Диссертация (1173767), страница 66
Текст из файла (страница 66)
Понимая, чтоправовое государство есть некая норма-цель (архетип) правосознания, С.А.Котляревский обращает внимание на еще один существенный, на нашвзгляд, аспект, когда «к существующим организациям властвования иподчинения прилагается мерило такого властвования и такого подчинения,которое оправдывается неизменной основой сменяющихся правовыхвоззрений – оправдывается справедливостью.
Государство должно бытьправовым, потому что оно должно быть справедливым». 4 Обычно в товремя считалось, что верховенство закона есть одно из условийКотляревский С.А. Власть и право: Проблема правового государства. М.: б.и.,1915. – С.234. Данный автор полагает, что анализ ст. 7 и 86 Основных законов 1906 годапоказывает, что Россия юридически является конституционным государством.2Котляревский С.А. Власть и право: Проблема правового государства. М.: б.и., 1915.– С.236.3Котляревский С.А.
Власть и право: Проблема правового государства. М.: б.и., 1915.– С.305.4Котляревский С.А. Власть и право: Проблема правового государства. М.: б.и., 1915.– С.392.1338воплощения правового государства. Однако смысл это верховенствополучает лишь при допущении, что закон справедлив и способ его созданияесть в то же время возможное при недостатках человеческой природыобеспечениеэтойсправедливости.Крометого,какправило,«повелительная сила закона основана на его внешней авторитетности, вкоторой не заключается необходимо признака внутренней справедливости:последняя должна быть сюда привнесена».
1 Ведь как общая норма закондает всего лишь внешнее равенство. «Признание равных прав и равныхобязанностей может доставить правовое удовлетворение лишь тогда, когдаэти права и обязанности сами имеют некоторое оправдание». 2В чем же тогда смысл признания прав человека? «В основе всех их[субъективных прав – В.В.К.] лежит представление о достоинствечеловеческой личности, которое должно быть отражено в действующемправе и в известных пределах является его молчаливой предпосылкой».3Почему так важен критерий справедливости в концепции правовогогосударства? «Справедливость в действительности более обращается кабстрактной человеческой личности, чем к конкретному индивиду, и в этомее сходство с правом». 4 С.А.
Котляревский, оппонируя Б.А. Кистяковскому,приводит такой пример, отмечая, что между правом на достойную жизнь исоциалистическим принципом «от каждого по способностям, каждому потруду» есть неразрешимое противоречие, ибо первое исходит изуниверсальной ценности индивида:«Человек должен быть предметомвнимания и помимо его заслуг, просто как человек».5 Общий вывод С.А.Котляревский С.А. Власть и право: Проблема правового государства. М.:– С.393.2Котляревский С.А. Власть и право: Проблема правового государства.
М.:– С.393.3Котляревский С.А. Власть и право: Проблема правового государства. М.:– С.394.4Котляревский С.А. Власть и право: Проблема правового государства. М.:– С.397.5Котляревский С.А. Власть и право: Проблема правового государства. М.:– С.401.1б.и., 1915.б.и., 1915.б.и., 1915.б.и., 1915.б.и., 1915.339Котляревского такой: «Власть должна быть ограничена правом во имясправедливости; справедливость должна быть восполнена деятельнойблагожелательностью,котораявизвестномсмыслеестьвысшаясправедливость, вытекающая из достоинства человеческой личности и изсознания космического и морального единства».1Оценивая, в общем и целом идеи российских конституционалистоввторой половины XIX – начала ХХ века можно сказать, что им не удалосьсформулировать четких критериев для определения differentia specificaправового или конституционного государства.
Наличие определенныхинститутов (парламента, разделения властей и др.) не гарантируетподчинение государства им создаваемому праву. Кроме того, здесьвозможны различные степени имитации конституционных идей со сторонывластвующей элиты. Например, если орган народного представительстваимеет совещательные функции, то в этом случае он же все равно участвуетв законодательстве. Но такое государство, где последнее слово остается заадминистративной властью, мы не можем считать конституционным. Иникакое самоограничение власти (как правило, существующее лишь видеальном виде) здесь не поможет.
Аналогично ситуация обстоит сдефиницией правового государства, предложенной С.А. Корфом. Участиево власти без ограничения власти может оборачиваться диктатуройбольшинства. Например, террор якобинского Конвента или же ситуация всовременной Исламской республике Иран, где есть участие во властинаселения (выборы), но не защищены базовые права и свободы человека.
Аведь еще Ш. Монтескье предупреждал, что нельзя смешивать свободународа с властью народа. Естественно-правовое обоснование данногоидеала,предложенноеП.И.Новгородцевым,оказалосьслишкомабстрактным, оторванным от реалий России того времени. Дальше всехпродвинулся С.А. Котляревский, который сопрягал право с идеейКотляревский С.А. Власть и право: Проблема правового государства.
М.: б.и., 1915.– С.403.1340справедливостиипризнаниячеловеческогодостоинства.Однакосопряжение этих ценностей им осуществлялось в отрыве от необходимыхправовыхинститутов.И,следовательно,неимелоинституционализированной защиты. Конечно, деятельная справедливостьважна как императив, как требование, но без имплементации определенныхценностей в этос1 властвующей элиты и народа оно носит абстрактныйхарактер.Итак, как мы видим, на основной вопрос теории правовогогосударства, каким образом государство может быть подчинено им самимже создаваемому праву, у российских конституционалистов второйполовины XIX – начала ХХ века, нет четкого ответа. Представляется, чтоиз теории правового государства такой ответ не может быть получен, еслиеё осмыслять вне основных архетипов конституционного правосознания.§ 3. Проблема «мнимого конституционализма» и особенностиотечественной политико-правовой мысли второй половины XIX –начала ХХ векаПосле издания Основных законов 1906 года к новому политическомурежиму царской России с легкой руки немецкого ученого М.
Вебераприклеился ярлык «мнимого конституционализма». 2 Сам этот термин на тотмомент времени уже не являлся новым, а был введен в научный иполитический лексикон ещё Ф. Лассалем (если быть точным, то он говорило лже-конституционализме), который использовал его для характеристикиполитического режима Франции в эпоху Наполеона III.
3 Правда, у него этоттермин не имел негативного звучания. Само существование такогоВ данной работе под этосом социальной группы или класса понимаетсясовокупность ценностных установок, реализующихся в массовом поведении.2Вебер М. О буржуазной демократии в России// Социологические исследования. 1992.№ 3.– С.134.3Лассаль Ф. Сущность конституции: что дальше? СПб.: Общественная польза, 1905. –С.33. Как мы показали выше, аналогично оценивал ситуацию и лидер кадетов П.Н.Милюков.1341феномена как лже-конституционализм было для него лишь свидетельствомтого, что в самих современных экономических и политических условияхевропейских государств кроется причина, благодаря которой управлениебез конституционных форм более невозможно.
А, по мнению известногороссийского юриста Р.А. Ромашова, уже французская «Хартия 1814 годавпервые четко сформулировала ряд основных параметров мнимогоконституционализма: монарх как реальный глава государства, средоточиевсех властей и гарант конституции; подмена подлинного разделения властейих фиктивным и чистофункциональным подразделением; безвластиезаконодательного корпуса; полная зависимость исполнительной власти(правительства) от монарха и отсутствие действительного контроля над нейсо стороны народного представительства (парламент); несамостоятельностьсудебной власти». 1В чем же состоит сущность данного феномена? По определениюакадемика О.Е.
Кутафина, мнимый конституционализм – это такая теория ипрактика конституционализма, которая «отличается неустойчивостью,возможностью обращения вспять, очевидной вероятностью переходаконституционных по происхождению и политической терминологиифеноменов в свою противоположность – авторитаризм».2 Представляется,что при таком определении мы не можем понять, почему возможно такоеизвращение принципов конституционализма.
И самое главное – практика лиэтоконституционализмаилиэтоимитация,преследующаяиныенеконституционные цели.Другойавторитетныйисследовательроссийскогоконституционализма второй половины XIX – начала ХХ века А.Н.Медушевский полагает, что «мнимый конституционализм – это некоторыйгибрид новых (конституционно-правовых) политических форм и старогоРомашов Р.А. Современный конституционализм: теоретико-правовой анализ. Дисс…док. юр. наук. СПб., 1998.
– С.1762Кутафин О.Е. Российский конституционализм. М.: Норма, 2008. – С.7.1342(абсолютиско-монархического)политическогосодержания». 1Главнойисторической особенностью мнимо-конституционного типа правления, помнению А.Н. Медушевского, является то, что «конституция здесь – неинструмент социального контроля, а средство легитимации традиционныхносителей власти, по образцу упрочившихся уже демократическихрежимов». 2 Российский вариант конституционной монархии после 1906года является с точки зрения А.Н. Медушевского, типичным примером«мнимого конституционализма». Его характерной чертой является то, что«политические и юридические формы западноевропейского монархическогоконституционализма были использованы здесь для легитимации сугуботрадиционалистского института – самодержавия».3 В этом случае на первыйпланприизученииполитологическийаспектинтересующегоэтойпрактики,насафеноменаименновыходитиспользованиевластвующей элитой институтов конституционного права для легитимациисвоего господства.
Однако при этом совершенно остается в сторонеюридический аспект данной проблемы, суть которого можно выразитьследующим образом: какие особенности конституционного правосознанияпозволяюттрадиционнымвластвующимэлитамиспользоватьегоинституты в своих целях. Кроме того, остается не ясным, как возможномеханическое соединение новой формы и старого содержания.С этой точки зрения, представляет интерес мнение И.А. Кравца,который, оппонируя М. Веберу и А.Н. Медушевскому, отмечал, что он«следует обратной перспективе развития конституционализма, когда рост иукоренение конституционных учреждений и правосознания, как следствиевсемерного развития конституционных идей и опыта конституционнойпрактики, является единственно возможным вариантом перехода отМедушевский А.Н.
Мнимый конституционализм как явление мировой политическойкультуры// Социс. 1994. № 5. – С. 90-103.2Медушевский А.Н. Мнимый конституционализм// Вестник Московскогоуниверситета. Сер.12. Политические науки. 1995. № 2. – С. 42-51.3Медушевский А.Н. Что такое мнимый конституционализм?// Социс. 1994.
№ 2. – С.71-86.1343мнимого конституционализма к подлинному». 1 С этим абстрактнымтезисом трудно не согласиться. Однако в этой связи возникает уже вполнеконкретный вопрос: а кто должен содействовать такому укоренениюархетипов конституционного правосознания? Очевидно, что само собой этоне происходит. Известен только один пример органического развитияконституционных идей и институтов – это Англия. И даже в этом случае необошлось без казни главного символа традиционного правосознания короляКарла I в 1649 году. Поэтому провозглашать идеи мирного и постепенногоразвития конституционализма вне конкретного (социологического – в планесоотношения сил и интересов; политологического – в плане особенностейповедения различных политических субъектов; а самое главного –юридического – с точки зрения господствующих ценностей правосознанияи доминирующей правоприменительной практики) анализа ситуации вРоссии начала ХХ века означает заниматься не наукой, а становиться наопределенную политическую позицию.По нашему мнению, именно юридическое исследование даннойпроблемы и позволяет правильно понять интересующий нас феномен.Мнимый конституционализм можно определить как такое решениеконституционного вопроса, при котором, с одной стороны, в основныхзаконах провозглашаются права и свободы граждан, и даже образуютсяосновные конституционные по форме органы государственной власти, а, сдругой стороны,права народа, а также его представителей взаконодательном органе, не обеспечены никакой реальной (юридической)гарантией, и тем самым, низведены до минимума.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
