Диссертация (1173737), страница 40
Текст из файла (страница 40)
международных казусов по этике, деонтологии и праву. М., 1995. С. 91.3Подобную позицию занимает О. С. Капинус (см.: Капинус О. С. Указ. соч. С. 14).4Сидоренко Э. Л. Указ. соч. С. 365–366.2200яния не исключается? Право на здоровье находится в свободном распоряжении потерпевшего лица как личное неимущественное право, однако уголовная ответственность здесь возможна. Соответственно, единственно остаетсяпредположить, что право на здоровье применительно к данному составу преступления не находится в свободном распоряжении лица1, что, по меньшеймере, сомнительно с точки зрения общегуманистических соображений праваи общей теории прав человека.В предложенной С. В.
Пархоменко норме2 говорится о добровольном ипредварительном согласии полномочного лица в отношении лишения егожизни, причинения вреда его здоровью, имуществу и другим охраняемыминтересам в пределах полномочий лица. Полномочное лицо при этом определяется как физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности, которое в соответствии с законодательством обладает законными правами личного или имущественного характера и свободно ими распоряжается.
При этом неясно, во-первых, почему характеристики потерпевшего лица связываются с возрастом уголовной ответственности; во-вторых,не решен прямо (хотя подразумеваемо намек есть) вопрос с полномочиямизаконных представителей; и, в-третьих, круг охватываемых нормой преступлений явно неопределенен.Так, А. Н. Кудашов предлагает: «Не является преступным причинениевреда охраняемым настоящим Кодексом интересам при согласии на то лица,имеющего право непосредственно и в полной мере распоряжаться данныминтересом для достижения правомерной цели»3. Практически каждый термин в этом предложении может вызывать вопросы с точки зрения его содержания и прежде всего в связи с объeмом применения данной нормы.1См.: Там же. С.
367.См.: Пархоменко С. В. Указ. соч. С. 171.3Кудашов А. Н. Согласие лица на причинение вреда как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Адвокатская практика. 2006. № 6. С. 31.2201Предлагаются и частные нормы в связи с согласием лица, например,применимые только к случаям трансплантации органов или тканей1. Это, всвою очередь, позволяет задаться вопросом о необходимости умноженияспециальных норм в уголовном законе. Кроме того, предлагаемые решениявполне могут быть достигнуты иными средствами, например, через корректное формулирование в регулятивном законодательстве условий правомерности трансплантации и установления уголовной ответственности за незаконное, т.е. сопряженное с нарушением указанных условий, проведение трансплантации.При этом в уголовном и уголовно-процессуальном законе согласие потерпевшего уже проявляется, но не как обстоятельство, исключающее преступность деяния.Согласно примечанию к ст. 122 УК РФ, лицо, совершившее деяния,предусмотренные ч.
1 или 2 этой статьи, «освобождается от уголовной ответственности в случае, если другое лицо, поставленное в опасность заражениялибо зараженное ВИЧ-инфекцией, было своевременно предупреждено оналичии у первого этой болезни и добровольно согласилось совершить действия, создавшие опасность заражения».Статьей 137 УК РФ наказывается нарушение неприкосновенности частной жизни и, в частности, незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну,без его согласия либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовойинформации.В качестве одного из альтернативно указанных действий в ст.
147 УКРФ указано «разглашение без согласия автора или заявителя сущности изоб-1См.: Широков К. С. Согласие лица на причинение вреда его здоровью при трансплантацииорганов или тканей: условия правомерности // Известия вузов. Правоведение. 2008. № 1. С. 86–92.202ретения, полезной модели или промышленного образца до официальной публикации сведений о них».О незаконных разглашении или использовании сведений, составляющихкоммерческую, налоговую или банковскую тайну, без согласия их владельцалицом, которому она была доверена или стала известна по службе или работе, речь идет в ч. 2 ст. 183 УК РФ.Во всех этих случаях согласие (точнее, его отсутствие) выступает в качестве признака состава преступления; соответственно, наличие согласия,данного при тех условиях, которые описаны выше, исключает состав соответствующего преступления.Согласие в разных контекстах, но не связанных с согласием именно потерпевшего лица, также фигурирует в примечании к ст.
230, 302, 304, 308,310 УК РФ.Будучи не указано прямо, согласие потерпевшего лица (или его отсутствие) также предполагается в таких составах преступления, как, например,ст. ст. 123, 134, 138, 139, 155 УК РФ, где оно исключает возможность привлечения к уголовной ответственности или, наоборот, допускает, разграничивая смежные составы преступлений1.Рассмотрим эту уголовно-правовую конструкцию на примере ст.
123 УКРФ. Данная норма уголовного закона устанавливает ответственность за проведение искусственного прерывания беременности лицом, не имеющимвысшего медицинского образования соответствующего профиля. Очевидно,что в данном составе преступления заложен скрытый конфликт между, с одной стороны, добровольным согласием гражданина на причинение ему вредалицом, оказывающим медицинскую помощь, и, с другой - необходимостьюохраны интересов неродившегося ребенка.1См. также: Панов М.
Согласие потерпевшего как признак привилегированного состава преступления // Уголовное право. 2014. № 1. С. 57–62.203В соответствии с действующим законодательством каждая женщина самостоятельно решает вопрос о материнстве, а искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при наличии информированного добровольного согласия; при этом искусственное прерывание беременности по желанию женщины проводится при сроке беременности до двенадцати недель (п. 1–2 ст.
56 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»). Приэтом искусственное прерывание беременности по социальным показаниямпроводится при сроке беременности до двадцати двух недель, а при наличиимедицинских показаний – независимо от срока беременности (п. 3 ст. 56 указанного закона). Искусственное прерывание беременности проводится вучреждениях, получивших лицензию на указанный вид деятельности, врачами, имеющими специальную подготовку.
Необходимым условием осуществления искусственного прерывания беременности является согласие беременной женщины на данную операцию.Только при соблюдении всех вышеуказанных требований искусственноепрерывание беременности может считаться законным. При этом ответственность за незаконное производство искусственного прерывания беременностидифференцирована: ст. 6.32 КоАП РФ устанавливает ответственность занарушение требований законодательства в сфере охраны здоровья о получении информированного добровольного согласия и за нарушение сроков (втом числе при наличии медицинских и социальных показаний, а также учитывая сроки с момента обращения женщины в медицинскую организациюдля искусственного прерывания беременности), установленных законодательством в сфере охраны здоровья для проведения искусственного прерывания беременности, тогда как ст. 123 УК РФ содержит такой криминообразующий признак, как производство искусственного прерывания беременностилицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующегопрофиля.
Следовательно, искусственное прерывание беременности при от-204сутствии медицинских показаний или социальных причин не может признавать незаконным с точки зрения уголовного закона.Получается, что производство искусственного прерывания беременности лицом, имеющим соответствующее высшее медицинское образование, нос нарушением условий, установленных действующими нормативными актами, регулирующими вопрос с искусственным прерыванием беременности, необразует данный состав преступления1.Данная уголовно-правовая норма, с точки зрения законодателя направленная на охрану здоровья (для чего и была помещена в главу 16 УК РФ), понашему мнению, не соответствует принципу свободного распоряжения гражданами всеми принадлежащими им благами, в том числе жизнью и здоровьем.
В действующей системе уголовно-правового регулирования причинение смерти плоду (эмбриону) без согласия женщины квалифицируется либопо п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, либо по ст. 111 УК РФ; с еe согласия, но приналичии соответствующего криминообразующего признака – по ст. 123 УКРФ; с еe согласия, но при наличии иных признаков незаконности искусственного прерывания беременности – по ст. 6.32 КоАП РФ.По нашему же мнению, с учeтом логики законодателя в примечании кст.
122 УК РФ данный состав необходимо декриминализировать. Если женщина готова пойти на риск повреждения своего здоровья неквалифицированным врачом, либо врачом, имеющим соответствующую квалификацию, но вотличающихся от стационара условиях, то почему лицо, совершившее такоеискусственное прерывание беременности, должно нести уголовную ответственность? Охраняемым объектом здесь будут либо отношения, направленные на обеспечение безопасности жизни и здоровья, либо право женщины наздоровье, но в любом случае идет распоряжение благом, принадлежащим по1См., например: Попов А. Н. Преступления против личности при смягчающих обстоятельствах. СПб., 2001.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
