Диссертация (1173767), страница 72
Текст из файла (страница 72)
Как справедливо в своёвремя отметил И. Кант, в морали человек подчинен «только своемусобственномуи,темнеменее,всеобщемузаконодательству». 1Всеобщность содержания моральной нормы сближает её с нормойправовой. Однако ценности правосознания координируют общественноевзаимодействие (сотрудничество или конфликт) в отличие от нравственныхимперативов, которые направлены на индивидуальное поведение вразнообразных ситуациях.Архетипы правосознания – это ценности (или нормы) социальногопорядка (солидаризации общества), способов управления и осуществлениявласти.Социальноевзаимодействиепорождаетпритязаниянапредсказуемое поведение других акторов и соответственно ожиданияследования архетипам правосознания.
Поэтому можно согласиться с Л.И.Кант И. Критика практического разума// Кант И. Сочинения в 6-ти тт. Т. 4 (1). М.:Мысль, 1965. – С. 274.1370Петражицким, который специфику права связывал с его атрибутивнодистрибутивной природой. 1 Об этом же пишет В.П. Малахов: «Притязаниедолжно быть рассмотрено как фундаментальный акт, определяющийприроду права и правосознания, то есть как собственно правовой феномен.Последовательное развертывание содержания притязания представляетсобой процесс объективации содержания правосознания в правовуюреальность, а отражение этого процесса составляет суть описания правовойрефлексии.
Индивидуальное и общественное правовое пространство, какединственнаяреальностьправовогосущества,представляетсобоймногоуровневую структуру притязаний». 2Притязательность архетипов правосознания тесно связывает ихнормативность с эмоциональным уровнем индивидуального и групповогосознания (психики) и тем самым придает им особую силу и действенность.Неисполнение морального долга запускает механизмы переживаниянесоответствиянекоемуидеалудолжногоповедения(совесть).Когнитивный диссонанс при несоответствии архетипам правосознанияожидаемого поведения других социальных субъектов имеет своимследствием или гнев (борьбу за право), или фрустрацию (правовойнигилизм). Парадигма применительно к правосознанию и его архетипаместь понятие, выражающее его теоретический (рациональный) уровень.Смена доминирующей парадигмы в той или иной сфере знания всегдаозначает коренную ломку теоретико-методологических основ научногопоискаизнаменуетсобойновуювехувпроцессепознаниясоответствующих явлений.Вконтекстеопытаидейногокризисаотечественногоконституционализма в условиях действия Основных законов 1906 годаинтересно рассмотреть ситуацию в современной России после принятия вПетражицкий Л.И.
Теория права и государства в связи с теорией нравственности.СПб.: Издательство «Лань», 2000. – С. 129.2Малахов В.П. Природа, логика и содержание правосознания. Дисс…док. юр. наук.М., 2001. – С. 31.13711993 году Конституции, которая на первый взгляд соответствует самымжестким критериям либеральности и демократичности. Однако, по мнениюВ.В.Лапаевой,«спецификанынешнегоисторическогомоментазаключается в том, что официальная правовая доктрина, получившаязакрепление в Конституции РФ, оказалась гуманистичнее все ещедоминирующего в российской юриспруденции (как в теории, так и напрактике) легистского правопонимания, доставшегося ей в наследство отсоветского периода». 1 Напомним, что согласно классическому советскомуопределению, право – это «совокупность правил поведения, выражающихволю господствующего класса, установленных в законодательном порядке,атакжеобычаевгосударственнойивластью,правилобщежития,применениесанкционированныхкоторыхобеспечиваетсяпринудительной силой государства в целях охраны, закрепления и развитияобщественныхотношенийипорядков,выгодныхиугодныхгосподствующему классу».
2Представляется, что применение российской элитой ценностныхмоделей, несущих отпечаток советского легизма, при заимствовании идейконституционализма и его публично-правовых институтов в процессеразработки Конституции 1993 года серьезно, на наш взгляд, искажаетаксиологическое содержание данной парадигмы. Это и приводит, пометкому замечанию академика О.Е. Кутафина, к ситуации, когда мы имеемв нашей стране так называемый «мнимый конституционализм»3 вместосвободы и демократии, на верность которым присягают российская власть иЛапаева В.В.
Типы правопонимания: правовая теория и практика. М.: Российскаяакадемия правосудия, 2012. – С. 13.2См.: Основные задачи науки советского права: Материалы первого Совещаниянаучных работников права. 16–19 июля 1938 г. М., 1938. – С. 37.3«Говоря о современном российском конституционализме, – пишет этот известныйроссийский юрист, – нельзя не заметить, что он носит в значительной мере характермнимого конституционализма, поскольку отличается неустойчивостью, возможностьюобращения вспять, очевидной вероятностью перехода конституционных попроисхождению и политической терминологии феноменов в свою противоположность –авторитаризм»// Кутафин О.Е. Российский конституционализм. М.: Норма, 2008.
– С.7.1372правоведы. Причина этого, по мнению В.В. Лапаевой, состоит в том, что«догма российского права, являющаяся главным связующим звеном междуправовой теорией и практикой, по-прежнему остается легистской (то естьоснованной на отождествлении права и закона как произвольногоустановления власти) и, следовательно, не содержит в себе критериевотличия права от произвола». 1 Для того, чтобы это доказать (1) необходимоэксплицировать внутреннюю антиномичность трактовки понятия свободы всовременном отечественном правоведении и (2) показать, как можно еёпреодолетьнаосновеавторскойинтерпретациифеноменаконституционализма, предложенной в §1 Главы I.На первый взгляд, как будто наши подозрения безосновательны.
Какпишет Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин: «Вопределенном смысле Конституция 1993 года есть выражение основныхюридических ценностей, таких как права и свободы человека; верховенствоправа, справедливость и равенство; демократическое, федеративное,правовое и социальное государство; разделение властей; парламентаризм;правоваяэкономика». 2Этиценности,поегомнению,образуютопределенную иерархию, при которой высшей конституционной ценностьюявляется норма о правах и свободах человека. Речь идет в данном случае ост. 2 Конституции РФ, согласно которой «человек, его права и свободыявляются высшей ценностью», о ч. 2 ст. 17, где установлено, что «основныеправа и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому отрождения», о ч. 2 ст. 18, закрепляющей положение о том, что эти права исвободы «являются непосредственно действующими» и других.
Однакопоскольку сама Конституция РФ представляет собой нормативный акт,относящийся к позитивному праву, она не лишена определенныхЛапаева В.В. Типы правопонимания: правовая теория и практика. М.: Российскаяакадемия правосудия, 2012. – С. 7-8.2Зорькин В.Д. Конституция новой России: к 15-летию принятия. // Комментарий кКонституции Российской федерации. Под ред. В.Д.Зорькина, Л.В.Лазарева. М.: Эксмо,2009. – С. 27-29.1373недостатков, в том числе и нестыковок отдельных ее положений спостулатами естественно-правовой доктрины, лежащей в её основе (Главы Iи II). Предлагаемое нами толкование, опирающееся на перечисленные вышестатьиКонституциииархетипыконституционногоправосознания,позволяет преодолевать подобные дефекты текста нашего Основногозакона, поскольку дает возможность, «не ограничиваясь позитивныминормамиКонституции,руководствоватьсятакжеобщеправовымипринципами и положениями, соответствующими естественно-правовомухарактеру прирожденных и неотчуждаемых прав и свобод человека».1Что же такое права и свободы человека с точки зрения современногороссийскогоправоведения?ограничениявласти.вторжениявосуществляетсясферуПреждеИначечастнойпосредствомвсего,говоря,иэтоспособограничениепубличнойпризнаваемыхзаправовогогосударственногоавтономииличностикаждымчеловекомнеотъемлемых прав и свобод, которые не могут быть нарушены илипроизвольно ограничены.
Как пишет в этой связи известный российскийконституционалист Б.С. Эбзеев: «Именно благодаря этим правам –экономическим, социальным и культурным, а также гражданским иполитическим – государственная власть не только ограничивается посферам своего проявления и способам воздействия, но и становитсяподзаконной. Наличие у индивида гарантированных прав и свободпревращает его в «равноправного партнера» государства, способногопредъявлять к последнему правовые притязания, обоснованность которыхустанавливает суд, и тем самым способствует утверждению законности вдеятельности государства». 2 Из такого понимания ясно видно, для чегонужны права человека как юридическая конструкция, как некое средство,но неочевидно, в чем их ценность.
Иначе говоря, при такой интерпретацииНерсесянц В.С. Общая теория права и государства: Учебник для вузов. М.: Норма,2004. – С. 538.2Комментарий к Конституции Российской федерации. Под ред. В.Д.Зорькина,Л.В.Лазарева. М.: Эксмо, 2009. – С.50.1374остается неясным для чего человеку становиться равным государству.Может потому, что власть и государство являются некой фундаментальнойугрозой желанию человека быть свободным? И почему требуется именноправовой путь для достижения этой цели? Да и вообще: наскольковозможно равенство человека и государства?Ответнаэтивопросыможет бытьтаким:правачеловекаэксплицируют идею права как такового и идею свободы как таковой.Председатель Конституционного Суда РФ В.Д.
Зорькин так и подчеркивает:«Напомню,чтослова«liberal»,«свобода»,«право»обозначаютоднопорядковые явления, поскольку право есть норма, мера свободы».1Оставляя в стороне вопрос о том, может ли одно равнопорядковое явлениебыть мерой для другого однопорядкового с ним феномена,2 остаетсянеясным, как такое понимание соотношения «свободы» и «права» можетбыть конкретизировано, особенно, если принять во внимание другойважнейший юридический постулат, который в изложении того же авторагласит: «Суть права – компромисс интересов на каждом данном этапе, [a]Конституция есть его высшее юридическое выражение».3И здесь на выручку отечественному правоведению приходитдогматический метод: «В государственной жизни, при осуществлениивласти не должно быть ничего сверхправового, надправового.
Именно наэтой основе осуществляется соединение силы с правом (власть права иправо власти). Власть настолько легитимна, насколько она опирается наЗорькин В.Д. Конституция новой России: к 15-летию принятия// Комментарий кКонституции Российской федерации. Под ред. В.Д.Зорькина, Л.В.Лазарева. М.: Эксмо,2009. – С.21.2Очевидно, что мера как таковая предполагает измерение одного феномена чем-тодругим более высокого порядка абстракции, т.е. измерение возможно на основеопределения через родовидовое отличие.3Зорькин В.Д. Конституция новой России: к 15-летию принятия// Комментарий кКонституции Российской федерации. Под ред. В.Д.Зорькина, Л.В.Лазарева.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
