Диссертация (1173825), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Такимобразом, если форма договора удовлетворяет требованиям практически любогоправа, связанного с договором, то такой договор будет считаться действительным,что предоставляет больше возможностей для использования электронных формзаключениятрансграничныхтрансграничныхдоговоров,договоровзаключенныхиспособствуетпутемобменапопуляризацииэлектроннымисообщениями.Отдельного внимания в контексте коллизионно-правового регулированиятрансграничных договоров, заключаемых посредством обмена электроннымисообщениями, заслуживает история законотворческой активности российскихзаконодателей в сфере регулирования электронной торговли. Так, еще в 2000 годусектором информационного права ИГП РАН в лице д.ю.н.
Бачило И.Л., к.ю.н.Семилетова С.И. был разработан проект Федерального закона «Об электроннойторговле», который содержал раздел VII, посвященный международнымэлектронным сделкам. В разделе была сформулирована всего одна статья, —статья 26 «Применимое право», положения которой устанавливали двеколлизионные привязки: «1. В случае оформления и совершения международныхэлектронных сделок, когда одна из сторон сделки не является субъектом167Российской Федерации и находится вне ее юрисдикции, стороны сделки повзаимному соглашению вправе устанавливать применимое право, если иное неустановлено межгосударственным соглашением.
2. В случае совершениямеждународных электронных сделок, когда одна из сторон является субъектомРоссийской Федерации и находится в ее юрисдикции, а в договоре сторонотсутствует указание на применимое право, применимым правом будет считатьсязаконодательствоРоссийскоймежгосударственнымФедерации,соглашением».еслиТакиминоеобразом,невустановленопроектезаконасодержалось не совсем логичное протекционистское положение о применениироссийского права при отсутствии соглашения сторон о применимом праве вэлектронных сделках с участием российских лиц, что не отражало и по сей деньне отражает интересы сторон таких сделок, особенно в случае прихода нароссийский рынок новых иностранных компаний, занимающихся продажейтоваров посредством электронной торговли.Большоезначениедляколлизионногорегулированияотношений,возникающих в сфере электронной торговли в различных странах имеет исудебная практика. Так, в ходе рассмотрения споров в сфере электроннойторговли,формируютсяразличныеподходыкколлизионно-правовомурегулированию в сфере электронной торговли.
Например, в судебной практикеСША сформировано два противоположных подхода. Так, согласно первому,базовыекритерии—домицилийистцаилиосновноеместоегопредпринимательской активности (судебные решения: Playboy Enterprises v.Chuckleberry; CompuServe v. Patterson; U.S. v. Thomas). Во всех трех случаях судыприменили закон места получения сообщения в Интернете (который совпадал сзаконом суда). Второй подход основывается на законе места отправленияинтернет-сообщения (судебные решения: Religious Technology Center v. Lerma;Religious Technology Center v.
F.A.C. T. Net, Inc.).В Германии к спорам, вытекающим из отношений, возникающим в сетиИнтернет, которые имеют последствия для Германии, применяется германское168право. Суды Германии рассматривают дела, касающиеся как отечественных, так изарубежных сайтов.Таким образом, с учетом проведенного выше анализа технологическихособенностей трансграничных отношений, возникающих в сфере электроннойторговли, можно сделать вывод о том, что коллизионно-правовое регулированиетаких отношений целесообразнее осуществлять посредством существующих иимеющих широкое распространение коллизионных привязок, применяемых кдоговорам, опосредующим классическую торговую деятельность с обязательнымучетомособенностейэлектронныхспособовпередачиинформацииинепосредственно заключения договоров.§ 3.3.
Проблемы коллизионно-правового регулирования отношений,возникающих в сфере защиты прав потребителей при осуществленииэлектронной торговлиКак было отмечено в предыдущем параграфе настоящего исследования,правовоерегулированийотношенийпозащитеправпотребителяприосуществлении трансграничной электронной торговли занимает особое место всистеме регулирования электронной торговли в целом и осложнено особойпроблематикой.Еслиговоритьомеждународно-правовомуровнерегулированияобозначенных выше отношений, то стоит отметить, что уже на этапе разработкиположений Типового закона ЮНСИТРАЛ «Об электронной торговле» в середине90-х годов XX века система «защиты прав потребителей» воспринималась какимеющая отношение к регулированию внутренней электронной торговлипроблематика, которая могла серьёзно осложнить принятие различнымигосударствами Типового закона204.
Так, во второй сноске к статье 1 Типового204См. об этом: Миненкова Н.В. Международно-правовое и национально-правовоерегулирование электронной торговли: диссертация на соискание ученой степени кандидатаюридических наук. М., 2008 г. С. 77—79169закона уже в 1996 году отмечалось, что «настоящий Закон не имеетпреимущественнойсилыпоотношениюклюбымнормамправа,предназначенным для защиты потребителей». Уточнялось же это положение вп. 27 Руководства по принятию Типового закона, согласно которому т.к.
внекоторых странах действуют специальные законы о защите прав потребителей,которыемогутрегулироватьопределенныеаспектыиспользованияинформационных систем, то при подготовке Типового закона особого вниманиявопросам, которые могут возникнуть в контексте защиты потребителей, неуделялось. Такой поход представляется вполне разумным ввиду того, что нормы всфере защиты прав потребителей должны носить императивный характер,охраняя известные публичные интересы и каждое государство должно саморешать вопрос о применимости нормативного правового акта, вводящего вдействиеТиповойзаконЮНСИТРАЛ«Обэлектроннойторговле»,кпотребителям.
Кроме того, с учетом отдельной разработки и финансированиясистемы защиты прав потребителей каждое государство традиционно на своемнационально-правовом уровне определяет сферы и субъектный состав отношениймежду производителями, продавцами и покупателями в контексте защиты правпотребителей. Так, согласно п. 27 Руководства по принятию Типового законавопрос о том, какие физические или юридические лица будут рассматриваться вкачестве «потребителей» не рассматривается в Типовом законе и подлежитурегулированию на основании применимого права.
Таким образом, уже в 1996году на международном уровне предлагалось вопросы защиты прав потребителейпри осуществлении электронной торговли решать в коллизионно-правовойплоскости посредством определения компетентного правопорядка — правастраны, императивными нормами которой будут защищаться права потребителей.Как отмечается в доктрине, на первых порах развития электронной торговливсетиИнтернетпроблемазащитыправпотребителей,особеннопривнешнеторговых электронных сделках, не считалась принципиально важной, хотяс начала 2000-х годов она вышла на одно из первых мест в перечне проблем,170осложняющих и препятствующих развитию электронной торговли205.
Решениеобозначенных проблем на международно-правовом уровне представлялось ипредставляется крайне сложным ввиду публичного характера отношений позащите прав потребителей, особой значимости сферы защиты прав потребителейдля каждого конкретного государства, а также ввиду широкого распространенияслучаев мошенничества при осуществлении электронной торговли в сфере B2C,что в комплексе привело к решению обозначенных проблем государствами нанационально-правовом уровне.Как отмечает Н.В. Миненкова, разработчики Типового закона ЮНСИТРАЛ«Обэлектронной(обратной)торговле»эволюциинормполностьювыпустилимеждународногопроблемуправакреверснойнациональнымрегулирующим нормам, когда в п. 27 Руководства по принятию Типового законауказали, что одновременно «было также сочтено, что нет никаких причин дляисключения ситуаций, затрагивающих потребителей, из сферы действия Типовогозакона посредством принятия какого-либо общего положения, особенно в силутого, что положения Типового закона могут быть сочтены вполне приемлемымидля защиты потребителей, в зависимости от законодательства в каждомконкретном государстве, принимающем Типовой закон»206.
Обозначенное вочередной раз свидетельствует о преимущественной силе национальных законовв сфере защиты прав потребителей по отношению к Закону об электроннойторговле, если таковой будет принят в каком-либо государстве.Однаконаличиедажесамогодетализированногонациональногозаконодательства в сфере защиты прав потребителей далеко не всегда снимает всевопросы.Связано это с тем, что трансграничная электронная торговля в наиболеераспространенном секторе B2C предполагает возможные нарушения правпотребителей одновременно в различных странах, кроме того, происходитстолкновение нескольких правовых систем, каждая из которых имеет свои205206Указ.
соч. С. 77—79.Указ. соч. С. 77—79.171собственныеинструментыкомпетентногозащитыправопорядка,праввозможностьпотребителей.выбораОпределениепотребителемправа,механизмами которого будут защищаться его права, зависит от того, насколькочетко урегулированы данные вопросы в законодательстве той или иной страны, скоторым отношение связано, ввиду того, что отсутствует унифицирующийобозначенные правоотношения международный договор.В целях систематизации и формирования четкого подхода к регулированиюотношений в сфере защиты прав потребителей при осуществлении электроннойторговли в ГК РФ и Закон РФ «О защите прав потребителей» былиимплементированы положения о дистанционном способе продажи товаров, и этинормы получили развитие в утвержденных Постановлением Правительства РФ№ 612 от 27.09.2007 «Правилах продажи товаров дистанционным способом»207.В то же время обозначенные нормативные положения адресованы российскимлицам и не учитывают распространенные случаи заключения сделок с участиеминостранных контрагентов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
