Новая философская энциклопедия В 4 томах. Том 1 (1184478), страница 40
Текст из файла (страница 40)
Эренфельс, согласно которому «ценность вещи есть еежелательность» и «ценность есть отношение между объектом и субъектом, которое выражает тот факт, что субъектжелает объект либо уже фактически или желал бы его и втом случае, если бы не был даже убежден в его существовании». Он утверждал, что «величина ценности пропорциональна желательности» (Ehrenfels Ch. von.
System derWerttheorie, Bd. I. Lpz., 1987, S. 53, 65).Волюнтаристскую трактовку ценностей, восходящую кКанту, развивал Г. Шварц, утверждавший, что ценностьюследует называть опосредованную или непосредственнуюцель воли (Willenziele). Согласно же Г. Когену, удовольствие и неудовольствие не являются знаками или «гарантами» ценности, «но одна чистая воля должна производитьценности, которые могут быть наделены достоинством»(Cohen Η.
System der Philosophie, Th. II, Ethik des reinenWillens. В., 1904, S5. 155).Переживания внутреннего чувства, рассматривавшиеся каклокализация ценностей еще английскими просветителями,разрабатывавшими идею морального чувства и внутреннегочувства, затем Юмом, а также Баумгартеном и Мейером и вконцепции внутренних восприятий, «чувствований» Тетенса, а позднее послекантовскими философами, также нашлимного приверженцев, включая Ибервега, Шуппе, Дильтея идр.
Аксиологам, настаивавшим на локализации ценностей вкакомто одном аспекте душевной деятельности, противостояли те, кто также считали объект ценностно нейтральным, ноотказывались от выделения в субъекте какой-либо специальной «ответственной за ценности» способности. Этого мнения придерживался и Ф. Шиллер, который считал ценностидостоянием целостного, а не «раздробленного» субъекта.
Э.фон Гартман считал, что для осуществления ценностного расположения необходимо взаимодействие и логических представлений, и внутреннего чувства, и целеполагающей воли. А.Риль прямо настаивал на том, что ценности, как и идеи, восходят к действиям рассудка, переживаниям души и стремлениям воли;2) к «субъект-объективистам» следует в первую очередьотнести последователей Лотце и Брентано. Так, австрийский философ А. Мейнонг в книге «Психологическо-этические изыскания по теории ценностей» (1897) подвергостроумной критике многие основоположения субъективизма.
К примеру, он считал несостоятельными попытки выводить ценность объекта из его желаемости или егоспособности удовлетворять наши потребности, посколь-АКСИОЛОГИЯку отношения здесь скорее противоположные: желательнодля нас и удовлетворяет наши потребности то, что мы ужесчитаем для нас ценным. Мейнонг, правда, считал, чтосубъективность ценностных переживаний доказываетсятем, что один и тот же объект вызывает различные ценностные чувства у разных индивидов, а порой и у одного итого же, но и при этом он видел в чувстве ценности лишьсимптом ценности, единственное феноменально доступное нам в ней, а следовательно, оставляющее место и дляноуменально ценного, которое не ограничивается рамками субъекта.
В критике субъективистов-натуралистовс ним был солидарен Дж. Мур, который также считал, что«не наши эмоциональные состояния обусловливают представления о ценностности соответствующих объектов, нонаоборот». Ценность можно определить как неэмпирическое, но объективное свойство предмета, постигаемое лишьв особой интуиции. Согласно И. Хейде, ни чувство ценности субъекта, ни свойства объекта сами по себе еще необразуют собственно ценностей, но составляют только их«основания» (Wertgrand). Ценность в собственном смыслеесть «особое отношение, «приуроченность» между объектом ценности и ее чувством — особым состоянием субъектаценности» (Heide Ι.
Ε. Wert. В., 1926, S. 172).К субъект-объектной трактовке ценностей можно отнести и аксиологию Э. Гуссерля, исследовавшего в «Идеях кчистой феноменологии и феноменологической философии» (1913) природу того, что он называл оценивающими актами. Эти акты обнаруживают собственную двойную направленность. Когда я осуществляю их, то я просто«схватываю» вещь и одновременно «направлен» на ценнуювещь.
Последняя является полным интенциональным коррелятом (объектом) моего оценивающего акта. Поэтому«ценностная ситуация» является частным случаем интенционального отношения, а ценности должны быть некимвидом сущего;3) объективистская аксиология настаивает на существовании онтологически независимого от субъекта царства ценностей, по отношению к которым он оказывается в положении реципиента. Основателем этого направления поправу считается М. Шелер. Устроение царства ценностей,по Шелеру, уже вполне выявляется при рассмотрении его«материальной аксиологии», прежде всего иерархическойструктуры этого царства, представляющего собой законченное органическое единство.
Он акцентировал различие ценностей и их носителей в виде личностей и вещей.Категория носителей ценностных качеств соответствуетприблизительно благам (Outer), которые являют единствоэтих качеств и соотносятся с ними как вещи, в коих осуществляются эйдосы, с самими эйдосами. Эти эйдетические ценности характеризуются как «подлинные качества»и «идеальные объекты». Как и платоновские эйдосы, онимогут восприниматься и независимо от своих носителей:подобно тому, как краснота может постигаться и вне отдельных красных предметов. Их постижение осуществляется посредством особого рода интуитивно-созерцательного (умозрения), в области которого рассудок так женепригоден, как слух для различения цветов.Последователь Шелера Н.
Гартман развивает концепциюцарства ценностей в «Этике». Он характеризует ценностикак «сущности или то, посредством чего все им причастное становится тем, что они суть сами, а именно ценным».65«Но они, далее, не формальные, бесформенные образы,но содержания, «материи», «структуры», открытые длявещей, отношений и личностей, которые к ним стремятся» (Наптапп N. Ethik. В., 1926, S. 109).
Все может статьценностным только через причастность ценностям-сущностям по той причине, что действительность как таковаяценностному миру внеположена, а блага становятся таковыми также через них. Но царство ценностей вторгается внаш мир извне, и это можно ощутить в силе воздействиятаких нравственных феноменов, как чувство ответственности или вины, воздействующих на индивидуальноесознание подобно некоей силе, с коей не могут тягатьсяприродные интересы «я», самоутверждение и даже самосохранение.
Эти этические феномены имеют бытие, ноособое, отдельное от того, которое присуще действительности. Иными словами, «имеется для себя сущее царствоценностей, истинный умопостигаемый космос, которыйрасполагается по ту сторону как действительности, так исознания» и который постигается в столь же трансцендентном акте (обращенном к внесубъективному бытию), как илюбой истинный познавательный акт, вследствие чего познание ценностей может быть как истинным, так и ложнымв буквальном смысле (там же, S. 146, 153);4) если Шелер и Н. Гартман выделяли для ценностей отдельное царство бытия, то В.
Виндельбанд противопоставлялценности «сущему», а Г. Риккерт считал, что простое расширение реальности до включения в нее ценностей не можетпривести к постижению их значимости. Целеполагающаяволя может иметь транссубъективное, всеобщее значениетолько в том случае, если она возвышается над причинными законами и связями природы и истории, ибо ценностные значимости (Geltungen), коими определяется все,«не располагаются ни в области объекта, ни в области субъекта», «они даже не суть реальное». Иными словами, ценности составляют «совершенно самостоятельное царство,лежащее по ту сторону субъекта и объекта» {Риккерт Г.
Опонятии философии. — «Логос», 1910, кн. I, с. 33). Объективная значимость ценностей может познаваться теоретическими науками, но она не опирается на их результаты ине может соответственно быть поколебленной последними.Существует, правда, область действительности, которая может снабдить теорию ценностей материалом для ее изысканий — это «мир культуры», причастная ценностямреальность.История как наука о культуре позволяет выявить освоениесубъектом ценностного мира во времени и в становлении, носам источник этого становления находится за его пределами,обнаруживая свой «надысторический характер».4. Разработка ценностных аспектов познания принадлежала преимущественно Баденской школе.
Виндельбанд, выясняя предметные границы философии и конкретных наук,определял философию как таковую в качестве «науки онеобходимых и общезначимых определениях ценностей»(Виндельбанд В. Избранное. Дух и история. М., 1995, с. 39).Это определение основывалось на онтологическом дуализме ценностей и сущего: если сущее составляет предметконкретных наук, то философия, дабы избежать их дублирования, должна обратиться к ценностному миру. ОднакоВиндельбанд руководствовался и собственно гносеологической презумпцией о том, что нормативным (оценочным)является сам познавательный процесс как таковой. Любые — как «практические», так и «теоретические» — суждения с необходимостью включают в себя и оценку своегоАКСИОЛОГИЯсодержания.
Тем не менее существет и особая областьценностного познания, связанная с идеографическим методом, характерным для наук о культуре. Эти положенияразвиваются у Риккерта: функция суждения родственнаволе и чувству; даже чисто теоретическое познание включает оценку; всякое убеждение, что я нечто познал, покоится на чувстве признания или отвержения чего-то; признавать можно только то, что понимается ценностно.Этой позиции был близок и Гуссерль, считавший, чтолюбое конкретное действие сознания, направленное наосвоение действительности, исходит из «глухой скрытойатмосферы основополагающих ценностей», из того жизненного горизонта, в котором «я» по своему желанию может реактивировать свои прежние переживания, но он неделал в отличие от них из этого положения далеко идущихгносеологических и науковедческих заключений.Значение ценностных компонентов в научном познанииспециально рассматриваюсь М.
Вебером, выдвинувшимконцепцию «ценностной идеи», которая определяет установки ученого и его картину мира. Ценностные установкиученого не являются субъективными, произвольными —они связаны с духом его времени и культуры. «Интерсубъективный» дух культуры определяет и аксиологическиеустановки того научного сообщества, которое оцениваетрезультаты его изысканий. Но специальное значение «ценностная идея» имеет для наук о культуре (в которые Вебервключал и социологию).ПОСТКЛАССИЧЕСКИЙ ПЕРИОД (с 1930-Х гг.). Теоретическое значение современного этапа аксиологии всравнении с классическим весьма скромно. Можно ограничиться тремя моментами современного «аксиологического движения»: вызовом, который аксиология вынужденабыла принять со стороны некоторых ведущих философов20 в.; отдельными направлениями развития классическихмоделей фундаментальной аксиологии; популяризациейаксиологии в виде развития «прикладных» аксиологических исследований.Первый момент.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
