Диссертация (1173769), страница 23
Текст из файла (страница 23)
№ 4651–VI.200Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь 16 июля 1999 г. № 295-З.201Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 4 июля 2014 г. № 231-V.202Уголовно-процессуальный кодекс Республики Армения от 1 сентября 1998 г. № НO248.203Уголовно-процессуальный кодекс Республики Молдова от 14 марта 2003 г. № 122XV.197114В связи с этим в настоящее время по всей видимости назрела острая необходимость комплексного исследования гносеологической сущности протоколов следственных действий и судебного заседания в контексте общих механизмов процессуального познания, то есть как полноценных доказательств по уголовному делу. Вообще, протоколами (от греч. protokollon – первый лист манускрипта) в уголовном судопроизводстве РФ принято считать процессуальныеакты, фиксирующие ход и результаты следственных, судебных и иных процессуальных действий.
Протоколы являются разновидностью письменных документов (от лат. dokumentum – образец, свидетельство, доказательство); подними, в свою очередь, обычно понимаются материальные объекты, в которыхс помощью знаков, символов и прочих элементов естественного или искусственного языка зафиксированы сведения о каких-либо фактах204. Протоколирование процессуальных действий органов дознания, предварительного следствия и суда – это требование, которое обусловлено историческими традициями национального судопроизводства и общими принципами континентальной(романо-германской) правовой системы. Что же из себя представляют протоколы следственных действий и судебного заседания в системе средств процессуального познания в настоящее время? Какие следственные и судебные действия обуславливают появления данного вида доказательств? Представляется,что для рассмотрения этого вопроса в первую очередь следует обратиться кспециальной литературе.Анализ русских дореволюционных источников показывает, что первыевзгляды и суждения отечественных исследователей, посвященные изучениюданной процессуальной тематики, появились на рубеже XIX–XX столетий.
Этопроизошло в то время, когда в Российской Империи уже была наработана определенная практика применения буржуазного уголовно-процессуального законодательства смешанного типа, позволившая выявить целый ряд теоретическихи прикладных проблем. Поэтому в отечественной процессуальной науке сразуНапример: Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. – М.: Мегатрон-XXI,2000.
– С. 61.204115же наметились некоторые тенденции, направленные на их изучение и разрешение. Однако это были только первые шаги на пути от эмпирии к теории. Воззрения ученых о сущности и доказательственном значении письменных документов, в частности протоколов следственных действий и судебного заседания,находились еще в самом зачаточном состоянии и, конечно, во многом не соответствовали современным представлениям.
Как, справедливо отмечал М.М.Выдря, в связи с принятием в 1864 г. Устава уголовного судопроизводства некоторые дореволюционные юристы начали глубже разрабатывать вопросы теории доказательств, однако документам также не было уделено должного внимания205. По нашему мнению, все существующие в дореволюционной Россиинаучные позиции по поводу использования в доказывании по уголовным делампротоколов следственных действий и судебного заседания можно условно разделить на две большие группы.
Представители первой группы преимущественно воздерживались от каких-либо суждений и комментариев относительно сущности и доказательственного значения протоколов следственныхдействий и судебного заседания в уголовном судопроизводстве. В своих работах они упоминали об этих документах вскользь, не раскрывая их содержания.Так, С.В. Познышев ограничивался лишь кратким суждением, что письменныедоказательства могут быть записями, изложениями и описаниями тех или иныхдоказательственных фактов, собранных органами предварительного производства (например, разные протоколы осмотров, обысков и т.п.)206. В свою очередь,С.И. Викторский, цитируя Устав уголовного судопроизводства, писал, что еслистороны того потребуют или признают это нужным судьи или присяжные, то всудебном заседании могут быть прочитаны протоколы об осмотрах, освидетельствованиях, обысках и о выемках. Причем к этой же категории документов,имеющих значение непосредственных доказательств по делу, по его мнению,принадлежали и письма, заметки, писанные рукой подсудимого, и всякого родаВыдря М.М.
Вещественные доказательства в советском уголовном процессе. – М.:Госюриздат, 1955. – С. 46.206Познышев С.В. Элементарный учебник русского уголовного процесса. – М.: Издательство Г.А. Лемана, 1913. – С. 201.205116другие частные бумаги, служащие к обвинению или оправданию подсудимого207. М.В. Духовской в своем курсе лекций по уголовному процессу, написанном для студентов Московского университета, упоминал, что протоколыосмотров, обысков и выемок читаются в судебных заседаниях так же, как иостальные протоколы, когда этого требуют стороны или найдет нужным суд208.Вторую группу, по нашему мнению, составляют взгляды и воззрения дореволюционных специалистов, уже предпринимающих отдельные попытки исследования сущности и значения протоколов следственных действий и судебногозаседания как доказательств по уголовному делу. В частности, И.Я.
Фойницкий, выделяя протоколы осмотра и освидетельствования из других письменныхдоказательств, пытался определить основания и порядок их использования всудебном заседании, оценить их значение по уголовному делу. Он также писал,что наибольшую доказательственную силу практика признает за протоколамисудебного заседания209. Г.С. Фельдштейн утверждал, что письменными доказательствами в собственном смысле являются разного рода протоколы, под которыми нужно разуметь известную запись, составленную по установленнойформе официальным органом и содержащую в себе отчет о действиях этого органа по поводу какого-либо события.
Протоколы эти возможны в самых разнообразных формах: протоколы, составленные полицией и другими административными властями, все акты предварительного следствия, протоколы судебного заседания и пр.210 При этом автор также рассматривал протоколы совместно с другими письменными документами, не проводя между ними болееили менее четкой границы.
Наибольшую же историческую ценность в этом аспекте, на наш взгляд, представляет фундаментальная работа Л.Е. Владимирова«Учение об уголовных доказательствах», где он сформулировал обособленноеВикторский С.И. Русский уголовный процесс. – М.: Издательство А.А. Карцева,1912. – С. 297–298.208Духовский М.В. Русский уголовный процесс … С. 243.209Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2 ... С. 308–309, 311–312.210Фельдштейн Г.С. Лекции по уголовному судопроизводству.
– М.: ТиполитографияВ. Рихтер, 1915. – С. 292–293.207117понятие судебного протокола. Таковым, по его мнению, следует разуметь отчет, составленный компетентным лицом на месте, с соблюдением предписанных законом правил для установления каких-либо фактов, имеющих значениеобстоятельств судебного дела. В качестве признаков такого протокола авторотмечал: а) необходимость его составления надлежащим лицом; б) необходимость его составления на месте; в) необходимость его подписания, наряду с составителем также свидетелями его составления. Все судебные протоколы авторподразделял на три группы: протоколы – поводы к началу предварительногорасследования (сообщения полиции, явки с повинной и т.д.), протоколы следственных действий и протоколы судебного заседания.
При этом необходимообратить внимание, что профессор Л.Е. Владимиров в принципе не исключал ивозможности, при наличии особых обстоятельств, составления судебных протоколов иными, специально не уполномоченными на это лицами. По его мнению, такие протоколы вполне могли использоваться в процессе доказывания поуголовному делу как частные письменные документы, доказательственная силакоторых должна была определяться по внутреннему усмотрению судьи211.Резюмируя все вышеизложенные научные позиции, можно прийти к некоторым обобщенным выводам о взглядах дореволюционных ученых по поводусущности и значении протоколов следственных действий и судебного заседания как доказательств по уголовному делу.
Так, во-первых, очевидна весьмаслабая теоретическая разработанность данной проблемы. Все приведенныесуждения (в том числе и позиции представителей второй группы, которые,несомненно, продвинулись в рассмотрении этих вопросов гораздо дальше) носили достаточно отрывистый, бессистемный характер. Во-вторых, дореволюционные юристы вообще не считали протоколы следственных действий и судебного заседания самостоятельным видом (источником) доказательств, а рассматривали их как разновидность письменных документов, исходящих от определенных государственных органов и содержащих определенные сведения. НуВладимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах.
Части: Общая и Особенная… С. 354–359.211118и наконец, в-третьих, под протоколами следственных действий прежде всегопонимались именно протоколы осмотра и освидетельствования. Хотя дореволюционному уголовному процессу были известны и иные следственные действия – обыск и выемка. Причина этому представляется вполне ясной: именноосмотры и освидетельствования (кстати, как и сейчас) связаны в первую очередь с визуальным восприятием какого-либо места, объекта или человека. Причем обнаружение и изъятие в ходе их производства определенных предметов –потенциальных вещественных доказательств – возможно, но совсем не обязательно. А вот обыск или выемка, наоборот, направлены именно на изъятие подобных объектов. Таким образом, вывод напрашивается сам собой: видимо, дореволюционные специалисты просто не дифференцировали самих вещественных доказательств и следственных действий, направленных на их обнаружениеи изъятие.
Иными словами, результат обыска или выемки и объекты, изъятые входе их производства, рассматривались как единое целое – вещественное доказательство. Кстати, на этот факт обращал внимание и М.М. Выдря. Он писал,что в дореволюционной литературе господствующей была точка зрения, согласно которой за документами самостоятельного значения в уголовном процессе не признавалось и они, как правило, относились к вещественным доказательствам212. И это не удивительно.
Ведь вполне закономерно, что в своихвзглядах и суждениях дореволюционные специалисты опирались на действовавший в то время процессуальный закон – Устав уголовного судопроизводства213, который, как известно, в качестве самостоятельного вида (источника)выделял лишь вещественные доказательства (ст. 371). Никаких доказательствпротоколов он не предусматривал214. Более того, следует напомнить об общемотношении многих дореволюционных юристов к сущности доказательств, под212Выдря М.М. Вещественные доказательства в советском уголовном процессе … С.47.Устав уголовного судопроизводства Российской Империи от 20 ноября 1864 г.Следует обратить внимание, что Устав уголовного судопроизводства вообще не содержал какого-либо систематизированного перечня доказательств по уголовному делу.Впервые такой перечень появился в ст.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
