Диссертация (1173765), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Когда в 1171 г. император Мануил Комнин по династическим соображениям обязал духовные власти вместе со всеми жителями столицы присягнуть своему новорожденному сыну Алексею, русский митрополит Михаил также приносил присягу. «Он рассматривался как подданный слуга своего василевса, только состоящий на заграничной службе»(см.: Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви... С. 216).282Горский А.
А. Русь... С. 127.116280281Содержание этих моделей доводилось до политических субъектов занявшими заметное место в системе властных отношений представителям церковной иерархии, которых на Руси называли «отцами» и «владыками», подчеркивая их особые идеологические и властные полномочия. Именно к ним вдревнерусском государстве переходит от жрецов (волхвов) роль хранителей итолкователей общеобязательных правил поведения.В результате религиозной основой правовой системы на Руси становится закон в христианском его истолковании283.
Суть этого истолкования отражалась в «Законе Моисеевом» — компиляции норм древнееврейского Пятикнижия (Торы), составленной в Византии в VIII в., а также в предписанияхканонического и византийского права. Система канонического права былапредставлена так называемыми правилами апостольскими, соборными и отеческими284, которые регулировали деятельность церкви как института отправления культа и своеобразного судебного органа. Развитая система византийского права имела древнюю историю и включала как принципы римского (Юстинианова) и передневосточного права, так и нормы собственно византийские,отразившие историю развития страны и особое место церкви.
Важными источниками византийского права были записанные на греческом языке юридические компиляции: Эклога и Прохирон. Эклога представляла собой законода-Как обоснованно указала Н. М. Золотухина, с принятием христианства Русь восприняласложную догматику православной конфессии христианского вероучения и соответствующую терминологию. В византийской религиозной традиции термин «закон» обозначал понятия высокого порядка (Закон Бога), но встречалось и его применение в более узком юридическом значении (законы императоров).
Поэтому и на Руси термин «закон» расширилсвой объем за счет усвоения сакрального содержания, при этом не утратил и конкретногоюридического значения, дополнительно получив широкие нравственные характеристики.Понятие Божественного закона предполагало его нравственную мотивацию, не исключаяпри этом юридического содержания и, соответственно, юридической ответственности (Золотухина Н. М.
Политико-правовая мысль XVI в.: Максим Грек о правде, справедливости,законности и правосудии. М., 2018. С. 244-245).284Правила святых Апостолов и святых Отец, Святых Поместных Соборов, Святых Вселенских Соборов с толкованиями. В 3 т. М., 2000.117283тельный свод, изданный в 740 г. при византийских императорах Льве Исаврянине и Константине Копрониме285. Прохирон, т.
е. руководство для судей,«ручная книга законов», был издан между 870 и 879 гг. императором ВасилиемМакедонянином286.Византийское (восточноримское или греко-римское)287 право на Руси, поточному наблюдению В. М. Живова, «было целиком воспринято как часть христианской традиции и в рамках русского дуализма соотносилось исключительно с христианскими культурными ценностями»288. Основные источникивизантийского права являлись частью христианских номоканонов, которые всоответствующей сфере общественных отношений были обязательны в полном составе289.
Поэтому ознакомление русских князей и их окружения с текстами «греческих номоканонов» одновременно означало и знакомство с византийским законодательством. Наиболее полным источником христианских религиозно-правовых норм на Руси была «Боговдохновенная книга Кормчая;греческим языком Номоканон; словенским же Закону правила» (Номоканон,Е.
Э. Липшиц отмечала, что «практическими нуждами была вызвана к жизни так называемая Частная Эклога, местами отличающаяся от оригинала весьма значительно». Существует мнение, что в основе славянского перевода лежала именно Частная Эклога (см.: Эклога. Византийский законодательный свод VIII века. М., 1965. С. 20–21).286См.: Бенеманский М. О Прохеiрос Nомос императора Василия Македонянина. Его происхождение, характеристика и значение в церковном праве. Сергиев Посад, 1906. Вып.
1;Павлов А. С. Курс церковного права... С. 69.287См.: Крылов Н. И. Об историческом значении римского права в области наук юридических. М., 1838; Калачов Н. О значении Кормчей в системе древнего русского права. М.,1850; Тиктин Н. И. Византийское право как источник Уложения 1648 г. и новоуказных статей. Одесса, 1898; Филиппов А. Н.
Учебник истории русского права. Ч. 1. Юрьев, 1914;Бенеманский М. Закон градский. Значение его в русском праве. М., 1917; ВладимирскийБуданов М. Ф. Обзор истории русского права... С. 114–115.288Живов В. М. Разыскания в области истории… С. 191.289Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права... С. 114.118285Кормчая книга, Кормчая). Первоначально представлявшая собой только перевод византийских источников290, Кормчая книга постепенно пополнялась правилами русского происхождения, в том числе Правдой Русской291.Славянские переводы и переработки византийских актов составляли основу Кормчих книг.
Здесь Эклога и ее южнославянская переработка, дополненная покаянными правилами (Закон судный людем292), а также Прохиронобычно следовали за извлечениями из Пятикнижия Моисея 293. Включение таких законов в Кормчие книги обеспечивало ознакомление русских судей с византийскими законодательными образцами294. При этом на все церковно-славянские тексты экстраполировалось религиозное отношение - византийскиезаконы рассматривались как образец христианского правосудия 295. Поэтомувизантийское законодательство становится важнейшим идеологическим источником древнерусской правовой системы.
М. Бенеманский справедливо отмечал, что «непоколебимость авторитета градских законов совершенно приравнивалась к непоколебимости авторитета церковных канонов»296. Это былосвязано с их рецепцией как части единой христианской культуры, в рамкахкоторой соблюдение византийского права рассматривалось как необходимыйэлемент спасения297. Для христианина основным считалось следование «духу»византийских законодательных предписаний.В зависимости от оценки места исполнения этого перевода в исторической литературеон определяется либо как «Древнеславянская кормчая» (Щапов Я. Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси в XI-XIII вв. М., 1978.), либо как «древнейшаяКормчая Русской редакции» (Милов Л.
В. О древнейшей истории кормчих книг на Руси //История СССР. 1980. № 5. С. 105-123).291Беляев И. Д. История русского законодательства. СПб., 1999. С. 297–303.292«Цесаря Константина закон судный людем» А. С. Павлов называл болгарской «компиляцией из разных источников византийского права, преимущественно из Эклоги Льва Исаврянина» (Павлов А. С. Курс церковного права... С. 93).293Ключевский В.
О. Соч. М., 1956. С. 209–210.294Российское законодательство Х–ХХ веков: в 9 т. Т. 1. Законодательство Древней Руси.М., 1984. С. 153–154.295Живов В. М. Разыскания в области истории… С. 231.296Бенеманский М. Закон Градский. Значение его в русском праве. М., 1917. С. 111.297Живов В. М. Разыскания в области истории… С. 228–231.119290С учетом вышеизложенного излишне категоричным выглядит утверждение В. М. Живова о том, что «церковнославянское право (за исключением нескольких разделов) было недействующим»298.
Как представляется, понятие«действия права», «правового воздействия» здесь трактуются излишне узко,без учета содержания как общесоциальных функций права (прежде всего, воспитательной и информационно-ориентирующей299), так и собственно юридических функций. Ведь право реализуется не только через применение определенных норм судами, но и через непосредственное соблюдение, использование или исполнение соответствующих предписаний в повседневном поведении участников общественных отношений.В. М. Живов пишет о византийском праве на Руси: «Если бы оно применялось, следовало бы ожидать сознательного приспособления византийскойюридической традиции к условиям русского юридического быта… Следы такой деятельности, однако, отсутствуют — мы не находим ни глосс, объясняющих и приспосабливающих чуждые нормы, ни сборников извлечений, сохраняющих нужное и отбрасывающих ненужное…»300.
В то же время, включенные в Кормчие книги юридические тексты уже были переработками римскогоправа301. А придание им религиозного значения существенно ограничивало, ато и полностью исключало возможность их произвольного толкования. Следует учесть также, что при переводе на церковнославянский язык византийские законы уже в определенной мере адаптировались к особенностям славянских стран.При этом сборники извлечений из византийского законодательства вДревней Руси все же существовали. Речь идет, прежде всего, о Книгах закон-Живов В. М. Разыскания в области истории… С. 231.См.: Теория государства и права: курс лекций.
Саратов, 1995. С. 134–135.300Живов В. М. Разыскания в области истории… С. 217.301Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права... С. 114–115.120298299ных - славянской компиляции норм Прохирона, а также Эклоги и византийского Земледельческого закона, приспособленной к древнерусскому праву302.По мнению А. С. Павлова и М. Бенеманского, Книги законные были переведены на древнерусский язык в конце XII или в начале XIII в. и служили руководством русским князьям для отправления правосудия303.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
