Диссертация (1173930), страница 39
Текст из файла (страница 39)
А это значит, чтоучёные, законодатели и эксперты, обсуждая рассматриваемую категорию, могутвкладывать в неё отличные друг от друга смыслы, даже не подозревая об этом.Ранее уже было сказано о том, что в правовой науке процессуальнаясамостоятельность обычно рассматривается в связи с дореволюционнымипредставлениями о независимости судебных следователей. Законодатели же, повидимому, более склонны к «советскому» пониманию, акцентирующемувнимание на инициативности следователя.В частности, это видно из того, что УПК большинства постсоветских стран,закрепляя данный принцип, почти дословно воспроизводят положения советскогоВпрочем, в отдельных публикациях советского периода непоследовательность различного выстраиваниявзаимоотношений прокурора с дознавателем и следователем в условиях провозглашения равенства правовойприроды последних всё же отмечалась (см., напр.: Чугунов В.Е., Чувилев А.А., Белозеров Ю.Н.
Дознание и егопроблемы // Социалистическая законность. 1970. № 6. С. 37). В современной научной литературе и вовсевстречаются суждения о желательности распространения начала процессуальной самостоятельности надеятельность дознавателя. К примеру, Т.К. Рябинина полагает, что «вопрос о самостоятельности следователяимеет отношение и к дознавателю, поскольку их правовой статус не должен отличаться друг от друга» (РябининаТ.К. Указ. соч. С.
44). Более подробное обоснование данного тезиса см. в: Долгов А.М. Дознание как формапредварительного расследования: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.09 / Долгов Андрей Михайлович. – Краснодар,2016. С. 82-98. Интересно, что российский законодатель уже предпринял отдельные шаги в этом направлении. Обэтом см., напр.: Васильев О.Л. Поправки к Конституции РФ и изменение роли прокурора в отечественномуголовном процессе // Закон.
2017. № 3. С. 47-48.577См. ст. 212 УПК РСФСР 1960 г., ст. 212 УПК БССР 1960 г., ст. 189 УПК МССР 1961 г., ст. 44 УПК АзССР1960 г. и др.576155законодательства578.Существуютидругиенормы,довольнояркосвидетельствующие о следовании «советскому» подходу. К примеру, п. 1 ч. 2ст. 37 УПК Латвии позволяет прокурору давать обязательные указания онаправлении производства лишь в том случае, «если производящее процесс лицоне обеспечивает целенаправленное расследование, допускает неоправданноевмешательство в личную жизнь или проволочку». Другими словами, в Латвиипроизводящее расследование лицо в целом находится в зависимом положении,однако оно пользуется самостоятельностью до тех пор, пока действуеткомпетентно и правомерно.Стоитпостсоветскихсказать,чтоотсутствиеправопорядкахнеподобныхисключаетпредписанийвтакойтрактовкижедругихрассматриваемого начала.
К примеру, В.Б. Ястребов отмечает, что в России дажев условиях сильного прокурорского руководства «большинство следователей неподвергало сомнению самостоятельность своего процессуального положения». Ипричиной этому было то, что «прокурор… подключался к работе следователятолько тогда, когда совершались нарушения закона или возникала вероятность ихсовершения либо следователю требовалась помощь в разрешении сложныхследственныхситуаций»579.АналогичноенаблюдениебылосделаноиС.В. Романовым, охарактеризовавшим такое положение вещей как «фактическуюсамостоятельность», перекликающуюся с упоминаемым ранее «фактическимгосподством» германской полиции 580.Поскольку эксперты, консультирующие постсоветских реформаторов, видятв следователе, скорее, чиновникаполиции, чем судью, их пониманиеСр. ст.
30 Основ уголовного судопроизводства СССР и п. 3 ч. 1 ст. 38 УПК РФ, ч. 7 ст. 60 УПК Казахстана, ч. 3ст. 35 УПК Киргизии, ст. 36 УПК Узбекистана, ч. 2 ст. 74 УПК Туркмении, ч. 1 ст. 39 УПК Таджикистана, ч. 1ст. 32 УПК Эстонии, ч. 1 ст. 172 УПК Литвы, ч. 5 ст. 40 УПК Украины, ч. 3 ст. 36 УПК Белоруссии, ч. 4 ст. 57 УПКМолдавии, ч. 3 ст. 55 УПК Армении. Интересно, что положения о процессуальной самостоятельности сохранилисьи в законодательстве государств, предпринявших попытку отказа от предварительного следствия.579Ястребов В.Б.
Взаимосвязь полномочий прокурора, следователя, руководителя следственного органа (научнопрактический анализ) // Законодательство. 2012. № 5. С. 80. Данное утверждение применимо не только куказаниям прокуратуры, но и к прямому вмешательству в деятельность следователя посредством участия впроизводстве следственных действий или даже их самостоятельного осуществления прокурором. Не случайнотакое вмешательство «чаще всего рассматривалось как осуществление прокурором надзора за законностьюрасследования, как его полномочия по выявлению и предупреждению нарушений закона» (Халиулин А.Г.Уголовное преследование как функция прокуратуры Российской Федерации (проблемы осуществления в условияхправовой реформы): Дис. … докт. юрид.
наук: 12.00.09 / Халиулин, Александр Германович. – М., 1997. С. 129-130).580Романов С.В. Указ. соч. С. 219-220.578156процессуальнойсамостоятельностизачастуютакжесвязываетсянеснезависимостью, а с инициативностью. В этом контексте показательно, что приобсуждении «атрибутов следователя» на Четвёртом Экспертном форуме поуголовному правосудию для Центральной Азии его участников в большейстепени заинтересовал современный опыт Австрии, а не Франции или Испании.При этом речь шла в том числе о «доминировании» полиции в досудебномпроизводстве и её «независимости» в смысле редкого согласования её решений спрокурором581.Из сказанного видно, что для грамотного определения правового статусаследователя законодателю недостаточно провозгласить, что регулированиеданноговопросабудетосновыватьсянаначалепроцессуальнойсамостоятельности.
Необходимо также чётко отдавать себе отчёт в том, каков егофундамент и конкретное наполнение. Для этого в свою очередь необходимо яснопредставлятьинституциональнуюприродусубъектовпредварительногорасследования. Принятие идеи о судебной природе следователя потребуетограничениягосподствапрокуратурыипредоставленияемуизвестнойперсональной независимости. Если же «следователь» – лишь чиновник полиции,то его (сугубо фактическая) «процессуальная самостоятельность» вполне можетсосуществовать даже с сильнейшим прокурорским руководством582.Между тем, на данный момент вопрос о правовой природе следователяостаётся открытым 583.
С одной стороны, очевидно, что носителем судебнойвласти stricto sensu он не является. Следственные органы имеют иерархическуюструктуру и нередко интегрируются законодателем в систему исполнительнойвласти. Требования, предъявляемые к претендентам на должности следователей,существенно ниже, чем те, что предъявляются к кандидатам в судьи. ЗачастуюЧетвёртый Экспертный форум по уголовному правосудию для Центральной Азии. Итоговый отчёт. Алматы,2012. С. 9-10.582Впрочем, при выборе этого пути использование термина «следователь» в силу его судебных коннотаций будетнекорректным.583Golovko L.
The Space for Legal Reform in Central Asia: Between Political Limits and Theoretical Deformations //OSCE Yearbook 2010. Baden-Baden, 2011. P. 114-115.581157постсоветские следователи даже не имеют юридического образования584.В то же время говорить об их полицейской природе также было быпреждевременно. Во-первых, во многих постсоветских странах центральнымзвеном предварительного следствия по-прежнему является следственный аппаратпрокуратуры585.
Во-вторых, как уже было продемонстрировано, в каждом изпостсоветских государств следователи обладают различными неполицейскимиполномочиями. В сложившейся ситуации неудивительно, что законодателиоказываются неспособны к взвешенному решению вопроса о соотношении ролейработников следствия и прокуратуры.Обобщая сказанное ранее, можно констатировать, что в существующихусловияхтеоретическиобоснованныйвыборподходакпониманиюпроцессуального руководства прокурора и процессуальной самостоятельностиследователя значительно затруднён. Приоритетной задачей на данном этапеявляется уточнение правовой природы этих субъектов. До тех пор, пока этафундаментальная проблема не будет разрешена, попытки сбалансироватькомпетенции прокурора и следователя не дадут искомого результата.См., напр., ч. 2 ст.
16 Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 403-ФЗ «О Следственном комитетеРоссийской Федерации»; ч. 3 ст. 9 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ «О службе в органахвнутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты РоссийскойФедерации»; Приказ МВД России от 19 сентября 2016 г. № 541.585На данный момент должность следователей прокуратуры существует на Украине, в Киргизии, Таджикистане,Узбекистане, Туркмении, Армении, Азербайджане и Абхазии. Особый интерес вызывает ситуация, сложившаясяна Украине. Заключительные положения украинского УПК устанавливают, что следователи прокуратурылишаются собственной подследственности со дня начала функционирования Государственного бюрорасследований Украины (ГБР), но не позднее 20 ноября 2017 г.
Хотя закон о ГБР вступил в силу ещё 1 марта2016 г., данный орган по-прежнему существует лишь de jure. Законопроект, нацеленный на продлениеобозначенногосрока,насегодняшнийденьнепринят(http://w1.c1.rada.gov.ua/pls/zweb2/webproc4_1?pf3511=62858). Это значит, что с 20 ноября 2017 г.
следователиукраинской прокуратуры лишились законной возможности начинать производство по новым уголовным делам исоответствующие полномочия перешли к нефункционирующему органу.Некоторые перебои в работе следователей прокуратуры возникали еще в 2016 г., после формального созданияГБР, но тогда ситуацию помогло решить соответствующее разъяснение Высшего специализированного судаУкраиныпорассмотрениюгражданскихиуголовныхдел(http://sc.gov.ua/ua/golovna_storinka/vssu_nadav_roz%E2%80%99jasnennja_cshodo_pitannja_pidslidnosti_sprav_derzhavnogo_bjuro_rozsliduvan_ukrajini.html). Ситуация, сложившаяся сегодня, значительно сложнее, что вынуждаетпрокуратуру искать полулегальные обходные пути (См. официальный комментарий Генеральной прокуратурыУкраины: https://www.gp.gov.ua/ua/news.html?_m=publications&_c=view&_t=rec&id=219365).Об этой и иных проблемах организации предварительного расследования на Украине см.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
