Диссертация (1173767), страница 74
Текст из файла (страница 74)
В.Д.Зорькина, Л.В.Лазарева. М.: Эксмо,2009. – С.19.3Зорькин В.Д. Конституция новой России: к 15-летию принятия// Комментарий кКонституции Российской федерации. Под ред. В.Д.Зорькина, Л.В.Лазарева. М.: Эксмо,2009. – С. 23.1379о несоизмеримости парадигм или правовых культур. Так, например, В.П.Малахов по этому поводу пишет следующее: «Системообразующимиидеями российской правовой культуры являются идеи правды, милости,служенияимучения.Они–смысловыеузлы,непосредственнообусловленные доминированием в российской духовности религиозного инравственногомоментов.Системообразующимиидеямизападноевропейской правовой культуры являются идеи свободы, закона,гражданского общества и естественных прав человека. Они – смысловыеузлы,непосредственнообусловленныедоминированиемвзападноевропейской духовности политического и рационалистическогомоментов.
На уровне системообразующих идей и логик взаимовлияние исопоставимостькультурминимальнаинесвязанасизменениемкачественных характеристик». 1 Получается, что в casus Rossica невозможнав принципе реализация свободы. Также невозможна рецепция другихконституционныхценностейипублично-правовыхинститутов,аКонституция РФ 1993 года является всего лишь декларацией о намерениях,не понятно, правда, для кого, а не документом прямого действия. Очевидно,что именно поэтому у нас принято так много законов, в которыхуточняются, упрощаются и ограничиваются провозглашенные права исвободы.2Вторая ограниченность проявляется вантиномии равенствачеловека и государства.
Согласно догмам отечественной правовойдоктрины обеспечение примата свободы человека как высшей ценностивозможно через правовое ограничение государственной власти. Тем самымвласть наделяется независимым от граждан бытием. Она становится равной,а значит и равнозначной индивиду, а не производным от учредительнойМалахов В.П. Природа, логика и содержание правосознания. Дисс…док.
юр. наук.М., 2001. – С.31-32.2Например, федеральные законы о митингах и собраниях, о референдуме, ополитических партиях, об общественных организациях и многие другие существенноограничивают конституционные права российских граждан, оставляя их практическуюреализацию на усмотрение исполнительных органов власти.1380(договорной) свободы человека и гражданина, феноменом. Хотя, конечноже, в реальности это невозможно. Даже согласно юридическим канонам ипрактике государственного строительства, правоотношения равных сторонрегулируютсяволеизъявлениядиспозитивным(договора),аметодомнаотношенияосновенеравныхсвободногосубъектов–императивным методом. А ведь именно последний метод и является сутьюадминистративного права, которое регулирует сферу публичной автономиичеловека.1 Очевидно, что равенство человека и государства являетсяфикцией российской государственно-правовой доктрины и по сути дела онасвободу индивида сводит к частной автономии, поскольку равнозначныесубъекты, исходя из принципа равенства сторон, не могут вмешиваться вдела друг друга.
Но если эту фикцию рассматривать во взаимосвязи сантиномией российской социальности, то и объем дискреции индивида впределах частной автономии будет полностью зависеть от усмотрениявластей.Третьяограниченностьроссийскойгосударственно-правовойдоктрины выражается в антиномии отождествления. Как мы показали,для нее право, свобода и т.п. являются явлениями одного порядка исодержание этих понятий, в сущности, совпадает. Представляется, чтоотождествление права, свободы, равенства и справедливости, толькоусугубляетфикциюправовогоограничениявластивконкретныхроссийских условиях и позволяет редуцировать свободу к равенству, асправедливость– к праву, оформленному в законе. Такая нехитраялогическая конструкция позволяет подменить свободу, понимаемую вшироком смысле как частная и публичная автономия социального субъекта,перечнем его некоторых прав и отдельных свобод, которые к тому же могутпроизвольно ограничиваться государством как правовым институтом посвоей природе, возвышающимся над отождествленными феноменами.
Аесли еще учесть и антиномию российской социальности, то получится, что1Агапов А.Б. Административное право. М.: Юрайт, 2010. – С. 37- 41.381любые равные ограничения свободы потенциально недееспособныхграждан, несклонных в силу особых исторических условий России крациональному (послушному) поведению со стороны государства будутправовыми.Таким образом, очевидно, что легистские архетипы российскойгосударственно-правовой доктрины не позволяют реализовать заявленныйКонституцией РФ принцип приоритета прав и свобод человека взаконотворчестве и правоприменении. Представляется, что для того, чтобынаполнить конституционным содержанием нашу «суверенную» демократиюнеобходимо переосмысление конституционализма, эксплицирование егобазовых ценностей и идей, а также их следствий.
Теперь покажем, каквозможно преодолеть данные антиномии, на основе предложенной нами в§1 Главы I интерпретации феномена конституционализма.Антиномия российской социальности снимается как иррелевантнаяпроблеме построения свободного в конституционном смысле общества.Ссылки на вековую неспособность российских граждан к бытию в свободеозначают не что иное, как приписывание им массовой юридическойнедееспобности и обосновывают по сути дела необходимость сильногогосударственногопринуждения,несмотрянато,чтосуществуетконституционный приоритет прав и свобод граждан. А это, как мыпоказали, сужает пространство свободы как таковой за счет расширениясферы дискреции государственной власти. С точки зрения предлагаемогонамипониманияфеноменаконституционализмаякобымассоваянеспособность российских граждан к бытию в свободе в рамках российскихзаконов свидетельствует об отсутствии свободы вообще, а также онесправедливости существующей системы власти, которая дискриминируетсферу частной и публичной автономии.
Поскольку любая власть есть всеголишь монополизация функции управления, постольку вина нашихсограждан лишь в том, что они не борются за ограничение этой монополии,382а живут в плену иллюзии равноценности государственной власти ичеловека. 1Этой ситуации способствует и вторая ограниченность российскойгосударственно-правовой доктрины, которую мы описали как антиномиюравенства гражданина и государства. Суть этой антиномии с точки зренияконституционализма заключаетсяпридании государственной властинезависимого (и, следовательно, равноценного) от граждан бытия черезякобы правовое её ограничение.
Равенство власти и гражданина каккрасивый правовой принцип на самом деле умаляет свободу такогосоциального субъекта как народ. Как известно, народ – эта некаясовокупностьграждан,сплоченнаянаопределеннойтерриторииинтерсубъективно признаваемыми ценностями правосознания (в случаеконституционного правосознания – нормами свободы и справедливости),обладает своим достоинством, которое объективируется и теоретическиосмысливается как суверенитет. Следовательно, государственная властьстановится подзаконной (правовой) не потому, что она равна отдельномугражданину,апотомуонапроизводнаотучредительнойвластисовокупности граждан, от суверенитета народа.
Теоретическое положение одоговорномгосударства(учредительном)лишаетпроисхождениисамостоятельнойценностиконституционноготакоепонятиекак«государственный интерес», которое становится оправданным лишь вслучае равнозначности гражданина и власти.2Представляется, что в данном случае уместно говорить не о вине народе в целом, а обезответственности и своекорыстии российской элиты и интеллигенции, так как именноони в силу общественного разделения труда управляют и полагают цели,рационализируют и распространяют ценности.2В этой связи показательна эволюция определения понятия «терроризм» вроссийском законодательстве. Если еще в 1998 года под терроризмом ФедеральныйЗакон «О борьбе с терроризмом» № 130-ФЗ от 25 июля 1998 г.
понимал «насилие илиугроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а такжеуничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества идругих материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинениязначительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасныхпоследствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности,1383Третий архетип российской государственно-правовой доктрины, сутькоторого состоит в отождествлении права, свободы и справедливости сравенством, является принципиальной догмой отечественной правовойнауки. 1 Очевидно, что любое отождествление создает возможностьподмены одного феномена другой сущностью, которая, хотя и являетсяэлементом тождества, тем не менее, остается другим явлением со своейсобственнойонтологиейгосударственно-правовойигносеологией.доктриныИз-залишаетсяэтогороссийскаяясныхкритериевразграничения права, свободы, справедливости и равенства.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
