Диссертация (1173767), страница 68
Текст из файла (страница 68)
Властители и судии: Развитие правового сознания в императорскойРоссии. М.: Новое литературное обозрение. 2004.– С. 25.1349воли (она придавала им легитимность) и по сути дела они были всего лишьформой делегирования им своих полномочий другим учреждениям и лицам.Несмотрянато,чтовОсновныхзаконахбылапредусмотреныГосударственная Дума и Государственный Совет как законодательныеорганы, основная их функция заключалась в содействии в принятии законовглаве государства, то есть содействие самодержавному монарху взаконодательной работе. Очевидно, что за этим стояло две идеи: (1) уступкараспространившимсяконституционнымпредставительствакакидеямнеобходимомоборганеатрибутенародногосовременногоцивилизованного государства (самым близким и понятным примером чегобыла Германская империя по Конституции 1871 года); и (2) желание черезформальное понимание закона как нормативно-правового акта, принятогоорганом народного представительства и утвержденного главой государства,обеспечить реализацию идеала законности самодержавия.
Последнее имеловажное для самодержавного правосознания доктринальное значение,поскольку позволяло отвести от главы государства обвинения в произволе.Формальное понимание закона, институционализированное в учрежденииГоссовета и Госдумы, должно было юридически оформить единение царя инарода.Вместо принципа разделения власти и взаимного ограничения еёветвей в государстве российское самодержавное правосознание утверждалодистинкцию верховного и подчиненного управления. Согласно этомуархетипу, Глава государства является единственным носителем верховнойвласти, то есть вправе лично управлять государством.
Однако, посколькучисто технически это затруднительно, поэтому он создает целую системугосударственных органов. Часть этих органов непосредственно содействуютглаве государства в выполнении функций управления. Например, Госсовети Госдума участвовали в законодательном процессе, но только поопределенным предметам,да и еще утверждали по строгим правиламбюджет, подготовленный правительством. Совет министров руководил350министерствами и ведомствами, готовил и вносил законопроекты, а принеобходимости предлагал введение чрезвычайного положения.
Военный иВоенно-морской Советы содействовали Главе государства в руководствевоенным строительством и в исполнении функции Верховного вождя армииифлота.АПравительствующийСенат,вкоторомимператорпредседательствовал, осуществлял правосудие. Другие государственныеорганы наделялись главой государства, на основании закона или указа,определенной дискреционной властью по ограниченному кругу вопросов ина основании этого относились к сфере подчиненного управления.
НадзорзатакимиорганамигосударственнойвластиосуществлялПравительствующий Сенат, а непосредственное управление ими –министры и соответствующие им по рангу чиновники.Очевидно, что дистинкция верховного и подчиненного управления непредполагала какое-либо ограничение власти монарха. Кроме того, притакомподходеутверждать,чтоОсновныеЗаконы1906годапредусматривали создание отдельного законодательного органа, на нашвзгляд, нельзя.
На самом деле вместо двухпалатного законодательногооргана народного представительства были созданы два равноправныхзаконодательных собрания – Государственный Совет и ГосударственнаяДума, с весьма ограниченными полномочиями в сфере законотворчества.По сути дела, законодательная инициатива была в руках верховной иисполнительной власти.
Обычное для конституционного правосознанияразличение закона как нормативно-правового акта, принятого органомнародного представительства и указа как подзаконного нормативноправового акта исполнительной власти, в данном случае не могло бытьреализованополностью,посколькунекоторыевопросыверховногоуправления были исключены из предмета ведения законодательныхорганов, например, вопросы военного строительства или так называемоеУчреждение императорской фамилии, которые регулировались указами.Учредительная же власть конкретизировалась в манифестах, в которых351простообъявляласьцарскаяволя.Крометого,указамимоглирегулироваться и общественные отношения в чрезвычайном порядке, хотяони и могли быть отнесены к компетенции законодательного органа. К томуже депутаты Государственной Думы и члены Государственного Советаимели очень незначительные полномочия в области контроля надисполнительнойвластью.Правозапросовкминистрамносилонеобязательный для последних характер.
Бюджетный процесс был построентаким образом, что народные представители не имели возможности реальновлиять на формирование и распределение бюджета, а в области контролянад его исполнением они по сути дела всего лишь утверждали фактическипроизведенные государственные расходы. Не было также предусмотрено впервой «российской конституции» никаких механизмов привлечения кответственности министров (например, через отставку отдельного министраили всего правительства в целом).
Да и сами депутаты ГосударственнойДумы и избранные члены Государственного Совета имели весьмаограниченную неприкосновенность.Далее. Фактически за народным представительством император и егоокружение,следуяархетипамсамодержавногоправосознания,непризнавали никакого самостоятельного значения. И в случае малейшегонеповиновения Государственная Дума распускалась, одновременно дажеизменялось указным порядком избирательное законодательство.
Такпроисходило до тех пор, пока российской властвующей элите того временине удалось сформировать послушную и управляемую ГосударственнуюДуму, правда только к этому моменту дни самодержавия были уже сочтены.Говоря юридическим языком, баланс при разделении властей в первойроссийскойконституциибылсерьезносмещенвпользувластиисполнительной и главы государства.Это проявлялось не только в сфере законодательства, когдазаконодательная инициатива была у Государя и его министров, а некоторыесферы правового регулирования – строение армии и флота, чрезвычайное352положение–былиизъятыизкомпетенцииоргананародногопредставительства. Архетипы самодержавного правосознания нашли своезакреплениеивсферегосударственногоуправления(отсутствиемеханизмов ответственности исполнительной власти перед законодательнойвластью, возможность управления страной на основе чрезвычайных указов,неконтролируемость бюджетного процесса); и в сфере судебной защиты(отсутствие механизмов судебной защиты субъективных публичных правграждан, придание гражданских лиц военному суду).
На последний аспектобратил особое внимание еще И.А. Кравец. Он считал, что наиболеесущественным недостатком в вопросе о правах и свободах личностиявлялась их недостаточная гарантированность. Речь идет о возможностизащищать каждому свои права, нарушение должностными лицами как вгражданско-правовом, так и в уголовно-правовом порядке. К тому жеадминистративныйарест,благодаряпродолжавшимдействовать«исключительным положениям», был в то время обычным явлением.1Другой исследователь российского конституционализма в этой связиподчеркивает следующее: «Положения любой конституции, несмотря на еепрямое действие, нуждаются в том, чтобы был сделан шаг к закреплению иразвитию конституционных норм в соответствующих законодательныхактахстраны.ВразвитиеположенийвосьмойглавыОсновныхГосударственных Законов в редакции 1906 г.
о правах и свободахроссийских подданных должны были приниматься специальные законы. НовластьдоФевральскойреволюции,руководствоваласьпринятыминепосредственно Императором в 1905 и 1906 гг., то есть до вступления всилу Основных государственных законов, именными указами».2 Крометого, по оценке И.А. Кравца, «Основные законы 1906 года содержали[неявно – В.В.К.] некоторые нормы феодального права, так, например, в нихКравец И.А. Конституционализм и российская государственность в начале ХХ века.М.; Новосибирск: ООО «Издательство ЮКЭА», 2000.
– С.2632Виноградов В.В. Становление конституционализма в монархической России.Дисс…канд. юр. наук. Волгоград, 2002. – С. 159.1353отсутствовал принцип равенства всех граждан перед законом. В ходереализации Основных законов 1906 г. их положения часто нарушалисьмонархом, правительством, а нередко и депутатским корпусом. Права исвободы, закрепленные в их нормах, но не обеспеченные специальнымзаконодательством, регулировались «временными правилами»». 1Однако, с точки зрения самодержавного правосознания, все былологично и правомерно, поскольку гражданские и политические права своимподданным русский монарх даровал, а не признал их в качествеестественных и неотъемлемых.
Октроированный характер прав человека,конечно, не предполагал, что этот дар может быть отозван. Но даритель вслучае неправильного, на его взгляд, пользования дарованными правамимог их или ограничить (как это происходило, например, в случае военныхсудов и осуществления управления в чрезвычайном порядке), или изменитьпорядок их реализации (как это случилось с порядком избрания депутатовГосдумы в июне 1907 года). Из этого же проистекала и слабость органанародного представительства: он представлял всего лишь подданныхсамодержавного монарха, который учредил Государственную Думу длясодействия себе в законодательном процессе.
Отрицание народногосуверенитета, как известно, прямо ведет к слабости законодательной власти.По мнению современного российского исследователя Л. Балтовского,«… главным результатом первой русской революции стало симбиотическоесуществованиереспубликанскогопарламентаризмаи«ложногоконституционализма» самодержавия: новые политические нормы не моглизаменить признаваемую всеми легальными политическими силами идействующуювполномобъемеконституцию.«Ложныйконституционализм» проявлялся и в том, что власть сама предпринялапопытку облачиться в конституционные одежды».2 В свое время по этомуКравец И.А. Конституционализм в России в начале ХХ века.
Дисс…канд. юр. наук.Томск, 1995. – С.82Балтовский Л. Конституционализм в политической доктрине кадетов// Космополис.№ 1 (20), 2008. – С. 14.1354поводу лидер кадетов П.Н. Милюков так иронически заметил в одной изстатей в газете «Речь»: «Оно [правительство — В.В.К.] даст конституцию,хотя бы для этого пришлось посадить в тюрьму всех конституционалистов:все равно конституцию будут защищать другие «благонамеренные иустойчивые элементы русского общества». А пока эти элементы не научатся«истинному»конституционализму,либеральноеминистерствобудетпродолжать «тушить» «светочи» ложного конституционализма «тем жеконституционным порядком», каким сделало это относительно первойдумы». 1Именноэтоиобреклонанеудачупервуюпопыткуконституционализации российской власти.И.А. Кравец полагает в этой связи, что «конституционный строй вРоссии в начале ХХ века не удержался, не столько благодаря недостаткамОсновных законов 1906 года, сколько потому что возможности, которыепредоставлялимонарху,Советуминистров,Государственнойдуме,Государственному Совету, политическим партиям и партийным фракциям взаконодательных палатах, не были использованы ими для утвержденияконвенциальных основ конституционализма».
2 Однако наш анализ оценкироссийскими правоведами того времени юридической природы Основныхзаконов 1906 года показал, что никаких общих конвенциальных основконституционализма кроме формального понимания закона в России тоговремени просто не было.В условиях обострения конституционного вопроса в начале ХХ векаважно было определить природу конституционного государства кактакового для того, чтобы сформулировать правильные политические задачи.Кроме того, необходимо иметь в виду, что во второй половине XIX – началеXX веков все русские либералы и конституционалисты являлись по своимвзглядам государственниками, мечтавшими реализовать свои программыМилюков П.Н. Год революции: публицистическая хроника. 1905-1906. СПб.: 1907.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
