатива структурному функционализму. Те­ория обмена как расширяющегося рыночного порядка, пред­полагающего работу людей друг на друга в умножающихся це­почках производителей и потребителей (Ф. Хайек — Австрия,США), акцентировала вовлечение в обмен все новых товаров,услуг, информации и знаний, способностей и прав людей, воз­вышение их потребностей, дифференциацию интересов, видовдеятельности и производственных возможностей, создание ус­ловий для экспериментирования, риска, достижения макси­мальных результатов с наименьшими затратами.

Недостаткиэтого порядка существенны, но его критики не учитывают, чтоего действие индуцировало возникновение огромной массы го­родов и динамичный рост населения Земли.С переходом к информационной экономике возникло пони­мание обмена как действия «информационной машины», со­держащей в себе огромное «неявное, рассеянное знание», ори­ентиры разумной деятельности людей. Вторжения государствв ее работу ломают эти ориентиры (М. Фридмен, США). Од­нако выясняется, что глобштьная стихия ее действий вызываети тяжелейшие потрясения экономики и социатьной жизницелых регионов. В леворадикальных теориях обмен обычно —это сфера диктата и эксплуатации.125Ю. А. ВасилъчукОБОСНОВАНИЕОБОСНОВАНИЕ — способ убеждения в истинности (пра­вильности) чего-либо, напр.

мысли или действия. Это обо­снование в широком его значении, оно не связано необхо­димо с логикой. Обоснованием в этом смысле служат илогическое доказательство, и эксперимент, и обычный опыт.Напр., убеждение в истинности суждения «солнце греет»складывается непосредственно через ощущение, хотя, конеч­но, оно может быть обосновано и теоретическим рассужде­нием, использующим физические данные (законы) и логику.Если в качестве оснований берутся чувственные восприятияили эмпирические наглядные представления, то обоснова­ние, согласно Г. Вейлю, будет абсолютным в том смысле, что«независимо от того, насколько туманным оно может быть, вэтой туманности есть нечто, данное именно так, а не иначе»(см.

Эйнштейновский сборник. 1978—1979. М, 1983, с. 105).В то же время в другом смысле такое обоснование будет и отно­сительным, поскольку оценка, основанная на чувственномопыте, равносильна некоторому суждению восприятия, не­которой субъективной точке зрения на то, что нечто дано намименно так, а не иначе. В этом случае «каждый может найтиподтверждение для своей субъективной точки зрения, как быона ни отличалась от других» (Гегель Г. Ф. В. Работы разныхлет, т. 2. М., 1971, с. 14). Из сравнения этих двух ситуаций ес­тественно возникает понятие о глубине обоснования и харак­тере приводимых оснований. В сфере дедукции последнимипо глубине основаниями являются законы логические.

По­этому, чтобы логически обосновать какую-либо связь сужде­ний,еенеобходимопривестикформелогическогозакона.Вместе с тем выбор логических законов сам нуждается в обосно­вании, которое может и не принадлежать логике.Потребность в обосновании — это важнейшая потребностьнаучного мышления, которое, по словам Гегеля, знает лишьоснования и выведенное из оснований. Между тем сама про­блема обоснования — ответ на вопрос «что и как?» — роди­лась как философская проблема (а с нею, начиная с антич­ности, и все множество философских гипотез об основах бы­тия и познания).

Только позднее пришла методология наукис ее требованием логических средств, дающих право на дока­зательство (см. Доказательств теория).Но, вообще говоря, доказательство и обоснование соотносят­ся между собой скорее как логика и аргументация. Обосно­вание — акт мышления, родственный доказательству, но с бо­лее широким и более интуитивно значимым классом аргумен­тов. Как говорят интуиционисты, обоснование возможно «дотех пределов, до которых ведет интуиция» (Клини С. К. Мате­матическая логика. М., 1973, с. 234).Обоснованию должна сопутствовать убедительность, а убе­дительность никогда не бывает абсолютной. Уже Платонотмечает разницу между понятиями «убеждать» с помощьюразумного (скажем сегодня — логически верного) довода, об­ращенного к рассудку, и понятием «внушать» с помощью до­водов, обращенных к сердцу, к чувству, к интуиции.Аристотель идет еще дальше, делая различие между «техни­ческими» и «нетехническими» средствами убеждения. Кпоследним он относит свидетельские показания (в суде), при­знания, сделанные под пыткой, письменные договоры и пр.Техническими Аристотель называет такие способы убежде­ния, которые созданы наукой с помощью определенного ме­тода, или же такие, которые связаны исключительно с нашейречевой практикой, с дискурсом.

Эти технические способыубеждения заключаются, по словам Аристотеля, в действи­тельном или же кажущемся доказывании.Можно сказать, что обоснование как «интеллектуальная за­дача» — это оборотная сторона открытия, когда отчетливоосознается, что «принять» еще не означает «понять», при­чем понять так, чтобы стало очевидным «существо дела». Кпримеру, систему вещественных чисел принимали и до по­пытки арифметизации анализа; но только диссонанс между«принять» и «понять» математическую идею непрерывности(континуума), особенно подчеркнутый логическими пробе­лами в наивных концепциях вещественного числа, породилпотребность в названном обосновании на базе интуитивноясных арифметических представлений.

Но это было толькопрелюдией к более обшей интеллектуальной задаче, котораявначале переросла в задачу теоретико-множественного обос­нования анализа, а с открытием парадоксов (см. Парадокслогический), когда вновь зазвучал диссонанс между «принять»и «понять» и речь пошла уже о самой теоретико-множествен­ной концепции, приобрела чисто методологическую значи­мость — реформировать множеств теорию на приемлемойаксиоматической основе (позиция математического формализ­ма) или, напротив, вовсе отказаться от этой теории в пользуконструктивных методов (интуиционизм и конструктивноенаправление).

Характеристики

Список файлов книги