Диссертация (1173741), страница 63
Текст из файла (страница 63)
Р. 941.деятельность,заявленныйпосыл,связанныйс298переформатированиеммироустройства,изменениемглобальнойполитико-правовой архитектуры. Привлечение к ответственности только на основаниивнешних, формальных признаков преступного деяния, без учета субъективныхэлементов влечет за собой неполноту и необъективность судебного решения,игнорирование важнейших обстоятельств, которые должны учитываться приформировании приговора.В-пятых, диспозиция ст. 7 Статута предполагает, что деяния должнысовершаться в рамках широкомасштабного или систематического нападения.Этот признак слабо применим к террористическим атакам, которые, как правило,носят разовый характер.
Если говорить об иных формах террористическогоучастия, то их характеристика не представляется возможной с использованиемкатегориймасштабаилисистемностинападения.Организация,закупкавооружения, публичные призывы к совершению терактов – все то, что определяетнезаконнуюдеятельностьтеррористическихорганизаций,формальнонеукладываются в состав преступления ст. 7 Статута.Наконец,в-шестых,разночтениявконвенционныхопределенияхтерроризма и террористических преступлений создают почву для опасного посвоим последствиям вольного судейского толкования обстоятельств приквалификации деяния. Несмотря на то, что п. 2 ст.
22 Статута требует точноготолкования и невозможности применения аналогии, практика работы МУС ииных международных судов показывает, что это правило не всегда срабатывает вполноймере.Какследствие,возможнынарушениеправобвиняемого(подсудимого), вынесение неправомерного приговора.Таким образом, признание терроризма вариантом преступления противчеловечности не создает адекватной правовой базы для его международногосудебного преследования.Исследуемый феномен обладает рядом существенных признаков, которыевыделяют его из круга иных уголовно-правовых явлений.
В соответствии собязательностью действия принципа non bis in idem (ст. 20 Статута) привлечение299к ответственности должно происходить по тому составу преступления, которыйсодержит более специфические элементы, не поглощаемые элементами другихсоставов. Поэтому привлечение к ответственности за терроризм должноосуществлятьсякак за самостоятельное дискретное преступление.В пользуэтого свидетельствуют: наличие общих для разных версий терроризмаконструктивных признаков; единый субъективный элемент, имеющий решающеезначение; требование криминализации пока еще не охваченных Статутом формтеррористическогоповедения.М.диФилиппосчитает,чтоприданиесамостоятельного характера дискретному преступлению «терроризм» оправданнотолько в том случае, если оно служит целям, которые не достигаются с помощью[запрещения]другихмеждународныхвысказывает А. Коен704.преступлений703.БлизкуюпозициюПредставляется, что выявленные обстоятельствапозволяют говорить об обоснованности нашего предложения. Сторонникамисамостоятельного состава преступления в международном уголовном правеявляются Р.А.
Каламкарян, М.В. Короткова, Б. Сол, И. Аппо, А. Коен, С. Лим705.А. Кассезе прогнозировал, что эволюция международного общественногосознания может повлечь автономизацию преступления «терроризм», признание заним самостоятельного характера в позитивном или обычном праве706. Подобнаятрансформация уже случилась, например, с геноцидом, который, будучиизначально подкатегориейпреступления против человечности, постепенноFilippo M. Di.
Terrorist Crimes and International Co-operation. Р. 564.Cohen A. Prosecuting Terrorists at the International Criminal Court: Reevaluating an Unused LegalTool to Combat Terrorism, 20 Michigan State International Law Review. 201. 219. Р. 238, 245.705См.: Международное уголовное право: учеб. пособие / под общ. ред. В.Н. Кудрявцева. М.,1999. С. 103; Короткова М. В. Международно-правовые аспекты регионального сотрудничествав борьбе с терроризмом. С. 8; Saul B. Defining Terrorism in International Law.
P. 183; Moeckli D.The Emergence of Terrorism as a Distinct Category of International Law. P. 177; Ahipeaud E. Etatdu debat international autour de ladefenition du terrorisme international//Terrorisme et droitinternational (Terrorism and InternationaL Law). Martinus Njihoff Publishers. Leiden/Boston, 2008,Р.156; Cohen A. Prosecuting Terrorists at the International Criminal Court: Reevaluating an UnusedLegal Tool to Combat Terrorism, 20 Michigan State International Law Review. 219 (2013), Р.238239, 251; Lim C .
L . The Question of a Generic Definition of Terrorism under General InternationalLaw. Р. 58-60.706Cassese A. The Multifaceted Criminal Notion of Terrorism in International Law. Р. 958.703704300приобрел статус самостоятельного международного преступления, с четкимиформами,отличнымиот«родительскогокласса»преступленияпротивчеловечности707.***Подводя итоги параграфа, сформулируем основные выводы.Несмотря на то, что Римский статут пока не предусматривает возможностьпривлечения к ответственности за терроризм на основании специальной нормы,МУС de facto расследует некоторые виды террористических преступлений. Приэтом материальным основанием для уголовного преследования могут стать либоуже имеющиеся запретительные правила Статута, либо международные обычноправовые нормы, преимущественно конвенционной природы. Причинами такогоположения стали, во-первых, нерешенность вопроса о включении терроризма вструктурузапрещённыхМУСдеяний;во-вторых,транснациональнаянесогласованность понятия «терроризм».В работе отмечена общая для всех международных судов, в том числе иМУС, тенденция привлечения к ответственности за террористические деяния наоснованиимеждународно-правовыхобычаев,субъективногосудейскоготолкования норм международного права.
Такая практика не может бытьположительно оценена. В уголовном пространстве требуется четкая и безусловнаяреализация принципиальных правил, в том числе тех, которые устанавливаютобщепризнанные минимальные стандарты обеспечения прав обвиняемых: Non bisin idem, Nullum crimen sine lege, Poena necesse est. Для эффективной, правомернойи системной борьбы с террором в общемировых масштабах необходимоконкретизировать пределы международных судебных полномочий в отношениипреследования террористических деяний, согласовать составы преступлений,способных стать предметом рассмотрения в МУС. Конвенционная природаСм.: Filippo M.
Di. Terrorist Crimes and International Co-operation. Р. 569 (Note 149); Cassese A.The Multifaceted Criminal Notion of Terrorism in International Law. Р. 958.707301ответственности за террористические преступления с транснациональнымэлементом,особенностиобъектапреступногопосягательствапозволяютидентифицировать эту группу как преступления международного характера.Представляется возможным признать террористические деяния, связанные сгосударственным участием в терроризме и с поведением международныхтеррористических организаций, подлежащими осуждению в МУС. Спецификатаких террористических деяний обусловливает необходимость выделения их всамостоятельную категорию, подсудную МУС.
Обе категории дел относятся кособо тяжким, с международными последствиями, преступлениям, которыесложно или даже невозможно качественно и полно расследовать и осудить спомощью национальной судебной процедуры.В случае выявления фактов государственной поддержки террористическихпреступлений решение о возбуждении дела в МУС должно приниматься всоответствии с правилами п. b ст. 13 Статута, путем принятия соответствующегорешения СБ ООН.Дискретность международного терроризма определяет многосоставнуюструктуру диспозиции статьи Статута. Исходя из вышеизложенного, предлагаетсявключить в Римский Статут статью следующего содержания:Терроризм.1. Для целей настоящего Статута «Терроризм»означает любое изназванных ниже деяний, когда они совершаются или высказана реальная угрозаих совершения, с использованием любых средств, незаконно и умышленно, сцелью чтобы запугать население, признанную социальную, этническую,религиознуюгруппуорганизациюсовершитьсовершения,когдапосвященнымиилизаставитькакое-либоониотдельнымправительстводействиепредусмотренывопросамилииливоздержатьсясекторальнымиборьбысмеждународнуюотегоКонвенциями,терроризмом(СогласноПриложению), Всеобъемлющей конвенцией о международном терроризме, в томчисле:302a) причинение смерти или тяжкого телесного повреждения, в том числепсихологического вреда, любому гражданскому лицу или любому другому лицу,не принимающему активного участия в военных действиях в ситуациивооруженного конфликта; илиb) взятие заложников; илиc) причинение серьезного ущерба государственному или частномуимуществу,имуществумеждународнойорганизации,включаяместаобщественного пользования, государственные или правительственные объекты,систему общественного транспорта, объекты инфраструктуры или окружающейсреды; илиd) причинение серьезного ущерба памятникам культуры, культовымсооружениям и постройкам, имеющим большое значение для данной социальной,этнической, религиозной общности или государства; илиe)денежнаяподдержка(sponsoring),финансирование(financing),поощрение, попустительство или сокрытие деяний, названных в пункте 1 (а)и (b)настоящей статьи; илиf) организация преступных групп, руководство ими, участие в них,планирование их деятельности (интеллектуальное авторство); илиg) пропаганда и популяризация терроризма, его идей, практики708; илиh) вербовка физических лиц, обучение их с целью совершения одного изпреступлений, указанных в пункте 1 настоящей статьи.2.Судобладаетюрисдикциейвотношениитеррористическихпреступлений, когда они:П.
2 ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах содержиттребование о запрете выступления в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти,представляющего собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию. Эта нормакоррелирует с общим понятием терроризма, который в большинстве случаев совершается подприкрытием социально востребованной мотивации.708303a) совершены при участии или поддержке или ином другом активномсодействии государства, государственных органов власти, должностных лицгосударства с использованием их служебного положения; илиb) совершены представителями запрещенной в установленном порядкемеждународной террористической организации.304ГЛАВА 6.
БОРЬБА С ТЕРРОРИЗМОМ В ПЕРИОДВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ§1 Становление и эволюция категории «терроризм»в международном гуманитарном правеТерроризм в военное время – это самостоятельный вопрос международногоправа, приобретший в последние годы исключительную актуальность. Важноотметить, что в период после Второй мировой войны на глобальном уровнеизменился характер военного противостояния.В последние десятилетияпреобладает его внутригосударственный вариант, который получил, по словам Х.Шрадер, «варварскую» форму, противостоящую «цивилизованным» мировымвойнам709. Так, по подсчетам Ф.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
