Диссертация (1173767), страница 70
Текст из файла (страница 70)
Российские конституционалисты конца XIX– начала ХХ века. М.: Новый хронограф, 2010. – С. 447.1360народа с помощью архетипов конституционного правосознания. 1 И толькона основе такого аксиологического синтеза было возможно осуществлятьрецепцию конституционных публично-правовых институтов. Установкароссийских конституционалистов второй половины XIX – начала ХХ векана то, что во всех странах народное правосознание через механизмпарламентской демократии будет манифестироваться одинаково, былаошибочна.
2На самом деле процесс рецепции конституционных архетипов иинститутов везде занимал длительное время и не носил линейный характер.На это обратил внимание еще М.М. Ковалевский, который писал в этойсвязи следующее: «Речь никогда не шла о целостном перенесении – вСоединенные Штаты Америки или на континент Европы – английскогопарламентаризма,аоприспособлениисистемынародногопредставительства и ограниченной монархии к обществам, сильнодемократизированным революционной доктриной и в то же время далеконе порвавшим всех связей с прошлым, не выработавшим в себе привычкисамоуправления, внутренне раздвоенным сословными перегородками и непотерявшим еще пристрастия к сильной власти и правительственнойопеке».
3Возможный вариант такой рационализации был предложен нами в следующейработе: Кочетков В.В. К вопросу о национальной русской идее: философско-правовойподход// Государство и право. 2013. № 4. – С. 13-19.2В этом плане показательна история с так называемым Выборгским воззванием,которое, обращаясь к российским гражданам, призывало их перестать платить налоги,проходить военную службу, нести другие государственные повинности до тех пор, покаНиколай II не начнет соблюдать дух своего октябрьского Манифеста. Это воззваниебыло подписано большинством членов первой Государственной Думы после того, какона была распущена царским указом в 1906 году.
Как известно, никаких акцийгражданского неповиновения в поддержку этого воззвания не произошло, а почти всеподписанты были осуждены и приговорены к тюремному заключению с последующимпоражением в пассивных политических правах. Подробнее см. Винавер М.М. ИсторияВыборгского воззвания. СПб.: Общественная польза, 1913.3Ковалевский М.М.
Общее конституционное право. Часть II. СПб.: Типография«Север», 1908. – С.5. Равенство в бесправии также демократизирует общество, как иравенство перед законом. Разница заключается в том, что последнее сопрягает свободу иответственность в гражданине, а первое приводит к отождествлению свободы ипроизвола.1361Если же мы обратимся к истории, то обнаружим, что даже в США,несмотрянаправосознаниякультурную–Англии,близостькрецепцияродинеконституционногоархетиповконституционногоправосознания потребовала позитивизации соответствующих публичноправовых институтов (собственно говоря, поэтому и появилась идеяКонституции как основного закона). И процесс этот занял примерно столет, начиная с революции 1776 года и заканчивая отменой рабства на югеСША после гражданской войны 1861–1865 годов.
И еще примерно стопосле этого происходила имплементация ценностей конституционногоправосознания при помощи законодательной позитивной дискриминации вотношении социально слабых групп и меньшинств.Аналогично дело обстояло и во Франции, которой понадобилосьпочти сто лет, начиная с Великой революции 1789 года, давшей некоторыеклассические конституционные формулы, и заканчивая учреждениемТретьей республики в 1875 году. За это время Франция прошла черезгражданские войны, ужасы якобинского террора, авторитаризм НаполеонаI, реставрацию монархии Бурбонов и лже-конституционализм НаполеонаIII, ставшего первым плебисцитарным императором.
Примерно такую жекартину мы увидим, если обратимся к истории конституционализма вГермании, которая решала одновременно задачи по созданию единогогосударства и имплементации ценностей конституционного правосознания.Этотпроцессусловноначалсяв1848годустакназываемойФранкфуртской революционной конституции, развивался через принятиепсевдо-конституционныхактовмногочисленнымигерманскимигосударствами, затем через Конституцию Германской империи 1871 года,облекшей в юридические формы мнимый конституционализм, а такжечерез расцвет и гибель Веймарской республики (1919 – 1933 годы).
И362только после принятия Конституции ФРГ в 1949 году можно говорить обустойчивом конституционном развитии Германии.1Несмотрянатакойисторическийфон,российскиеконституционалисты второй половины XIX – начала ХХ века были почемуто убеждены в том, что в России этот процесс будет скоротечен и успешен.Хотя тот же М.М. Ковалевский подчеркивал, что суть процесса рецепцииправовых институтов состоит не в их механическом копировании. Он писалпо этому поводу следующее: «Государственный быт отдельных стран инародов складывается не под влиянием одного самостоятельного ростаунаследованных от предков учреждений. Не столько заимствование,сколько приспособление иноземных порядков, признаваемых в данныймомент образцовыми, всегда играло и продолжает играть значительнуюроль в публичном праве столько же, сколько и в гражданском».
2В чем же состоит значение идей российского конституционализмавторой половины XIX – начала ХХ века для современной российскойгосударственности? По мнению А.Н. Медушевского, «политическаяпрограмма классического русского либерализма вполне созвучна задачампостсоветской конституционной борьбы за правовое государство». 3 Однакоиз этого следует, что конституционный вопрос так и остался нерешенным вТакая неравномерность конституционного развития в мире навела А.Н.Медушевского на мысль о существовании так называемых конституционных циклов,когда чередуются демократические и авторитарные фазы поступательного развитияконституционных институтов// Медушевский А.Н.
Теория конституционных циклов. М.:Издательский дом ГУ ВШЭ, 2005. – С. 455. Суть дела, по нашему мнению, заключаетсяне в смене в определенной последовательности политических форм, а в особенностяхимплементации конституционных ценностей в ткань общественного бытия. Иначеговоря, распространение архетипов конституционного правосознания зависит, преждевсего, от способности властвующей и интеллектуальной элит рационализироватьбазовые народные ценности в рамках этой парадигмы, а также от их желания честноследовать всей совокупности правил конституционного поведения. И этот процесстолько по форме, может быть, похож на цикл, но, в сущности, это зигзагообразноедвижение, зависящее от конкретного соотношения социальных, политических иинтеллектуальных сил в конкретной стране в определенный момент времени.2Ковалевский М.М.
Общее конституционное право. Часть II. СПб.: Типография«Север», 1908. – С.38.3Медушевский А.Н. Диалог со временем. Российские конституционалисты конца XIX– начала ХХ века. М.: Новый хронограф, 2010. – С. 454.1363современной России. И это несмотря на принятие в 1993 году самойдемократической в российской истории Конституции. Так же как и нашивеликие предшественники, мы в конце 80-х годов прошлого векастолкнулисьспроблемой,какосуществитьимплементациюконституционных ценностей и институтов в ткань общества, в которомболее семидесяти лет подавлялась всякая частная и публичная автономия.По нашему мнению, значение идей российского конституционализмавторой половины XIX – начала ХХ века для современной российскойгосударственности заключается в том, чтобы показать, как не надоосуществлять рецепцию ценностей и институтов.Проблема рецепции права является одной из наиболее дискуссионныхв отечественной юридической науке.
И если речь заходит о частноправовойсфере, то существует некий консенсус о магистральной линии рецепцииримского права, но когда начинает обсуждаться публично-правовая сфера,градус дискуссии иногда зашкаливает. С одной стороны, еще Ш. Монтескьев своё время написал: «Каждый народ имеет собственное государственноеустройство; английское является государственным устройством англичан, иесли бы захотели дать его пруссакам, это было бы столь же абсурдно, какрешение дать прусское государство тюркам. Каждое государственноеустройство есть только продукт, манифестация собственного духа данногонарода и ступени развития сознания его духа».
1 С другой стороны, развитиеправовых основ российского государства связано, начиная со временипринятия христианства, с рецепцией публично-правовых институтов. В чемособенность современного этапа развития конституционных идей в нашейстране? Современная российская властвующая элита убеждена, чтополитиказападныхстран, насловах, ратующихзаравноправноесотрудничество и партнерство с Россией и другими «вновь образованнымидемократиями»,заскорейшееих«возвращение»вевропейскуюцивилизацию, на деле направлена на политическую и культурную1Монтескье Ш.
Избранные произведения. М.: Госполитиздат, 1995. – С. 159.364ассимиляцию этих государств, выражающуюся «в лучшем случае встратегии покровительства, вразумления или просто игнорирования России,а в худшем – давления, дискриминации и грубого политического,экономического и даже военного диктата». 1 В этих условиях вызываеттревогу судьба современного российского конституционализма. Даже однии те же социально-правовые явления, например, собственность, формаправления,включенныевразличныеконтекстыисторических,национальных, психологических особенностей данной страны, могут иметьдиаметрально противоположные эффекты. Пользование «текстами из чужойкультуры» приводит к новой интерпретации этих «занесенных» текстов исамого контекста «аборигенской» культуры.
Из такой новой интерпретациинеизбежно вырастают новые смыслы, реализуемые в человеческойдеятельности.2 Представляется, что нечто подобное случилось и сконституционализмом на российской почве.В современной российской правовой науке проблема рецепциипублично-правовыхинститутовиархетиповконституционализмаосмысляется в виде вопроса о взаимоотношении конституционализма игосударственного (конституционного) права. В.Т. Кабышев и Т.М. Пряхинав этой связи считают, что «в науке конституционного права подконституционализмомпонимаетсяпрямоедействиеКонституциивконституционной регламентации государственного строя и политическогорежима, конституционное признание прав и свобод личности, правовойхарактер взаимоотношений гражданина и государства». 3 Но как возможнопрямое действие Основного закона, если нет консенсуса по поводуценностей в нем зафиксированных? Очевидно, что в этом случае прав будеттот, у кого больше правомочий.Синюков В.Н.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
