Диссертация (1173737), страница 47
Текст из файла (страница 47)
Такое законодательное решение вопросапредставляется правильным исходя из уголовно-политических соображенийнеобходимости борьбы с проявлениями организованной преступности.Вместе с тем «проекция свободы воли», по нашему мнению, неприменима в случае эксцесса исполнителя (ст. 36 УК РФ). Текст уголовного закона1Документ опубликован не был; приводится по СПС «КонсультантПлюс».Квалификация действий организатора как исполнителя в данном случае определяется п. 14постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г.
№ 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) илиучастии в нем (ней)», в соответствии с которым «исходя из смысла части 5 статьи 35 УК РФ лицо,создавшее преступное сообщество (преступную организацию), его (ее) руководитель, а также лица, осуществляющие коллективное руководство таким сообществом (организацией), несут уголовную ответственность по части 1 статьи 210 УК РФ за совершение хотя бы одного из указанныхв ней преступных действий, а также по соответствующим статьям Уголовного кодекса РоссийскойФедерации за все совершенные другими участниками преступного сообщества (преступной организации) преступления без ссылки на часть 3 статьи 33 УК РФ (курсив наш. – С. Ш.) и в томслучае, когда указанные лица непосредственно не участвовали в совершении конкретных преступлений, но они охватывались их умыслом» // Бюл.
Верховного Суда РФ. 2010. № 8.2235(«Эксцессом исполнителя признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. За эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат») допускает буквальное толкование, при котором основанием к уголовной ответственности любого соучастника станет его осведомлeнность осовершении исполнителем преступления. Однако такое понимание законанельзя поддержать; с учeтом системного толкования ст. 36 УК РФ в связке сч. 5 ст. 35 УК РФ можно прийти к выводу, что осведомлeнность о совершении исполнителем преступления может послужить в качестве основания ответственности соучастника при отсутствии деяния с его стороны только дляорганизатора преступления, создавшего организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) или руководившего ими.
Вовсех иных случаях вменение соучастникам преступного деяния исполнителяпредполагает не просто их осведомлeнность о нeм, но и соучастие в нeм. Для«проекции свободы воли» здесь нет достаточных уголовно-политических оснований: голый умысел не может быть наказываем.Интересный пример для анализа даeт уголовное дело Ш., осуждeнной поп. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ (тогда как еe соучастник, М., был также осуждeн поп. «з» ч.
2 ст. 105 УК РФ). 19 октября 2005 г., в промежуток времени с 22 до24 часов, находясь в игровом павильоне, М. решил совершить разбойноенападение на менеджера-оператора, убить ее и похитить имевшиеся в павильоне денежные средства. С целью облегчения совершения преступления ивовлечения в разбойное нападение своей сожительницы Ш., М. сообщил ей освоем намерении, не ставя ее в известность о своем решении в ходе нападения лишить жизни менеджера-оператора.
На предложение М. совершить разбойное нападение Ш. дала свое согласие, после чего они обговорили плансовершения разбойного нападения и распределили свои роли. Около 24 часовШ., дождавшись, когда из игрового павильона уйдут последние посетители,действуя в соответствии с планом, с целью разбойного нападения и хищения236денежных средств, выйдя на улицу, нашла возле павильона кирпич, принеслаего в помещение игрового павильона и передала М., чтобы тот использовалданный кирпич при нападении на менеджера-оператора. Затем Ш. закрылавходную дверь в игровой павильон на замок, а сама, находясь у двери, сталанаблюдать за окружающей обстановкой, чтобы в случае появления посторонних лиц предупредить М. об этом.
М. в это время, действуя согласно плану, с целью разбойного нападения и хищения денежных средств, прошел вслужебное помещение игрового павильона, где в это время находилась менеджер-оператор Г., применяя насилие и используя в качестве оружия кирпич,напал на нее, нанес не менее двух ударов кирпичом в область головы, отчегоГ. упала на пол. М. перетащил тело Г. к входной двери служебного помещения, положил на пол и с целью окончательного лишения ее жизни нанес ударкирпичом в область головы. От полученных телесных повреждений Г.
скончалась на месте. Продолжая свои преступные действия, М. и Ш. завладелиденежными средствами и частью чужого имуществом, с места преступленияскрылись, похищенным распорядились по своему усмотрению. ПрезидиумВерховного Суда РФ оставил приговор без изменения, указав, что суд правильно признал, что Ш. совершила разбойное нападение группой лиц попредварительному сговору с М., с применением предмета, используемого вкачестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей.
Ш.,передавая кирпич, осознавала, что М. будет им наносить удары по голове потерпевшей, ее умыслом охватывалось причинение тяжкого вреда здоровьюменеджера-оператора Г. 1. Фактически в этом деле речь идeт о двух эксцессах, одном реальном, а одном фиктивном. В части разбойного нападенияэксцесс исполнителя отсутствует постольку, поскольку Ш. не только былаосведомлена об умысле М., но и оказывала ему содействие с так называемым«техническим распределением ролей»: подобрала орудие совершения пре1Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 6 июня 2007 г. № 179-п07 [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».237ступления и наблюдала за окружающей обстановкой.
Однако, будучи неосведомлeнной о плане М. убить Г., она не может нести ответственность заубийство. Оценка ситуации меняется, будь она осведомлена о плане М.: вслучае принесения ею кирпича она стала бы пособником убийства, но вот вслучае простой осведомлeнности о том, что будет совершено убийство и еeсогласия принять участие в хищении имущества, квалификация содеянного сеe стороны как соучастия в убийстве сомнительна ввиду отсутствия какихлибо действий в смысле ст. 33 УК РФ. Квалификация по п. «в» ч.
4 ст. 162УК РФ в этом случае представляется оправданной.Вместе с тем следует признать, что правила квалификации эксцесса исполнителя в ситуации, когда соучастник лишь осведомлeн о более тяжкомпреступном замысле и, несмотря на это, всe-таки соглашается принять участие в менее тяжком (для него) преступлении, требует дополнительной проработки.§ 3. Свобода воли и наказаниеНаказание как мера государственного принуждения, назначаемая поприговору суда, применяемая к лицу, признанному виновным в совершениипреступления, и заключающаяся в предусмотренных уголовным закономлишении или ограничении прав и свобод этого лица (ч. 1 ст.
43 УК РФ), характеризуется несколькими отличительными признаками, достаточно подробно исследованными в литературе1. К числу одного из этих признаков относится принудительный характер наказания, и к этому признаку мы ещевернемся.1Из последних работ см., напр.: Есаков Г. А., Понятовская Т. Г., Рарог А. И., Чучаев А. И.Уголовно-правовое воздействие / под ред.
А. И. Рарога. М., 2012. С. 68–85; Мицкевич А. Ф. Уголовное наказание: понятие, цели и механизмы действия. СПб., 2005. С. 10–91.238Однако в интересах стоящих перед нами задач один аспект наказанияостается слабо исследованным в литературе. Он связан с изменением свободы воли лица, подвергаемого наказанию.В уголовно-исполнительном законодательстве указывается, что его целями является исправление осужденных и предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами (ст.
1 УИК РФ).Данные цели предусмотрены и уголовным законодательством (ч. 2 ст. 43 УКРФ). По нашему мнению, превентивная цель уголовно-исполнительного законодательства неисполнима, если не будет достигнута цель исправленияосужденных1. Относительно последней в специальной литературе идет многолетний спор о достижимости на практике цели исправления осужденного.Одна группа авторов полагает, что сама возможность достижения этой целинереальна2.
Так, например, по мнению А. И. Канунника, в жестких условияхпротиводействующих социальных групп исправление осужденного, как егопонимает законодатель, практически недостижимо3. Другие ученые доказывают возможность достижения указанной цели4, некоторые из них достаточно оригинальными методами5. Убедительной выглядит позиция В.
Н. Орлова, определяющего возможность достижения рассматриваемой цели черезнравственные и юридические показатели, например, осуждение своего пре-1Сходную позицию занимает М. А. Темирханов: см.: Темирханов М. А. Специальная превенция как цель уголовного наказания // Человек: преступление и наказание. 2013. № 4. С.
75.2См., например: Шиделко Ю.Н. 95 процентов слушателей уверены, что перевоспитатьосужденных невозможно // Воспитание и правопорядок. 1990. № 10. С. 7; Северов А. П. Тюрьма неделает человека лучше // Воспитание и правопорядок. 1990. № 10. С. 6.3См.: Каннуник А. И. Наказание в виде лишения свободы. Теория и практика исполнения.Пенза, 2001. С. 49.4См., например: Беляев Н. А. Цели наказания и средства их достижения в исправительнотрудовых учреждениях.
Л., 1963. С. 37; Герцензон А. А. Основные положения Уголовного кодексаРСФСР 1960 года. М., 1961. С. 19–20; Ной И. С. Сущность и функции уголовного наказания в советском государстве. Политико-юридическое исследование. Саратов, 1973. С. 105–129; МелентьевМ. П.
Главные цели системы ИТУ // Воспитание и правопорядок. 1990. № 10. С. 6–7.5См.: Агахаджиев А. Ю. Оптимизация общественного воздействия на осужденных к лишению свободы. Грозный, 2010. С. 115–154.239ступного прошлого; стремление к возмещению причиненного ущерба; признание справедливым назначенного судом наказания, отношение осужденного к порядку и условиям отбывания уголовного наказания, добросовестноеотношение к труду, учебе, а также активное участие в иных образовательныхи воспитательных мероприятиях; участие в работе общественных объединений и т.д.1Представляется, что данный вопрос решается по-разному в зависимостиот того, что следует понимать под исправлением осужденного.
В уголовномзаконодательстве исправление понимается как результат применения наказания, как следствие наказания, выражающееся в несовершении лицом новыхпреступлений. Уголовно-исполнительное законодательство, исходя из определения, данного в ст. 9 УИК РФ, трактует данный термин как процесс –формирование у осужденных уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения.В попытках определить, что же следует понимать под термином «исправление», не только законодатель, но и ученые неизбежно используют философские понятия уважение2, нравственность3, мораль4, раскаяние и т.д. Нанаш взгляд, указанные философские понятия опосредуют то, на что в философско-правовым смысле направлено наказание, т.е.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
