Диссертация (1173831), страница 12
Текст из файла (страница 12)
35).Аналогично в постановлении по делу «Кононов против РоссийскойФедерации» ЕСПЧ признал нарушение п. 1 ст. 6 и пп. «с» п. 3 ст. 6 Конвенции,указав на субъективный критерий – большую значимость апелляционногопроизводства для заявителя, признав присутствие обвиняемого на судебномзаседании по рассмотрению апелляции необходимым (п.
36). При этом ЕСПЧпринял во внимание присутствие государственного обвинителя, делавшегоустные заявления суду, связанные с ходатайством о том, чтобы оставить в силеприговор в отношении обвиняемого: «…при таких обстоятельствах с цельюсоблюдения принципа состязательности в судопроизводстве было необходимопринять меры для обеспечения присутствия заявителя на рассмотрении егожалобы в суде апелляционной инстанции» (п. 37).ЕСПЧ также принял во внимание доводы заявителя о том, что «он непредполагал, что отсутствие особого ходатайства об участии в судебномзаседании приведет к рассмотрению апелляционной жалобы без его присутствия.Таким образом, невозможно сделать вывод о том, что он однозначно отказался отсвоего права присутствия в апелляционном суде и личной защиты» (п.
44).Интересно, что ЕСПЧ, признав нарушение п. 1 ст. 6, пп. «с» п. 3 ст. 6Конвенции по делу «Кононов против Российской Федерации» в связи снеучастием заявителя в судебном разбирательстве суда второй инстанции, неусмотрел нарушений в связи с отсутствием адвоката, выделив два существенныхобстоятельства: 1) осуществление защиты заявителя в первой инстанциивыбранным им адвокатом, который обжаловал приговор, но затем заявительотказался от его услуг; 2) не уведомление заявителем органов власти об отказе отпомощи адвоката (п. 46). При этом ЕСПЧ отметил, что «…именно заявительдолжен был представить ходатайство о назначении ему представителя для егоэффективного участия в рассмотрении апелляции. Тем не менее он не сделалэтого» (п.
47).52По делу «Полуфакин и Чернышев против Российской Федерации» ЕСПЧусмотрел нарушение пп. «d» п. 3 ст. 6 во взаимосвязи с п. 1 ст. 6 Конвенции всвязи с ослаблением защиты заявителей в суде кассационной инстанции,обусловленным отсутствием адвокатов (защитник одного заявителя не явился, судкассационной инстанции отклонил ходатайство об отложении судебногоразбирательства, сославшись на надлежащее уведомление защитника, второйзаявитель осуществлял свою защиту самостоятельно), в сочетании с непредоставлением заявителям права допросить свидетелей, делая акцент напоследнем обстоятельстве.ЕСПЧ отметил, что «как правило, все доказательства должны бытьпредставлены в публичном судебном заседании в присутствии обвиняемого, сцелью состязательного обсуждения. Имеются исключения из этого принципа, ноони не должны нарушать права защиты.
По общему правилу обвиняемый долженрасполагать адекватной и приемлемой возможностью опровергнуть и допроситьсвидетеля, показывающего против него, когда тот дает показания, или на болеепоздней стадии» (п. 190). Особое значение ЕСПЧ придает содержанию показанийсвидетелей, которых были лишены возможности допросить заявители, влияние ихпоказанийнапостановлениеприговора:«Еслиосуждениеоснованоисключительно или в значительной степени на показаниях лица, котороеобвиняемый не мог допросить или не имел право на то, чтобы оно былодопрошено, в ходе расследования или судебного разбирательства, права защитыограничиваются в степени, не совместимой с гарантиями, предусмотреннымистатьей 6 Конвенции» (п.
193).По делу «Шехов против России» нарушение п. 1 ст. 6, пп. «с» п. 3 ст. 6Конвенции вновь обусловлено не самим фактом отсутствия защитника заявителяв суде второй инстанции, сколько его сочетанием со сложностью правовыхвопросов по делу, а также с тремя взаимосвязанными факторами: широтойполномочий судов вышестоящих инстанций в России, тяжестью предъявленногообвинения, а также суровостью приговора.53ЕСПЧ, указав, что юрисдикция кассационного суда была ограниченаправовыми вопросами (в первой инстанции дело рассматривалось присяжнымизаседателями), обратил внимание на их сложность, отметив, что «в своих жалобахзаявитель добивался повторной квалификации уголовного преступления иполагался на собственную защиту.
В связи с этим, Суд считает, что без услугпрактикующего представителя заявитель не мог сформулировать аргументы,поднятые в жалобе, и не мог компетентно выступить в суде по соответствующимправовым вопросам, что означает, что заявитель был не в состоянии эффективнозащищать себя» (п. 12).Позиция Большой Палаты ЕСПЧ, сформулированная по делу «Сахновскийпротив России», представляет собой особый интерес, поскольку не обеспечениеправа заявителя на эффективную юридическую помощь в суде кассационнойинстанции в формате видеоконференц-связи связывается не с самим фактомотсутствиязащитника,асотсутствиемвозможностипроведенияконфиденциальных переговоров заявителя со своим защитником: «Правообвиняемого на общение со своим адвокатом без риска быть услышаннымитретьей стороной является одним из основных требований справедливого суда вдемократическом обществе и следует из п. 3 (с) ст.
6 Конвенции… Если быадвокат был не в состоянии советоваться со своим клиентом и получать от негоконфиденциальные инструкции без такого внешнего наблюдения, его помощьутрачивала бы большую часть своей полезности, поскольку целью Конвенцииявляется предоставление гарантии прав, которые практичны и эффективны…».Отметим, что указанные нарушения допущены в ходе второго слушания деласудом кассационной инстанции (в 2007 году). Факт несоответствия первогослушания судом кассационной инстанции (в 2002 году) пп.
«с» п. 3 ст. 6Конвенции в связи с отсутствием защитника российские власти не оспаривали.Дважды пересматривалось в кассационном порядке и дело по обвинениюАнаньева (при первом слушании дела судом кассационной инстанции в 2003 годуу заявителя также отсутствовал защитник, в связи с чем определение суда54кассационной инстанции было отменено в порядке надзора в 2006 году инаправлено на новое кассационное рассмотрение).При повторном пересмотре дела судом кассационной инстанции заявительотказался от участия в судебном заседании, мотивируя это отсутствием встречи садвокатом для подготовки к защите, свидетельствующим о неэффективностипредставления его интересов в суде.
ЕСПЧ отметил, что «…отсутствие личнойвстречи и беседы с заявителем до проведения судебного заседания всовокупности с тем, что назначенный государством защитник не подготовилкаких-либо дополнительных доводов кассационной жалобы и защищал заявителя,опираясь на доводы, предоставленные заявителем около четырех лет назад,нанесло непоправимый ущерб правовой помощи, предоставленной г-жой Д.».Также ЕСПЧ учел основания отказа заявителя от участия в судекассационной инстанции, отметив, что «…отказ от права на участие в судебномразбирательстве должен устанавливаться однозначно и учитывать минимальныегарантии, соответствующие его значимости…должно быть установлено, что онясно предвидел последствия такого отказа…».Таким образом, ЕСПЧ пришел к выводу о нарушении принципасправедливости уголовного процесса ввиду необеспечения квалифицированнойюридической помощью заявителя при рассмотрении кассационной жалобы.По делу «Орлов против России», которое также рассматривалось в судекассационной инстанции дважды, ЕСПЧ анализирует право на защиту в аспектеее эффективности в тесной взаимосвязи с доступностью материалов дела,указывая, что все доказательства, как правило, должны быть предъявлены напубличном слушании, в присутствии обвиняемого, с тем, чтобы соблюстипринцип состязательности (из этого принципа есть исключения, но они недолжны нарушать права на защиту), а также отмечает важность предоставлениязаявителю достаточной возможности для подготовки своей позиции защиты,основанной на фактическом знании материалов дела (п.
110).Так, при первом кассационном пересмотре дела в 2004 году заявителю,помимо не предоставления бесплатной юридической помощи (п. 92), не были55предоставлены копии кассационных жалоб других обвиняемых и копиякассационного представления прокурора до слушания дела. После возобновлениякассационного производства в 2008 году количество нарушений лишь возросло –заявитель утверждал, что в ходе слушания дела в кассационной инстанцииВерховный Суд РФ отказался признать его мать и сокамерника представителямизащиты, ему не была предоставлена возможность получать помощь от И. или О., атакже повторно изучить материалы дела, в том числе новые тома, появившиесяпосле 2004 года, его обязали заплатить за «бесплатную» юридическую помощь А.,которая не посещала его в следственном изоляторе, не обсуждала с ним позициюзащиты и не подготовила соответствующую защиту при рассмотрениикассационной жалобы (п.
93).Возвращаясь к вопросу оказания юридической помощи, ЕСПЧ делаетакцент на ее эффективности: «…назначение адвоката само по себе необеспечивает эффективность помощи, которую адвокат может предоставитьсвоемудоверителю»(п.108),«любоеограничениеотношениймеждудоверителями и адвокатами, неотъемлемые или прямо оговоренные, не должнымешатьэффективнойюридическойпомощи,накоторуюимеетправообвиняемый. Несмотря на возможные трудности и ограничения, правам сторонызащиты придается такое значение, что право на эффективную правовую помощьдолжно уважаться при любых обстоятельствах» (п. 106).По делу «Матыцина против Российской Федерации»101 ЕСПЧ указывает,что вопрос об обеспечении стороне защиты «равенства сторон» с обвинением и«состязательности»разбирательстванеможетоцениватьсятольковколичественном выражении и, несмотря на то, что суд кассационной инстанциизаслушал ряд свидетелей защиты, рассмотрел несколько экспертных заключенийи изучил различные документы, признает нарушением п.
1 ст. 6 Конвенции тотфакт, что стороне защиты было крайнесложно оспорить экспертныедоказательства, представленные суду стороной обвинения. При этом ЕСПЧПостановление Европейского суда по правам человека от 27.03.2014 по делу «Матыцина (Matytsina) противРоссийской Федерации» (жалоба № 58428/10) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
