Диссертация (1173624), страница 18
Текст из файла (страница 18)
73), свидетель может быть допрошен о любых обстоятельствах,подлежащих установлению по данному делу, в том числе о личности обвиняемого,потерпевшего и о своих взаимоотношениях с ними. Не могут служитьдоказательством фактические данные, сообщаемые свидетелем, если он не можетуказать источник своей осведомленности (ст. 74), сходные требования содержалисьв ст. 75, регулирующие такой вид доказательства, как показания потерпевшего.Также в целях настоящего диссертационного исследования необходимоупомянуть и о теоретические работах, согласно которым «в ходе проверки и оценкикаждого отдельно взятого производного доказательства необходимо, прежде всего,обращать внимание на то, бесспорным ли является его первоисточник.Производное доказательство не может быть признано доброкачественным, еслиотносительно сведений, на которых оно основано, следователь, суд располагаютпротиворечивыми, непоследовательными данными»139.Кчислусведенийопределенногосодержания,неимеющихдоказательственного значения, ряд авторов относит показания свидетеля(потерпевшего), если он не может указать источник своей осведомленности.
Н.М.Кипнис указывал, что «данное требование закона носит ярко выраженныйнравственный характер, так как выражает отрицательное отношение законодателяк сведениям «по слуху», указывая на недопустимость использования судом невызывающей доверия информации, достоверность которой проверить нельзя.Недопустимость таких сведений служит гарантией осуществления права назащиту. К этой же группе сведений следует отнести показания свидетеля и139Кудин Ф.М. Производные доказательства и их источники в советском уголовномпроцессе: диссертация ... кандидата юридических наук.
Свердловск, 1966. – С. 321.87потерпевшего, «в которых высказывается предположение о тех или иных фактах,но не содержится категорических утверждений относительно этих фактов, так какв соответствии с ч. 2 ст. 309 УПК РСФСР обвинительный приговор не может бытьоснован на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходесудебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступлениядоказана»140.Строгович М.С. обращал внимание на то, что «сведения в показанияхсвидетеля (потерпевшего) должны быть выражены именно в виде утверждения офакте или событии, но не в виде предположения, субъективного мнения илиоценочного суждения»141.Так, по делу Аветисяна и Назаряна Верховный Суд СССР подверг сомнениюдостоверность производных фактических данных, содержащихся в показанияхсвидетеля Мушегян, поскольку «из показаний Мушегян видно, что в первом случаеАветисян ей говорил, что кража была совершена группой, и он перечислил всехучастников кражи, в другом случае Аветисян не говорит, с кем совершил кражу»142.О необходимости тщательной проверки и оценки производных доказательствВерховный Суд СССР указывал также и в другом решении - постановлении по делуоб убийстве Атояна Габриели.
В числе доказательств, на основании которых былосужден Нерсисян, фигурировали показания свидетелей Кукуша, Варгашака,Сикеряна и Атояна Гранта. Указанные свидетели пояснили, что умирающийпотерпевший рассказал им, что удар ножом в спину нанес ему Нерсисян.Пересматривая дело, Верховный Суд СССР, указал, что показания названныхсвидетелей нельзя считать достоверными без их дальнейшей проверки. Вобоснование своего вывода Верховный Суд СССР ссылается на имеющееся в делепоказание свидетеля Аветисяна, который заявил, что Атояна Габриелу привели кнему домой почти, мертвым и что по пути в больницу он совершенно неразговаривал.
В связи с этим, обращено внимание на необходимость допроса140Кипнис Н.М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. — М.:Юристъ, 1995. С. 32.141Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. С. 393.142Бюллетень Верховного Суда СССР, 1963 г., № 6. С. 44.88судебно-медицинского эксперта, о том, в каком состоянии находился потерпевшийпосле ранения, и мог ли он разговаривать и объяснять обстоятельствапроисшедшего события143.Как указывал Ф.М.
Кудин, в других случаях, «когда сам факт передачисвидетелю определенной информации не вызывает никакого сомнения, важноустановить, не является ли данная передача результатом внушения ее очевидцуинымилицами.Этоособенноотноситсякпроизводнымпоказаниямнесовершеннолетних и свидетелей со слов умирающих потерпевших»144.Так, Пикус был признан виновным в том, что, неоднократно истязая своюжену Тягун, при очередном избиении умышленно облил ее бензином и поджег, врезультате чего потерпевшая спустя несколько дней скончалась. Полагая, что винаосужденного в убийстве не установлена, Верховный Суд СССР приговор отменил.Давая оценку, имеющимся в деле производным доказательствам, Верховный СудСССР останавливается, в частности, на показании свидетеля Суходольской.Суходольская показала, что во время посещения в больнице потерпевшей Тягунпоследняя рассказала, что ее облил бензином и поджег Пикус.Вместе с тем, как показала сама свидетель Суходольская М.М., 6 ноября 1962года она посетила в больнице потерпевшую Тягун, и на ее вопрос кто поджёг ее,Тягун ответила: «Я сама».
И только после того, как свидетельница заявилапотерпевшей: «Что же ты подлеца покрываешь, я бы сама зарубила его на куски иподожгла за такое дело», – Тягун якобы заявила, что облил бензином и поджёг ееПикус145.По делу об убийстве Паутова судебная коллегия по уголовным деламВерховного Суда СССР находит, что нельзя признать доброкачественнымипоказания единственного очевидца – девочки Ворониной Гали и основанных нанем производных показаний ее отца и матери. Супруги Воронины пояснили, что обобстоятельствах убийства Паутова им стало известно со слов Галины лишь после143Бюллетень Верховного Суда СССР, 1962 г., № 2.
С. 36.Кудин Ф.М. Указ соч. С. 322.145Бюллетень Верховного Суда СССР, 1965 г., № 5. С. 34.14489того, как она рассказала об этом учительнице Бабкиной. «Маловероятно, чтобы ихдочь, видевшая как происходило убийство, в течение пяти дней не рассказала этогосвоим родителям»146.Кроме того, некоторые ученые, проводя анализ нового (на тот периодвремени) процессуального законодательства и действующей практики, приходилик выводу о необходимости дифференциации первоначальных доказательств(оригиналы) и производных (копии) вещественных доказательств.Так, А. Винберг указывал, что «в отличие от первоначальных вещественныхдоказательств, которые даются самим событием преступления или возникают всвязи с обстоятельствами, имеющими значение для дела, различные копии(фотоснимки, слепки, оттиски и др.) создаются следователем искусственно впроцессерасследованиядлявоспроизведенияпризнаков,имеющихдоказательственное значение.
Эти признаки содержатся в первоначальномвещественном доказательстве, а затем, после снятия копий, уже в видепроизводных вещественных доказательств сохраняют признаки вещественногодоказательства. Первоначальное вещественное доказательство может бытьутраченоилиможетподвергнутьсяизменению,потерятьчастьсвоихсущественных признаков. Производное же вещественное доказательство сохранитдля суда необходимые признаки вещественного доказательства, сделает ихотносительно не меняющимися от условий и времени. Ряд особых свойствнекоторых вещественных доказательств (например, громоздкость, хрупкость,неотделимость от окружающей среды, невозможность длительного хранения и т.п.) делает единственно возможным обозрение в судебном заседании толькопроизводных вещественных доказательств»147.Как мы видим, хотя в УПК РСФСР и содержались формальные критерииоценки показаний свидетеля и/или потерпевшего, наукой и судебной практикойдифференцировались такие доказательства на производные и первоисточник.146Бюллетень Верховного Суда СССР.
– 1959. – № 3. – С. 31.Винберг А.И. Производные вещественные доказательства и образцы для сравнительногоисследования в советском уголовном процессе // Социалистическая законность. – 1966. – № 3. –С. 20 – 23.14790Мы разделяем точку зрения Н.М. Кипниса, что «необходимо различатьоценку доказательств, связанную с соблюдением правил о допустимости, и оценкудостоверности доказательств в их совокупности, когда не по формальнымтребованиям, а на основании внутреннего убеждения субъект, осуществляющийпроизводство по делу, приходит к выводу о недостоверности содержания сведений,а не только формы их получения (фиксации)»148.Таким образом, институты доказательственного права России, как и всероссийское право в целом, с течением времени претерпевали значительные иразительные изменения, которые, в конечном итоге, привели к формированиюнорм действующего Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.Хотя в научной литературе нередко высказывалось мнение о необходимостидифференциации доказательств на прямые и косвенные, первичные и производные,подкрепляемое обоснованными выводами, но законодателем указанные доводы небыли восприняты, и УПК РФ не содержит какое-либо подразделение доказательствна виды и не регулирует производные доказательства в должной мере.148Кипнис Н.М.
Указ соч. С. 86.91§2. Толкование понятия «производное доказательство» в уголовнопроцессуальной теории XX-XXI вековС момента принятия Уголовно-процессуального кодекса РоссийскойФедерации в юридической литературе скудно освещается вопрос, связанный спроизводными доказательствами.В соответствии со статьей 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делуявляются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь,дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие илиотсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве поуголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовногодела.В силу требования ч. 2 ст. 7 УПК РФ принимаемые по делу решения должныбыть законными, обоснованными и справедливыми, а также мотивированными.Требованию законности и обоснованности принимаемых процессуальных решенийкорреспондирует обязанность суда выносить приговор на основе оценкидоказательств по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупностиимеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом исовестью.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
