Новая философская энциклопедия В 4 томах. Том 3 (1184480), страница 35
Текст из файла (страница 35)
L'orthodoxie de la theologie gemianique. P., 1922; Windstosser M.Etude sur la theologie germanique. P., 1911.A. M. ШишковНЕНАСИЛИЕ — этический принцип, согласно которомуграницы морали совпадают с отрицанием насилия. Термин«ненасилие» (аналогично нем. «Gewaltlosigkeit», англ. «nonviolence») — калька с санскр. ахимса (невреждение). В отечественной литературе и общественно-патетической лексикеон закрепился с кон. 1980-хгг., чему способствовали как академические исследования философии и этики ненасилия, так игражданские инициативы, призванные адаптировать к российским условиям западный опыт ненасильственных акций.Идея ненасилия возникла в т. н. осевое время (К.
Ясперс) исвязана с формированием человекоцентрированного взглядана мир; является нормативной конкретизацией золотого правила нравственности. Она присутствует во всех сформировавшихся в ту эпоху культурах и религиях, занимает центральное место в религиозно-философских учениях джайнизма ибуддизма. В европейскую культуру она привнесена Нагорнойпроповедью (Мф. 5:38—39,43—44), в которой составляет смысловой центр (см.
Непротивление злу). Однако последующимиэпохами идея непротивления злу не была воспринята в прямоми обязывающем значении. Господствующим оставался взгляд,оправдывающий разные формы насилия как орудия справедливости: справедливые войныы (Августин), право народа навосстание (Фома Аквинский), смертную казнь (И. Кант) и др.Коренное изменение во взгляде на ненасилие, которое сталопониматься как первопринцип морали, не допускающий никаких исключений закон поведения, связано прежде всего сименами Л. Н. Толстого, М.
Ганди, М. Л. Кинга.Толстой считал, что в основе всех великих религиозных и философских жизнеучений лежит закон любви и что он приобретает действенность в качестве непротивления злу; и то, и52НЕОБХОДИМОСТЬ И СЛУЧАЙНОСТЬдругое наиболее полно выражено в учении Иисуса Христа.Рассуждения Толстого можно резюмировать в следующих тезисах: 1) существует некое абсолютное начало жизни, котороемы именуем Богом и о котором нельзя сказать ровным счетомничего, кроме того, что он существует; 2) понятие Бога задаетправильный порядок ценностей в мире — человек действуетправильно тогда, когда он действует не так, как он хочет, атак, как хочет Бог («Не как я хочу, но как Ты» — Мф. 26:39),формула отношения человека к Богу есть формула любви; 3)человек не может действовать так, как хочет Бог, ибо он незнает (и по определению не может знать), чего хочет Бог — вформуле любви содержательная нагрузка падает на ее первуюполовину: «не как я хочу»; 4) любовь к Богу, выраженная внегативной форме ограничения деятельности, и есть непротивление злу, насилию.
Насилие, означающее «делать то, чегоне хочет тот, над которым совершается насилие» (Толстой),может быть выражено формулой «не как ты хочешь, а как яхочу», которая прямо противоположна формуле любви.М. Ганди, как и Толстой, влияние которого он испытал, считал все религии истинными; чтобы точнее выразить задаваемую ими программу ненасильственной деятельности, онсконструировал новое слово «сатьяграха» («твердость в истине»). Этот термин, как он считал, передает активный характерненасилия, подчеркивает тот момент, что ненасилие представляет собой позитивную силу и выражает истину высшегопорядка.
Ганди истолковал ненасилие как определяющуюоснову общественной жизни, разработал тактику ненасильственной борьбы, доказавшую свою действенность в движениииндийского народа за национальную независимость. Философию и практику ненасильственного сопротивления Гандиуспешно использовал американский священник М. Л. Кинг вборьбе американских негров за гражданские права, развернувшейся в 1950—60-е гг.
Ее принципы он сформулировал в работе «Паломничество к насилию»: 1) ненасилие есть борьба,сопротивление, путь сильных людей; 2) ненасилие апеллирует к разуму и совести противника; 3) оно направлено противзла, а не людей, которые сотворили это зло; 4) ненасилиеобязывает принимать страдания без возмездия и 5) избегатьне только внешнего насилия, но и внутреннего насилия духа,чтобы побеждать противника любовью; 6) оно исходит изверы в справедливость мироздания.Анализ теории и практики ненасилия в 20 в.
позволяет разграничивать ненасилие как общий этический принцип и какособую программу практической деятельности. В первом случае ненасилие выступает в качестве безусловного запрета, негативно очерчивающего пространство морали. Во втором —является сознательно культивируемой и достаточно конкретной программой, направленной на разрешение тех конфликтов, которые обычно было принято решать с помощью различных форм нравственно санкционированного насилия.Речь идет о конфликтах, при которых стороны кардинальнорасходятся в понимании добра и зла и каждая из них имеетодинаковые основания выступать от имени добра, намечаятем самым насильственный способ разрешения конфликта,который воспринимается другой стороной в качестве совершенно неприемлемого, несправедливого.
На воинственнуюнесправедливость возможны три реакции: покорность, насильственное сопротивление и ненасильственное сопротивление. Как постнасильственная стадия борьбы за справедливость ненасилие приобретает конкретный вид в зависимостиот природы конфликтов, которые подлежат разрешению: кон53фликт между народами или между социальными группами,межличностные конфликты и т. д. Ненасильственную борьбув этом смысле нельзя конституировать в качестве особой деятельности, профессии.Лит.: Толстой Л. Н.
В чем моя вера?— Поли. собр. соч., т. 23. М.,1957; Ненасилие: философия, этика, политика. М, 1993; Опыт ненасилия в XX веке. М, 1996; Protest, Power and Change: An Encyclopedia of Nonviolent Action. N. Y—L., 1997.А. А. ГусейновНЕОБХОДИМОСТЬ И СЛУЧАЙНОСТЬ - соотносительные философские понятия; необходимым называют явление, однозначно детерминированное определенной областью действительности, предсказуемое на основе знания о нейи неустранимое в ее границах; случайным называют явление,привнесенное в эту область извне, не детерминированное еюи, следовательно, не предсказуемое на основе знания о ней.Обычно необходимость играет главную, а случайность — второстепенную роль.От необходимости как конкретного объекта отличают необходимость как мировой принцип.
Он был осознан уже в религиозных мифах — учениях о карме, дао, судьбе и т. д. С возникновением науки необходимость по существу слилась с еепредметом: наука — это познание необходимости.«Необходимость» и «случайность» — относительные понятия.Они имеют смысл, если указана область их определения —фрагмент действительности, по отношению к которому исследуемый объект идентифицируется как необходимые илислучайные.
В повседневном и научном мышлении такой фрагмент обычно конечен и в пространстве, и во времени. Это порождает трудность, зафиксированную И. Кантом: однозначнаядетерминация сама по себе не делает явление необходимым:породившее его явление само может оказался случайным и т. д.Есть два способа преодолеть эту трудность. Первый — постулировать в начате причинного ряда безусловно необходимуюпервопричину.
Второй — осуществить предельный переход,т. е. расширить область определения необходимости и случайности до бесконечного в пространстве и времени мира вцелом. Все события в таком мире мыслятся как однозначнодетерминированные (разрывы в каузальных цепях исключаются). Лаплас описывал такой мир на базе механицизма,но в принципе он представим и на любой другой основе. Т.Липпс, напр., защищал его в рамках идеализма. Отождествление области определения необходимости и случайностис миром в целом ведет к радикальному изменению этих понятий. Трактовка случайности как привходящего здесь теряет смысл, ибо ему неоткуда привходить.
Поскольку любоеявление в лапласовском мире однозначно предопределеновсей его бесконечной предшествующей историей, оно неможет быть иным и, значит, необходимо. Всеобщность приэтом перестает быть признаком необходимости: однозначнодетерминировано и, следовательно, неустранимо любое явление, в том числе и уникальное. Исчезает и третий атрибутнеобходимости — предсказуемость, если в роли предсказателярассматривать человека: учесть все бесконечное количествофакторов, делающих любое явление необходимым, он не всостоянии. И поскольку необходимость — это прежде всегопредсказуемость, а случайность — непредсказуемость, практически различить их становится невозможно.Но предсказуемость восстанавливается вновь, если в ролипредсказателя выступает всеведущее существо (его называют демоном Лапласа).
Для него необходимо, т. е. однозначноНЕОБХОДИМОСТЬ В АРАБО-МУСУЛЬМАНСКОИ ФИЛОСОФИИдетерминировано, неустранимо и предсказуемо, любое явление. Демон Лапласа — не голая фикция, а идеализация, аналогичная идеализации движения без трения. Чем шире область определения необходимого и случайного, тем большедетерминирующих факторов учитывается и тем больше объектов идентифицируется как необходимые и меньше — какслучайные.Дискуссионным остается вопрос, действуют ли динамическиезаконы и, следовательно, существует ли необходимость в лапласовском смысле на квантово-механическом уровне.
Напр.,А. Эйнштейн утверждает, что «Бог не играет в кости», т. е. чтопервичны динамические, а не статистические законы. Изпринципов лапласовского детерминизма следует, что случайность — это понятие, отражающее не объективное положениевещей, а неполноту нашего знания о нем. Опровергнуть такой взгляд можно лишь одним способом: постулировав разрывы в каузальных цепях, т. е.
перейдя от последовательногодетерминизма к индетерминизму. Так возникает представление о спонтанном, ничем не детерминированном начале причинного ряда, причине, не являющейся ничьим следствием.Кант называл такие причины свободными. Не каждая из нихслучайна — Бога считают свободной, но не случайной причиной. Но только среди свободных причин можно найти несубъективную, а объективную случайность, непредсказуемуюне в силу исторической ограниченности наших знаний, а посвоей природе.Новые надежды на обнаружение объективной случайностипородила синергетика. Она придала принципиальное значение тому обстоятельству, что в точке перехода объекта в новое качество (в точке бифуркации) чаше всего существует неодна, а множество возможностей. Для превращения однойиз них в действительность необходимо внешнее воздействие,подчас ничтожное по сравнению с событием, которое онопорождает (лавину в горах может вызвать даже громкий звук).Случайность выполняет при этом две функции: во-первых,«выбирает» одну из имеющихся возможностей и, во-вторых,запускает процесс ее превращения в действительность.
Несопоставимость масштабов «пусковой» причины с масштабамиследствия порождает надежду, что именно здесь, в точке бифуркации, сцепление причин и следствий разрывается и возникает объективная, подлинная случайность. Но ничто недает нам оснований утверждать это, за исключением того факта, что мы не можем предсказать бифуркацию. Синергетикалишь конкретизирует задачу опровержения лапласовского детерминизма, но не решает ее.Необходимыми в научном и обиходном познании называютне только объекты, однозначно детерминированные фиксированными условиями, но и сами эти условия. Необходимость — это то, что является предпосылкой для полученияискомого результата, то, без чего этот результат невозможен.Такое понимание необходимости имеет строгий смысл в логике и математике, где выступает в паре с достаточностью.См.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
