Диссертация (1173747), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Так, согласно ст.276 Устава, судебныйследователь должен был продолжать производство следствия и в том случае,когда обвиняемый скрылся или вообще нет подозреваемого в совершениипреступления.О том же могут свидетельствовать и поводы к началу производствапредварительного следствия следователем: объявления и жалобы частных лиц;сообщения полиции, присутственных мест и должностных лиц; явка сповинной;возбуждениенепосредственномуделаусмотрениюпрокурором;судебноговозбуждениеследователядела(ст.297поУстава).Получается, одной из задач следователя являлось обнаружение и поимкавиновного.Другимизадачамиследователяявлялисьустановлениеобстоятельств как уличающих, так и оправдывающих обвиняемого (ст.265Устава), собирание доказательств (ст.266 Устава), обеспечение денежныхвзысканий с обвиняемого (268 Устава), применение мер пресечения (Главашестая Устава), проверка данных дознания257.
Цель же заключалась впроцессуальном обеспечении деятельности суда – либо подготовка материаловпредварительного судебного исследования обстоятельств для отправленияправосудия,либоограждениесудаотпустойтратывременисбесперспективным, по мнению следователя, делом. По словам известного257См.: Викторский С.И. Русский уголовный процесс. Учебное пособие.
М.: Юридическое бюро«Городец», 1997. С.357.146русскогопроцессуалистаН.Н.Розина:«…предварительноеследствиенаправляется только на собирание материала, достаточного для положительногоили отрицательного решения вопроса о предании обвиняемого суду».258Интересно, что составители Устава, мотивируя разделение дознания иследствия, считали, что такой порядок расследования “заключает в себе двавесьма важных улучшения: первое, что полиция, дабы не сообщать следователюневерныхсведений,понеобходимостидолжнабудетспервасамаудостовериться в справедливости того о чем доносит, чрез то числонеосновательных следствий значительно уменьшится; второе, что судебныйследователь,неучаствуявпервоначальныхрозысканияхипосемунеувлекаемый первыми, иногда ошибочными заключениями и догадками опредполагаемом виновном, может беспристрастно, без всяких предубеждений,судить о вероятности возводимого на кого-либо подозрения”.259 Как видим,налицо несоответствие заявленного в Объяснительной записке и того, чтобуквально содержалось в Уставе.
Так кто же по Уставу должен был решатьзадачу обнаружения и поимки преступника? Если это задача дознания, тогда этазадача не могла ставиться перед следователем, а если это задача последнего, токак же разработчики Устава собирались обеспечить его беспристрастность? Ивсе же анализ норм Устава неумолимо указывает на то, что это не былообязательной задачей органов дознания, а входило и в число задач следователя.Такое несоответствие норм Устава тому, что заявляли его разработчики,проявлялось и в различном понимании целей и задач дознания у авторов тоговремени. Так, П.В.Макалинский утверждал, что дознание должно было узнать иуказать следователю, где находятся доказательства, которые следователь мог бысобрать находящимися в его распоряжении средствами.
А.Чебышев-Дмитриев идр. полагали, что дознание представляло собой первоначальные действия пособиранию данных для удостоверения в том, что событие являлось258Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. Пособие к лекциям. Издание третье пересмотренное.Петроград, 1916.259Судебные уставы 20 ноября 1864г., с изложением рассуждений, на коих они основаны, изданныеГосударственной канцелярией.
Спб.,1866. Изд.2-е, доп. и изм. ч.II. С.115.147преступлением, и для установления лица, на которое могло быть возложеноподозрениевсовершениипреступления.Например,И.Я.Фойницкий,А.К.Вульферт считали, что “дознание направляется на исследование дела дляобнаружения виновника и его виновности.”260 Третьи, как, например,В.К.Случевский, полагали, что дознание должно было обнаружить признакипреступного деяния, и тем самым выяснить основания для начала судебногоследствия; дальнейшие действия по розыску и изобличению преступникадолжны были, по их мнению, принадлежать судебной власти.261Если первая из высказываемых точек зрения сводила основную задачудознания к поиску доказательств, которые должен был собирать следователь, товторая и третья определяли задачу дознания как установление в деяниипризнаков преступления.
Однако вторая и третья точки зрения расходились повопросу, должно ли в ходе дознания быть обнаружено лицо, совершившеепреступление.Болеесоответствующейизначальнымидеямидажеприведенным чуть выше пояснениям разработчиков Устава представляетсявторая точка зрения, поскольку одна из основных задач дознания состояла вобнаружении и поимке виновного. Отсюда и цель дознания – передатьследователю не только сведения о преступлении и собранные по немуматериалы, но и лицо, обоснованно подозреваемое в его совершении.262 Впротивном случае непонятно, как обеспечить объективность следователя врасследовании – необходимейшее условие справедливого расследования.Таким образом, можно сделать вывод, что в целом в Уставе цели и задачидознания и следствия были разделены, но не совсем последовательно, что впоследующем привело к смешению дознания и предварительного следствиявообще.
И вот уже Комиссия, созданная для разработки новой редакции Устава260Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. В 2 т. Т.II, С.371; Вульферт А.К. Реформапредварительного следствия. М., 1881. С.29. Цит. по: Комментарию к Уставу уголовногосудопроизводства1864г.// Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9т.
Т.8. М.: Юридическая литература,1991. С.286.261Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Спб., 1892. С.625.262Интересно, что по комментариям советских авторов, точка зрения В.К.Случевского полностьюсоответствовала мнению составителей судебных уставов (См.: Комментарий к Уставу уголовногосудопроизводства1864г.
// Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9т. Т.8. М.: Юридическая литература,1991. С.285).148(далее – Комиссия 1894г.)263, отмечала, что, по закону, задача дознания иследствия была общая — “удостоверение в том, что в происшествиизаключаются признаки преступного деяния.”264 О том же говорят и некоторыеученые в начале ХХ века. Так, С.В.Викторский писал: «Дознание, имея спредварительным следствием одну и ту же цель в установлении признаковпреступления и по возможности в открытии виновника преступного деяния,сильно разнится от него в других отношениях, являясь лишь подготовкой почвыдля деятельности следователя (органы предварительного следствия) иоснованием для начала судебного производства…»265 И далее -- «Цельпредварительного следствия, как и дознания,констатирование в событиипризнаков преступления».266 Однако при таком положении вещей не ясен смыслсуществования дознания и предварительного следствия, а, значит, конструкциядалека от должного, приближающего к истине, то есть противоречит принципусправедливости.По мнению Комиссии 1894г., причиной, вызвавшей смешение следствия идознания, являлось отсутствие нормативного определения дознания (посодержанию), его целей и значения.267 Так, по ее мнению, действовавший Уставне содержал “точных определений о порядке производства полицией дознания,которому не отведено в уставе ни особого раздела, ни даже особой главы.
Позакону дознание рассматривалось “не как самостоятельная стадия процесса, акак составная часть предварительного следствия, в виду чего о нем”упоминалось “лишь при изложении обязанностей лиц, участвующих впроизводстве следствия, причем участию в нем полиции отведено всего 12статей263(ст.50-61уст.угол.суд.),неотличающихсяниточностью,ниУказом Александра III 7 апреля 1894г. была создана комиссия для пересмотра законоположений посудебной части под председательством министра юстиции Н.В.Муравьева.
Программа деятельности комиссиибыла изложена министром в записке “О необходимости изменения судебных учреждений и судебных порядков”,составленной 6 апреля 1894г. В результате работы комиссии в мае 1899г. появились проекты Уставов, однакоприняты они так и не были. Таким образом, Устав 1864г. действовал вплоть до отмены его советской властью.264Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава уголовного судопроизводства. Т.2.
СПб.:Сенатская типография, 1900. С.11.265Викторский С.И. Указ.соч. С.346.266Там же. С.357.267Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава уголовного судопроизводства. Т.2. СПб.:Сенатская типография.1900. С.51 и С.197.149определенностью.”268 Как видим, Комиссия 1894г. констатировала, что поУставу цель и задачи дознания расходятся с первоначальным замыслом первыхразработчиков реформы, заключавшемся в преобразовании дореформенногопредварительного следствия в дознание как части досудебного производства,предшествовавшей новому предварительному следствию.
Тем самым Комиссия1894г. фактически признала, что дознание и предварительное следствие, поУставу, в отличие от дореформенного предварительного и формальногоследствия не разграничены наличием подозреваемого лица.Однако такое мнение может показаться слишком категоричным, судя поприведенным выше самим нормам Устава. Похоже, что допущенное Комиссией1894г.
преувеличение было вызвано не только некоторой указанной вышенепоследовательностьюУстававопределениицелейизадачстадийдосудебного производства, но и сложившейся практикой, да, наверное, иназначением самой этой Комиссии, которое можно сформулировать, побольшому счету, как пересмотр излишне либеральных законов. Что же касаетсямнения Комиссии о том, какие цели и задачи должны ставиться передследствием и дознанием, то это можно выяснить в Объяснительной записке1899г.: «При обсуждении Основных положений уголовного судопроизводства1862г.269 Соединенные департаменты Законов и Гражданских и Духовных ДелГосударственного Совета предполагали, что “судебные следователи будутпроизводить действия, необходимые для удостоверения в том: учинено липротивоправное деяние или нет, и если учинено, то кто, по всей вероятности,виновен, и какими доказательствами и уликами вина его может бытьподтверждена (Журнал Государственного Совета 1862г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
