Диссертация (1173735), страница 72
Текст из файла (страница 72)
Широкую известность получили «Я-концепция» К. Роджерса,когнитивная теория Д. Келли и Д. Роттера, экзистенциальный подход. Начиная со второйполовины ХХ в. значительный интерес ученых психологов стали вызывать мотивы агрессивногоповедения человека; стремлений к достижению успеха и желаний избежать неудач (теорииД. Маклелланда, Д. Аткинсона и Х. Хекхаузена); стремлений к приобретению и удержанию властинад другими людьми и происходящими событиями; аффилиации (установление и поддержаниехороших отношений с окружающими) и просоциального поведения; явления «социальной нормывзаимности, сопереживания (эмпатии) и беспомощного социального поведения. «Мейнстримом»современного понимания мотиваций человеческого поведения в психологической науке можносчитать следующий подход: часть потребностей (в основном органического характера) человекполучает наследственным генетическим путем; большинство потребностей — это важнейшие длябытия человека материальные, социальные и духовные потребности — приобретаются в процессежизни.
С течением времени способны меняться как потребности, так и мотивы поведениячеловека — они претерпевают расширение, углубление, дифференциацию и индивидуализацию(см.: Немов Р. С. Психология. С. 488—489, 666—667, 681—684, 690—692, 694—695, 698, 707,710—713).2992) неприменения по тем или иным причинам санкций закона к другиминдивидам за произвол, посягающий на его собственные интересы истремления, т.е.
беззакония. Даже не осознавая объективные требованияправа в их более или менее заметной полноте, человек знает, пусть даже насамом примитивном уровне, о существовании как некоей объективнойданности императивных требований, предписаний и санкций закона,применения которых к себе он не желает, но понимает и признает, что ихсуществование необходимо для предотвращения посторонних посягательствна его собственную личность во всех ее проявлениях и поэтому является длянего благом1.Мотивации второго уровня соответствуют рациональному познаниюмира и задействуют интеллектуальный и волевой потенциал личности.Осмысливаясобственныйчувственныйопыт,усваиваяиобобщаянакопленные знания — как приобретенные на основе личного опыта, так иранее собранные человечеством, индивид делает собственные выводы и (или)начинает доверять уже сделанным до него другими выводам о том, чтоследование определенным принятым в обществе алгоритмам поведения, и вчастностиправовогоповедения,способносделатьивусловияхэффективного правопорядка по большей части делает его индивидуальноесуществование более оптимальным.
Человек рационально признает, что внормальном правопорядке в конечном счете всегда выгоднее действовать вНе секрет, что одним из наиболее значимых факторов, способствующих развитию правовогонигилизма, является отсутствие 1) гарантированных перспектив неотвратимого инеизбирательного применения закона и 2) значимости санкций за его нарушения дляимущественной или личной сферы нарушителя.
Бездействие и слабость органов, призванныхисполнять закон, в том числе в части применения его санкций; легко доступная возможностьизбежать применения этих санкций за счет недобросовестного поведения и коррупции;символичность санкций или отсутствие настойчивости правопорядка в исполнении все-такивозложенных санкцией обязанностей, — все это развращает и разрушает правосознание,превращает закон в фикцию и посмешище.Ненадолго возвращаясь к первой из составляющих понятия правосознания — усвоениеобъективных принципов права при наличии у индивида только такого самого примитивногоуровня мотиваций к правовому поведению — должно пониматься как некий minimum minimorum,для которого достаточно установки индивида на существование в рамках определенного социума,неотъемлемым атрибутом которого является определенная правовая система, — пусть даже вмаргинальном социальном состоянии и исключительно сопряженно со страхом наступленияпредусмотренных законом неблагоприятных последствий.1300строгом соответствии с законом, уважать чужую собственность и чужиеправа, исполнять обещания, воздерживаться от причинения другим вредаи т.д.
Таким образом, ключевым на этом уровне мотиваций является понятие«выгоды» или «расчета». Индивид становится инсайдером правового порядкауже не подневольно, из страха наказания или беззакония, а осознаннопризнавая этот порядок оптимальным вариантом организации жизни вобществе, который способен принести ему выгоду; понимает, что ради этойвыгоды целесообразно исполнять требования закона, даже если она можетнаступить в более или менее отдаленной перспективе.Наконец, есть и третий уровень мотиваций к правовому поведению —нравственно-этический,имеющийвцеломиррациональный,необусловленный ни страхом, ни расчетом характер.
В любом общественайдутся такие его члены, которые будут исполнять требования закона дажепри отсутствии самой минимальной перспективы как санкций за егонарушения, так и преимуществ от его исполнения; в любом обществезначительная часть правоприменителей, которые действуют сообразнозакону не только из страха применения к ним его санкций и из расчета наполучение выгод, но также из чувства совести и долга. Ключевым на этомуровне мотиваций является понятие «долг», и едва ли оправданоприуменьшать значение этого понятия, даже при безусловном признанииважности карательной силы закона и прагматичных аспектов исполнения еготребований. Это понятие и этот уровень мотиваций безупречно раскрытыИ.
Кантом в его учении о категорическом императиве1.Носителем самого высокого нравственного императива право может быть вовсе не востребованов силу его образа жизни и убеждений, однако его все равно нельзя представить нарушающимпозитивный закон и права других лиц; кроме того, следование позитивному закону скорее всегоявлялось этапом его нравственного возрастания. Представляется, что на глубинном уровнебольшинство людей сохраняет предрасположенность к соблюдению норм, коренящихся вобъективном нравственном устройстве мира и общества, и к отторжению противных ему формповедения. К сожалению, эта предрасположенность имеет склонность к удалению на перифериюприоритетов вплоть до полной деградации, поэтому решающее значение в мотивации следованияправу приобретают факторы страха и выгоды.
То, что этот центробежный процесс наопределенном этапе стал доминантой цивилизационного развития, и его повсеместный имассовый характер позволяет дискриминировать объективный идеализм и все, что с ним связано,включая концепцию естественного права, далеко не означает, что это направление следует1301Во избежание путаницы здесь следует еще раз отметить, что признаниероли нравственно-этических мотивационных факторов и расположение их навершине «пирамиды мотиваций» к правовому поведению совершенно непредполагаетсмешенияправаиморали.Характерноедлярядапредставителей зарубежной, в первую очередь англосаксонской школытеории права смешение права и морали нам кажется недоразумением1.признать безнадежно устаревшим, тем более что, как стало ясно по прошествии времени, скольконибудь серьезной его дискредитации развитие естественных наук и научно-техническогопрогресса не повлекло.Характерно, что своеобразным минимизированным образом иррациональности этого бытия вобласти социальных отношений выступает доверие участников экономического оборота поотношению друг к другу — явление, которому Д.
Финнис и другие авторы часто уделяютсерьезное внимание, признавая его в целом одним из важнейших условий успешного правовогоустройства общества. Даже будучи основанным на позитивном опыте, знании закона иуверенности в его действенности и силе, доверие в значительной мере остается явлениемиррационального порядка. Как ни парадоксально, эта иррациональность в условиях всеобщейунификации взаимоотношений, а также деактуализации реального исполнения обязательств, содной стороны — растет, с другой — девальвируется, меняет свою природу.
Вместо веры вчеловека, признающего ценность разумности и справедливости своих действий, и силу закона какосмысленно и концептуально применяемого человеком знания об обществе и взаимодействияхвнутри него, на передний план выходит вера в могущество сетевых проектов и типовых решений,например, в виде стандартной компенсации вреда, причиненного в связи с ненадлежащимкачеством предоставления. Руководствуясь такой логикой, можно предположить, что в правовыхсистемах со слабым законом и правопорядком роль иррационального элемента должна возрастать,поскольку реалистичных оснований для рациональной аргументации правового поведения такаяправовая действительность не предоставляет.
Однако здесь, как представляется, не все так простои линейно: с учетом слабости человеческой природы в случае существенной и (или) длительнойнедееспособности закона преобладающей общественной тенденцией могут стать общееразочарование в нем и деградация всех уровней мотиваций следования праву. Значение моральноэтических мотиваций для стабильности гражданского оборота отмечается и в современнойзападной литературе, не относящейся к естественно-правовому направлению. Ср.: «Многие,возможно — большинство, соблюдают контракты не потому, что боятся правовых санкций, апотому что считают, что именно так и нужно поступать» (Smith S. A.
The Rights of Private Law. TheGoals of Private Law. Р. 123).1Я. Шапп полагает, что право устанавливает санкции для случая нарушения соответствующихзаранее предусмотренных моральных норм; сфера морали рассматривается им как совокупностьпервичных обязанностей, в случае нарушения которых вступают в действие вторичныеобязанности, предусмотренные правом; юриспруденция является важным толкователем морали исама представляет собой моральное образование (Шапп Я.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
