Диссертация (1173735), страница 59
Текст из файла (страница 59)
А. Свердлыкаосубъективномпринципов, непосредственно коренящихся в «объективной экономическойдействительности», нуждается в ряде оговорок. Во-первых, сама эта«действительность», если понимать ее в прямом смысле — как совокупностьреальных общественных отношений — не может считаться в полной мереобъективнымявлением,посколькупредставляетсобойгигантскийконгломерат разнородных волевых решений и их последствий.
Принятиеэтих решений, как индивидуальных, так и коллективных, претерпевает248действие определенных закономерностей, однако не может считатьсярефлекторным или инстинктивным процессом. Во-вторых, конечно, можнопопытаться ввести разграничение «принципа — исходного тезиса» и«принципа-как-он-понят-людьми». В этом случае вторая категория всегдадолжна будет считаться субъективной. Такое разграничение особенноправильнодля«принципов-идеологем»(еслиужидопускатьихсуществование), в которых высока декларативная и (или) политическаясоставляющая. Однако применение этой методики больше актуально вполитическом смысле, в качестве оправдания использования далеких отобъективных принципов подходов в законодательном регулировании исудебной/административнойпрактике.Насамомделе«осмыслениечеловеческого опыта», лучшие образцы философской, этической мысли,религиозные учения достаточно приблизили человечество к пониманиюпринципов как объективных категорий, и обоснование неизбежностипреобладания субъективного элемента при формулировании принципов,необходимостивключенияэтойпогрешностивнормотворческийиправоприменительный процесс выглядят как более или менее лукавоеоправдание кривизны тех или иных моделей правового регулирования.Определение рядом отечественных авторов принципов права в качествеобъективных идей, предшествующих нормам позитивного права, призванныхопределять и их содержание, и облик правовой системы в целом, является,безусловно,правильнымподходом.Однакопопыткаобосноватьобъективность этих идей их обусловленностью особенностями интересов,запросов, противоречий отдельных классов и социальных групп, пусть дажевзятых в исторической ретроспективе и с выявлением определенныхзакономерностейразрешенияэтихпротиворечий,выглядитнеудовлетворительным решением.
Такое объяснение сразу дезавуирует тезисо первичности объективных правовых идей — если они обусловленыособенностями развития конкретного общества, значит, на какой-то стадииэтого развития они не были первичными и стали таковыми лишь позднее,249когдаопытразвитияобществаоказалсяобобщенввиденекихзакономерностей, и это позволило сообщить правовым идеям свойствообъективности в сопоставлении с будущими правовыми отношениями,законотворчеством и правоприменением.
Такая «объективность» и такая«первичность» выглядят по меньшей мере странно.Необходимо также правильно определить соотношение объективных исубъективных начал в понятии принципов права. Безусловно, субъективныйэлемент играет исключительно значимую роль на стадиях формулировкипринципа права и его воплощения в действующих правовых нормах, неговоря уже о стадии конкретного правоприменения. Однако важно четко иосознанно разграничивать объективное содержание правового принципа —вечное и неизменное, обусловленное природой человека и общества, вкотором он существует, и имеющие субъективную основу восприятиепринципа,еготолкованиеизатемвоплощениевправовойдействительности — действительно, подверженной постоянным изменениямвслед за изменениями самого общества и потому требующей постоянной жеактуализациипониманияпринципаимаксимальноадекватногоиэффективного для наличных условий трансформирования его в нормыпозитивного права1.Характерное для советской (а теперь, к сожалению, и современнойроссийской) школы цивилистики признание зависимости системы принциповправа от существующих в настоящий момент государственного строя игосударственнойидеологии —яркоеподтверждениенеправильногопонимания самой сути принципов права и их отличия от правовыхидеологем.ПризнаниебезусловностиавторитеталюбойсистемыЭто разграничение не является избыточной теоретизацией; оно и вправду имеет важноеметодологическое значение.
Смешение понятий содержания принципа и воплощения этогосодержания в правовой действительности привело, как мы видели, Г. А. Свердлыка (да и не егоодного) при всех изначальных благих пожеланиях подчеркнуть объективность основополагающихправовых идей, в царство нормативизма и релятивизма; позволяет иностранным теоретикам права,как мы также убедились, валить в общую кучу, озаглавленную «принципы права», самыеразнородные и разноуровневые тезисы, имеющие какое-то значение для практическогоправоприменения; не дает возможности в конечном счете сформулировать правильное пониманиетермина и в современной отечественной, и в иностранной доктрине.1250закрепленных в позитивном праве принципов исключает саму мысль о том,что позитивное право может не соответствовать своему предназначению иожидаемым от него стандартам гарантий гражданского оборота, тем самымавторитет правового принципа сообщается любому, даже самому дикому ибездарному правотворчеству, что радикально девальвирует само понятиепринципа права1.
Система позитивного права может не быть внутреннепротиворечива, лишь если она в полной мере согласована с объективнымипринципами права. Нормы такой системы не могут противоречить друг другуи отличаются только по предмету, широте и специфике регулирования2.В отличие от политически конъюнктурных подходов к определениюпринципов права (в их число следует включить и позитивизм/утилитаризм, и,по сути, их разновидность — советскую доктрину) предлагается признать,чтопринципыправасуществуютобъективно.Этообусловленообъективностью: 1) психосоматического склада человека и стандартногонабора свойственных для человека ценностей и проблем (их выражаютзаконы психологии); 2) моделей взаимодействия людей в группах, людей игрупп в обществе (законы социологии); 3) экономических процессов (законыэкономики); 4) общего нравственного императива в виде общепринятых иобщепризнанных базовых дозволений и запретов, характерного дляПри таком подходе формулировка предмета и метода советского гражданского правадействительно впечатляет своей солидностью и трезвостью на фоне откровенной идеологизациисистемы отраслевых принципов, как они формулировались доктриной.
Это может сподвигнутьисследователя на вывод о большей стабильности категорий предмета и метода отрасли права всравнении с системой правовых принципов даже без попытки допустить, что в данном конкретномслучае большая стабильность формулировок предмета и метода могла быть обусловлена ничеминым, как их большим соответствием подлинным принципам права, которого и близко не было видеологизированной с учетом особенностей политического строя системе отраслевых принциповправа. Разумеется, последние не устояли, когда сменились политический строй и экономическаясистема, а законодатель предпринял попытку повысить качество гражданской кодификации.
Всеэти ошибки происходят либо от недопонимания глобального характера и объективного значениятех истин, которые сосредоточены в принципах права, либо от нежелания по тем или инымпричинам признать их.2Если между нормами существует или видится конфликт, это может означать, что: а) какая-то изнорм или все конфликтующие нормы не соответствуют правовому принципу; б) не соответствуетпринципу в какой-то части система согласования норм; в) принцип неправильно понят иистолкован; d) неправильно истолкованы (применены) нормы; г) имеет место лишь видимостьконфликта, которого на самом деле не существует.1251значительного количества людей вне зависимости от их национальной,религиозной и социальной принадлежности.Следуетрешительноотказатьсяследуетотнормативистскогопонимания правовых принципов.
Когда исследователи предпринимаютпопытки уместить принцип права в узкую и унифицированную конструкциюстандартной (или даже специализированной) нормы права, это, по сути,являет собой попытку несоизмеримо большее свести к меньшему, уравнять ипоставить в одни рамки первооснову и первопричину с их производными иследствиями1.Безусловно, принципы права сами содержат в себе поставленную воглаву угла западным правовым позитивизмом «норму признания», которая нераскрыта явно, а выводится общественным и правоприменительным опытом.«Признание» принципов в позитивном праве всегда не до конца объективно,подвержено текущему моменту и корпоративным интересам.
Принципытолько открываются, осмысливаются, интерпретируются и практическиинтегрируются позитивным правом. Их закрепление в законодательстве илисудебной практике может быть лишь формальным шагом, декларирующимприверженностьправовойнаправленнымносистемыповышениетомуилииномувостребованностипринципупринципаивправоприменении, но, по сути, никакого «признания» принципов впозитивном праве места не имеет и не может иметь, это было быпостановкой вопроса с ног на голову.Не так существенно, как выражен правовой принцип.
Закрепление его внорме права (в особенности в системах континентального права и иных спреобладанием писаного права) является наиболее сильным вариантом,создающим наилучшие предпосылки для его наилучшей реализации наРезультат получается парадоксальный: гораздо более простые, а подчас откровеннопримитивные нормы выглядят гораздо более органичными, а главное — гораздо болееэффективными, чем нелепые «нормы-принципы», существование которых приходится еще иоправдывать с некоторым оттенком извинений: ну пусть уж они считаются «полноценными»нормами, они со временем станут более удачно сформулированными и более комфортными вприменении, когда законодатель сведет воедино «конструкции» юридических императивов.1252практике.
Многое, впрочем, будет зависеть от того, какова степеньимперативности данной нормы, какова последовательность судебнойпрактики в обеспечении этой императивности, а если норма диспозитивна и(или) носит общий характер, предполагающий ее толкование, — каковытенденции этого толкования. Отдельные принципы могут вполне успешнореализовываться, даже не будучи закрепленными в законодательных актах,но имея последовательное и адекватное влияние на тенденции судебнойпрактики (это особенно характерно для стран системы общего права); вомногих правовых системах по-прежнему заметную роль играют сужденияюристов, выраженные в исследованиях академических институтов.