Диссертация (1173930), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Правовое регулирование оперативно-розыскной деятельности в Германии // Оперативник(сыщик). 2005. № 1. С. 50.429121использование его результатов в доказывании 433.Несмотря на отмеченные недостатки, в целом подход ФРГ и иных странЗападной Европы можно признать приемлемым. Однако нельзя не заметить, чтопроведённоеимиделениепревентивнойитайнойдеятельностинаадминистративную и процессуальную было достаточно искусственным. В силуэтого меры превенции, предусмотренные полицейским законодательством, инегласные следственные действия, закреплённые в УПК, часто полностьюаналогичны по содержанию. Но если потенциал первых во многом остался нереализован, то вторые, напротив, были переоценены.Как бы то ни было, не стоит думать, что речь идёт о полностьюсформировавшемся подходе.
В действительности дискуссия об удачностирассмотренныхзаконодательныхрешенийвсёещёдалекаотсвоегозавершения434. Тем не менее, в настоящее время очевидна тенденция кукреплению данного подхода в Европе. К примеру, австрийский законодатель приразработке новой редакции УПК предпринял шаги по систематизации норм онегласных следственных действиях (разд. 4-6 гл. 8). Кроме того, для охраны правграждан, затронутых тайной деятельностью, в Австрии была учрежденадолжность Уполномоченного по осуществлению правовой защиты 435.Второйизупомянутыхвышеподходовможноусловноназватьпостсоветским, поскольку в целом он был сформирован на постсоветскомпространстве в начале 1990-х годов. К этому моменту отечественная наукауголовногопроцессарегулирования.Вужеобратилачастности,вниманиедовольнорезкаянанедостаткикритикабылазападноговысказанаБ.А.
Филимоновым. По мнению учёного, маскировка результатов тайнойдеятельности под судебные доказательства «противоречила сущности уголовногоВпрочем даже в доктрине этот запрет признаётся далеко не всеми. Довольно распространённым являетсямнение о возможности использования в доказывании результатов тех полицейских мероприятий, аналоги которыхзакреплены в УПК. Это правило основывается на вольной интерпретации § 161 II УПК ФРГ (Hilger H.Vor(feld)ermittlungen / Datenübermittlungen // Datenübermittlungen und Vorfeldermittlungen.
Festgabe für Hans Hilger /Wolter J., Schenke W.-R., Zöller M.A. (Hrsg.). Heidelberg, 2003. S. 23). Так или иначе, даже сторонники этой позициисогласны с тем, что по общему правилу, непроцессуальная деятельность полиции не приводит к появлениюдоказательств.434Шрёдер Ф.-Х., Феррел Т. Указ. соч. С. 54-57.435Moos R. Die Reform des Vorverfahrens im österreichischen Strafverfahren // Festschrift für Heike Jung zum 65.Geburtstag am 23. April 2007 / Müller-Dietz H., Müller E., Kunz K.-L. (Hrsg.).
Baden-Baden, 2007. S. 596-597.433122производства» и вела к появлению «некогоуголовногопроизводства»,«симбиоза…«процессуально-агентурногоозначающеголишьпроизвол,санкционированный законом»436.Тем не менее, альтернативный подход был выработан не сразу. Конечно,его важнейшая предпосылка в виде особой оперативно-розыскной деятельностиуже существовала и даже удостоилась упоминания в законе 437. Однако в целомрегулированиепоследнейпроисходилонаведомственномуровне,аеёсодержание рассматривалось как государственная тайна 438. Лишь в 1990 г.
на этупроблему обратил внимание Комитет конституционного надзора СССР. В своёмзаключении«Оправилах,допускающихприменениенеопубликованныхнормативных актов…»439 он выразил сожаление по поводу существованиямножества актов, затрагивающих права, свободы и обязанности граждан, нодействующих под грифами «секретно», «не подлежит опубликованию», «не дляпечати», «для служебного пользования» и т.п.Судитьовлиянииэтогорешенияналегализациюпревентивногопринуждения и тайной деятельности сложно. Но ясно то, что довольно скоропостсоветские законодатели признали необходимость регулирования этой сферына уровне закона. И хотя в этом вопросе они последовали примеру своихгерманских коллег, в остальном избранный ими путь существенно отличался отзападноевропейскоговарианта.Во-первых,исходнойпредпосылкойпостсоветского подхода стало признание единства превентивной и тайнойдеятельности, независимо от её связи с совершёнными или только лишьвозможными преступлениями.
Такая деятельность, традиционно именуемаяоперативно-розыскной, была урегулирована не в УПК и множестве разрозненныхактов, а в специально посвящённых ей законах. Первый такой закон был принят вФилимонов Б.А. Об использовании агентурных сведений в уголовном процессе ФРГ //Правоведение.
1984. № 3.С. 102-105.437Статья 29 Основ уголовного судопроизводства СССР 1958 г. разрешала органам дознания «принятиенеобходимых оперативно-розыскных мер».438Гущин А.Н. Проблемы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании поуголовным делам: Дис. … канд. юрид.
наук: Саратов, 2002. С. 13-14.439Заключение Комитета конституционного надзора СССР от 29 ноября 1990 г. № 12 (2-12) «О правилах,допускающих применение неопубликованных нормативных актов о правах, свободах и обязанностях граждан» //Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1990. № 50. Ст. 1080.436123России в 1992 г.440, после чего аналогичные документы появились и в прочихпостсоветских государствах.Вторая особенность постсоветского подхода заключается в том, что, содной стороны, результаты оперативно-розыскной деятельности не признаются вкачестве доказательств, но, с другой стороны, они всё же могут бытьиспользованы в доказывании. Для этого собранная информация должна бытьсоответствующимобразомпроцессуализирована.Надосказать,чтозаконодателями это обстоятельство было признано не сразу 441.
Статья 10упомянутого ранее закона от 1992 г. устанавливала, что результаты оперативнорозыскной деятельности могут быть использованы в качестве доказательств.Аналогичные положения по-прежнему содержатся в уголовно-процессуальныхкодексах Киргизии (ст. 81), Узбекистана (ст. 81), Армении (ч. 1 ст. 40),Азербайджана (ст. 137) и Белоруссии (ст. 101). Однако под влиянием правовойнауки такие нормы были либо изменены, либо соответствующим образоминтерпретированы судебной практикой.В целом такой подход однозначно не бесспорен, но в то же время он всё жеболее сбалансирован.
Разумеется, идея трансформации непроцессуальных данныхв доказательства требует дальнейшей концептуализации. Но сам вектор этой идеив сравнении с ригористичным неприятием превентивной информации исомнительным уравниванием результатов негласных и ординарных следственныхдействий выглядит довольно перспективно. Кроме того, нельзя не отметить, что вконтекстепостсоветскогоподходаграницыпревентивногопринужденияпроводятся более чётко. Поэтому едва ли можно согласиться с утверждением обискусственности разграничения оперативно-розыскной и процессуальной сфердеятельности442.Справедливости ради, следует сказать о том, что описанный подходЗакон РФ от 13 марта 1992 г.
№ 2506-1 «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» //Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1992. № 17. Ст. 892441Сушков И.А. Проблемы правового регулирования использования результатов оперативно-розыскнойдеятельности в уголовном процессе и пути их решения // Российский следователь. 2007. № 6. С. 7-8.442Волынский А.Ф. Уголовное судопроизводство, задачи и социальные функции криминалистики в егореформировании // Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминалистики:вопросы современной криминалистики: сб. статей.
Ч. 2. М., 2004. С. 5.440124представляет собой несколько идеализированную модель. В действительностиполная консолидация норм о превентивном принуждении в постсоветскихстранах также не происходит. К примеру, в России соответствующие положениявстречаются не только в законе «Об оперативно-розыскной деятельности»443, нои, в частности, в законах «О противодействии терроризму»444 и «О транспортнойбезопасности»445. Кроме того, в уголовно-процессуальных кодексах государств,придерживающихся рассматриваемого подхода, как правило, содержатся нормыоб отдельных негласных действиях (контроле и записи переговоров, наложенииареста на почтовые и телеграфные отправления и т.п.) 446.
Однако приведённыепримеры – не более, чем исключения, не влияющие на полезность проведённойдифференциации.Если подытожить всё сказанное, становится очевидно, что ни один изописанных подходов не может претендовать на роль «международногостандарта».Неменееочевидноито,чтонеобходимостьвосприятияпостсоветскими странами западноевропейской модели отнюдь не аксиоматична.Более того, в настоящее время подобная трансформация не выглядит не тольконеобходимой, но и желательной. В связи с этим не стоит удивляться, чтогосударства,предпринявшиетакуюпопытку,по-прежнему пребываютвпереходном состоянии, сохраняя черты двух подходов 447.На данный момент во всех постсоветских странах, принявших нормы онегласных следственных действиях,продолжают действовать законы обоперативно-розыскной деятельности. И это вполне понятно, ведь их упразднениепривело бы к неурегулированности превентивной деятельности, лежащей внесферы деятельности уголовного процесса.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
