Диссертация (1173924), страница 7
Текст из файла (страница 7)
В данном случае особуюценность представляет замечание о том, что в настоящее время «обогатилосьсодержание понятия «инвестиции», в него стали включать не только денежныесредства, но и другие имущественные права»70. В контексте нашего исследованияследует, таким образом, отметить, что инвестициями могут являться права наосвоение, добычу и использование природных ресурсов. Права на природныересурсы как иностранные инвестиции рассматриваются в зарубежной литературеМ.-К.
Кордонье Сеггер и Э. Ньюкомбом. Они указывают на тот факт, что«нарушение государством обязательств по отношению к иностранному инвесторуособенно велико при осуществлении проектов ресурсного развития («resourcedevelopment projects»)»71. При этом возможность избежать риски при освоении идобыче природных ресурсов, связанные с дискриминационными, произвольнымидействиямигосударствзаключаетсявподписаниимеждународногоинвестиционного соглашения.
Однако остается опасность, что «функция защитыинвестора, выполняемая на основе МИС может затруднять, противоречить илидаже запрещать государственные меры по устойчивому развитию природныхресурсов»72.В-третьих, не менее важно провести анализ норм тех структурныхэлементов, в рамках которых объединены нормы, регулирующие вопросыиспользования и сохранения отдельных видов природных ресурсов.
К таковым, в70Волова Л.И. Международное финансовое и международное инвестиционное право в системе общегомеждународного права. М.: Юрлитинформ, 2014. С. 85.71Cordonier Segger M-C., Newcombe A. ‗An Integrated Agenda for Sustainable Development in InternationalInvestment Law‘ in Cordonier Segger M-C. et al. (eds.) Sustainable Development in World Investment Law. Kluwer LawInternational, 2011. P.
103.72Ibid.34частностиотносятсямеждународное энергетическое право, международноеводное право, международное рыболовное право. Российские ученые - например,Е.Г. Моисеев73, Е.А. Высторобец74, И.С.Жукова75 - называют международноеэнергетическое право самостоятельной отраслью МП. И.С. Жукова отмечает, чтопредметоммеждународногоэнергетическогоправаявляются«межгосударственные отношения в сфере энергетики, а именно отношения,складывающиеся в процессе хозяйственной, инвестиционной и регулятивнойдеятельности субъектов публичного права, связанной с разведкой, добычей,производством, переработкой, хранением, транспортировкой, распределением,торговлей и потреблением энергетических ресурсов»76.Высказываютюристыиинуюточкузрения,согласнокотороймеждународное энергетическое право не следует относить к отдельнойсамостоятельной отрасли.
На это указывает, в частности, Р. Перрейра. Онподчеркивает, что отношения в данной сфере практически не урегулированыспециальными нормами, и отмечает Договор к Энергетической Хартии 1994 года(далее – ДЭХ) как «единственный глобальный договор, регулирующиймеждународное сотрудничество в энергетическом секторе»77. В ходе анализадействующих международных договоров можно сделать вывод, что, помимоДЭХ, регулируют некоторые аспекты межгосударственных отношений вэнергетическойсфереэкономическиедействий) по развитию двустороннегодоговоры(декларации,программысотрудничества в целях модернизацииэкономики. Речь в таких договорах, как правило, идет о повышении73Международное публичное право: учебник / Л.П. Ануфриева, К.А.
Бекяшев, Е.Г. Моисеев [и др.] / подред. К.А. Бекяшева. М: Проспект. 2013. С. 939-941.74Высторобец Е.А. Интерэкоправо и международное энергетическое право: сравнительный анализ. С.7.75Жукова И. С. О международном энергетическом праве как отрасли международного права // ВестникОренбургского государственного университета. 2010.
№ 2 (108). С. 47-55.76См.: Жукова И. С. Указ. соч. С. 49-50.77Perreira R. ‗The Exploration and Exploitation of Energy Resources in International Law‘ in Makuch K., PerreiraR. Environmental and Energy Law. Chichester: John Wiley & Sons, 2012. P. 203-204.35энергоэффективностииспользования возобновляемых источников энергии, атакже об укреплении сотрудничества в области энергосберегающих технологий78.Такжев последние годы заключается все больше международныхинвестиционных соглашений, предметом которых являются энергоресурсныеотношения.
В связи с этим такие ученые как П.Д. Кэмерон, М. Эркан заключают,что формируется некий комплексный институт, который они называют«международное инвестиционное энергетическое право»79. При этом наибольшийинтерес у названных исследователей вызывает анализ и проблемы применениястабилизационной клаузулы (или так называемой «дедушкиной оговорки») 80.Следует отметить, что инвестиционные соглашения, объектом которых являютсяэнергоресурсы, чаще других инвестиционных соглашений содержат статью остабилизационной клаузуле. На основании этого можно сделать вывод о том, чтосуществуют особенности инвестиционной деятельности в сфере освоения иразведки энергетических ресурсов, связанные с большими рисками дляинвесторов,длительнымсрокомокупаемостиинвестиционныхпроектов,необходимостью использовать значительные финансовые и технические средствадля обеспечения экологической безопасности.Подтверждение этому можно найти в договорной практике Россиипоследних лет.
Так, абз.2 статьи 7 Соглашения между Правительством РФ иПравительством Республики Армения об условиях купли-продажи акций и78См., напр.: Программа действий по развитию российско-австрийского сотрудничества в целяхмодернизации экономики (Москва, 2011 год)., Декларация о сотрудничестве в целях модернизации экономикимежду Российской Федерацией и Республикой Ирландия (Москва, 2011 год) // Справочно-правовая система"Консультант Плюс". URL: www.consultant.ru. (дата обращения 15.03.2016).79См.: Cameron, P.D. International Energy Investment Law: The Pursuit of Stability. Oxford: Oxford UniversityPress, 2010.
Erkan М. International Energy Investment Law: Stability Through Contractual Clauses. Kluwer LawInternational, 2011.80В России стабилизационная клаузула, а также сроки, в течение которых в отношении приоритетныхинвестиционных проектов не применяются новые законы и иные нормативно-правовые акты, закреплены в статье9 Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» от 9 июля 1999 года - «Гарантияот неблагоприятного изменения для иностранного инвестора и коммерческой организации с иностраннымиинвестициями законодательства Российской Федерации».36дальнейшейдеятельностизакрытого акционерногообщества«АрмРосгазпром» 2013 года закрепляет обязательство, в соответствии с которым«армянская сторона гарантирует, что по 31 декабря 2043 г.
включительно никакиебудущие законы, постановления, указы или иные нормативные правовые актыРеспублики Армения не будут изменять, и (или) отменять, и (или) иным образомущемлять права и интересы открытого акционерного общества «Газпром»,закрытого акционерного общества «АрмРосгазпром» и их соответствующихправопреемников на дату подписания настоящего Соглашения (включаяувеличение финансовых обязательств и (или) ухудшение экономическогоположения закрытого акционерного общества «АрмРосгазпром», увеличениенормативов отчислений в государственные целевые бюджетные и внебюджетныефонды, установление сборов на приобретение иностранной валюты, введениеновых или увеличение ставок действующих налогов и (или) сборов, имеющиханалогичныйэффект,введениелюбыхзапретови(или)ограниченийдеятельности)»81.Положения, содержащие стабилизационную клаузулу, также содержатся встатье 8 межправительственного Соглашения между Россией и Вьетнамом осотрудничестве в сфере эксплуатации и модернизации нефтеперерабатывающегоинефтехимическогозавода«Зунгкуат»2013года,встатье7межправительственного Соглашения между Россией и Киргизской Республикойо сотрудничестве в сфере транспортировки, распределения иреализацииприродного газа на территории Киргизской Республики 2013 года.Следует отметить, что вопрос о месте международного энергетическогоправа в системе МП и целесообразности выделения его в качестве отрасли либоподотрасли все же решается юристами неоднозначно.
Исследуются российскими81Соглашение между Правительством РФ и Правительством Республики Армения об условиях куплипродажи акций и дальнейшей деятельности закрытого акционерного общества "АрмРосгазпром" (Ереван, 2013) /Справочно-правовая система "Консультант Плюс". URL: www.consultant.ru. (дата обращения 15.03.2016).37юристами,вчастности,В.М. Шумиловым82, и экономико-правовыеаспекты международного сотрудничества в сфере энергоресурсных отношенийЭто связано с тем, что в последние десятилетия «именно международноеэкономическое право особенно приросло энергетическим компонентом»83. Наосновании включения норм, регулирующих энергоресурсную деятельность, вмеждународные экономические договоры, высказывается точка зрения овыделениимеждународногоэнергетическогоправакакподотраслимеждународного экономического права84.Похоже обстоит дело с международным водным правом, международнымрыболовным правом, отраслевая природа которых в настоящее время все жевызывает дискуссии.
Далеко не все ученые считают их самостоятельнымиотраслями МП. Например, К.А. Бекяшев относит международное рыболовноеправо и международное водное право к обособленным институтам, т.к. их нормы«регулируют отношения в узкой, но достаточно обособленной сфере»85, а такжеотмечает, что возможно становление их в качестве отраслей86.Отмеченная связь между МПрП и международным экономическим правоми его подотраслями может отчасти объяснить полемику по поводу юридическойприроды международного энергетического, международного водного права и пр.Поэтому международные природоресурсные отношения обладают комплекснымхарактером; их содержание устанавливается источниками нескольких отраслеймеждународного права.
Тем не менее, можно сделать вывод, что в настоящее82См.: Шумилов В.М. Международное экономическое право: Учебник для магистров / В.М.Шумилов. – 5-еизд., перераб. и доп. – М.: Юрайт, 2011.83Вылегжанин А.Н. Недропользование: некоторые теоретические вопросы международного права //Московский журнал международного права. №12. 2005. С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
