Диссертация (1173769), страница 74
Текст из файла (страница 74)
При этом Европейский Суд определяет некоторые критерии, предполагающие допустимость вмешательства государства в гарантированное Конвенцией право личности нанеприкосновенность жилища (соответствие законодательству государства;обусловленность законными целями; необходимость для достижения этих целей в демократическом обществе)686.Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.).682Конвенция «О защите прав человека и основных свобод» (заключена в г.
Риме 4ноября 1950 г.) с последующими изменениями и дополнительными протоколами к ней683Международный Пакт от 16 декабря 1966 г. «О гражданских и политических правах».684Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 февраля 1993 г. по делу«Функе против Франции» (жалоба № 10828/84).685Постановление Европейского Суда по правам человека от 7 июня 2007 г. по делу«Смирнов против Российской Федерации» (жалоба № 71362/01).686Например: постановление Европейского Суда по правам человека от 6 сентября1978 г.
по делу «Класс и другие против Германии» (жалоба № 5029/71); Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 октября 1994 г. по делу «Мюррей против Соединенного Королевства» (жалоба № 14310/88); постановление Европейского Суда по правам681343Следовательно, приоритет предварительного судебного контроля над последующим в части обеспечения права на неприкосновенность жилища в уголовном судопроизводстве – это внутренний вопрос Российской Федерации,требующий разрешения на уровне национального законодательства.
При этоманализ положений Конституции РФ позволяет констатировать, что она прямоустанавливает необходимость получения судебного решения лишь в связи сограничением права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых,телеграфных и иных сообщений. А в отношении ограничения права на неприкосновенность жилища ст. 25 Конституции РФ содержит менее резкое предписание: «Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в немлиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или (!) на основании судебного решения».
Таким образом, судебное решение в конституционно-правовом контексте рассматривается не как единственная, а всего лишькак дополнительная гарантия неприкосновенности жилища, применяемая вслучаях, прямо не урегулированных соответствующим федеральным законом.В этой связи позволим себе выразить категорическое несогласие со специалистами, указывающими на внутреннее логическое противоречие ст.
25 Конституции РФ, заключающееся в противопоставлении судебного решения и федерального закона как оснований для проникновения в жилище687. Мы также неможем принять доводы других авторов, пытающихся истолковывать названную норму как допускающую возможность законодательного или судебногопроизвола в вопросах ограничения неприкосновенности жилища688. Представляется, что ст. 25 Конституции РФ не содержит никакого логического противоречия и не допускает возможности произвола. Она всего лишь, закрепляя начеловека от 22 декабря 2011 г. по делу «Алексанян против Российской Федерации» (жалоба№ 46468/06).687Орлов А.В.
Конституционные нормы, обеспечивающие обвиняемому право на защиту в российском уголовном процессе: автореф. дис. … к.ю.н. – Саратов: СЮИ МВД России, 2004. – С. 19.688Утарбаев А.К. Принцип неприкосновенности жилища, его содержание и гарантии// Актуальные проблемы современного уголовного процесса России: межвуз. сб. науч. статей/ под ред. В.А. Лазаревой. – Самара: Самарский госуниверситет, 2008. – С. 179.344концептуальном уровне принципиальное положение о неприкосновенностижилища, предоставляет федеральному законодателю право выбора: а) установить конкретный правовой механизм, позволяющий в определенной сфере государственной деятельности (например, в уголовном судопроизводстве) приналичии соответствующих оснований проводить действия, сопряженные с возможностью проникновения в жилище без получения предварительного судебного решения; б) требовать от своих должностных лиц каждый раз при необходимости совершения подобных действий специально получать предварительное решение суда.
Заслуживает внимания суждение Е.А. Зайцевой и Н.В. Костериной, полагающих, что в ч. 2 ст. 29 УПК РФ имеет место расширенное толкование Конституции. А для соблюдения преемственности конституционныхустановлений и норм уголовно-процессуального права нашему законодателюследовало бы в УПК РФ распространить судебную защиту принятия решенияна ограничение только тех конституционных прав и свобод граждан и только втех случаях, на которые прямо указано в тексте Конституции РФ689.При этом в вопросах правового регулирования следственных действий, посягающих на неприкосновенность жилища, УПК РФ почему-то пошел по болеесложному пути. Очевидно, данное обстоятельство объясняется желанием законодателя как можно более наглядно продемонстрировать переход РоссийскойФедерации к принципиально новой идеологии уголовного судопроизводства,построенной на безусловном приоритете прав человека. Кстати, об этом свидетельствует и принятая в 1991 г. российская Декларация прав и свобод человекаи гражданина690.
В ч. 2 ст. 11 названного документа прямо указывается, чтообыск и иные действия, совершаемые с проникновением в жилище, допускаются на основании судебного решения, за исключением случаев, не терпящихотлагательств, где возможен иной, установленный законом, порядок, предусматривающий обязательную последующую проверку судом законности этихЗайцева Е.А., Костерина Н.В.
Полномочия суда на стадии предварительного расследования. – Волгоград: ВА МВД России, 2007. – С. 73.690Постановление Верховного Совета РСФСР «О Декларации прав и свобод человекаи гражданина» от 22 ноября 1991 г. № 1920-1.689345действий. Таким образом, «процессуальный маятник» в этой части качнулсяслишком сильно. По мнению В.М. Быкова, авторы УПК РФ в своем усердииявно перестарались691. Стремясь продемонстрировать демократические началауголовного судопроизводства, законодатель попытался создать идеальный сточки зрения обеспечения прав и свобод личности принцип неприкосновенности жилища в уголовном процессе. Он, как известно, предполагает обязанностьполучения предварительного судебного решения в любом случае производствав жилище осмотра без согласия проживающих лиц, обыска или выемки за исключением случаев, не терпящих отлагательства (ст.
12 УПК РФ). На первыйвзгляд, данная идея является безупречной. Но, как совершенно правильно отмечает И.В. Чепурная, неприкосновенность жилища нельзя абсолютизировать:во всех странах этот принцип сопровождается ограничительными оговорками.А в отдельных случаях, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством, допускается вторжение в жилище и без согласия проживающих внем лиц692. Поэтому правовые иллюзии законодателя о неприкосновенностижилища, к сожалению, развеиваются, когда речь заходит уже не о самом принципе, а о конкретном механизме его реализации, предусмотренном ст.
165 УПКРФ и выраженном в приоритете предварительного судебного контроля передпоследующим. Будучи направленным, главным образом, на обеспечение прави свобод личности, то есть на материальные ценности, он оказывается не лишенным целого ряда существенных недостатков уже собственно процессуального характера.Один из таких недостатков заключается в том, что посредством предварительного судебного контроля на практике создаются дополнительные правовыепреграды для быстрого и эффективного производства на первоначальном этаперасследования.
Ведь вполне очевидно, что и осмотр, и обыск, и даже выемказачастую являются первоначальными следственными действиями и нередкоБыков В.М. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства … С. 209.Чепурная И.В. Судебный контроль в досудебном уголовном производстве: дис …к.ю.н. – М.: Российская таможенная академия, 2005. – С. 125.691692346осуществляются в условиях процессуального цейтнота, особенно по уголовным делам о групповых преступлениях. Сотрудники органов дознания и предварительного следствия, скованные жесткими процессуальными сроками, вряде случаев просто физически не успевают выполнить все предусмотренныеч.ч.
1–4 ст. 165 УПК РФ процессуальные условия и получить в установленномпорядке судебное решение (иногда несколько судебных решений). Тем болеечто ходатайство следователя должно быть не голословным, а обоснованным,подтвержденным достаточной совокупностью достоверных сведений. Как отмечает В.В. Бородинов применительно к обыску в жилище, для того чтобы судья выдал такое разрешение, требуется представить информацию, котораяубеждала бы его в том, что в данном случае обыск является единственно подходящим способом получения доказательств по уголовному делу693. К тому жена практике подобные процедуры зачастую оказываются слишком забюрократизированными, требующими подготовки целого комплекса различных документов. По этому поводу Д.О.
Серебров указывает, что в суд поступает не просто ходатайство, а целый материал о возбуждении ходатайства в прошитом ипронумерованном виде и с описью бумаг694. Попутно следует заметить, что автор приветствует эту идею и предлагает придать ей законодательный характер,с чем мы принципиально не согласны. А Н.А. Колоколов даже формулируетсоответствующие практические рекомендации и приводит перечень процессуальных документов, подлежащих представлению в судебное заседание (различные протоколы допросов, очных ставок, предъявлений для опознаний, заключения экспертов и т.д.)695. Поэтому, как отмечает, опираясь на материалы своегоБородинов В.В.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
