Диссертация (1173524), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Вербицкая считала ее «добрым гениеммоего детства», которая в ее жизни «сыграла такую крупную и светлуюроль» [Там же. С. 94]. А.П. Комарова была бывшей подругой матери автора,что также послужило одной из причин выбора именно Елизаветинскогоинститута, хотя он и считался тогда «мещанским», и «отец не был доволенвыбором» [Там же. С. 90]. Остальные номинации в данной категорииотносятся в основном к тем учителям, которые в той или иной мерезапомнились А.А.
Вербицкой в силу интересной подачи материала или своих101личных качеств, так как, по ее словам, «большинство [учителей] былобездарно и равнодушно <...> большинство задавало «отселева доселева»,ставило суровые отметки, занималось казенно и рутинно, не внося в дело нидуши, ни ума» [Там же. С. 105]. Институтки в свою очередь «учились вяло,не интересуясь предметом, лишь бы его сдать, а часто даже ненавидя его»[Там же]. Наибольшие численные показатели выявлены у 4 преподавателей,сыгравших важную роль для автора в ее годы пребывания в пансионе.Остановимся подробнее на каждом из них.И.А.
Старк (общее количество упоминаний – 18) был первым учителемА.А. Вербицкой, когда она начала учебу в пансионе в 6 классе. Онпреподавал русский язык, географию, русскую историю и арифметику,однако у него «не было ни малейшей системы» [Там же. С. 107]. Автор дажеполагала, что «он даже не был нормальным, так велики и внезапны былискачки его мыслей <...> научить он ничему не мог» [Там же]. По ее словам,те, «кто поступал в институт, умея правильно писать, тот быстро разучивалсяпод его руководством» [Там же. С. 108].
Темы занятий сменяли хаотичнодруг друга, ничто не доводилось до конца, задания задавались, но неспрашивались. Тем не менее, ученицы любили его, хотя он был «взбалмошени несправедлив», так как они «ценили в нем фантазию, увлекавшую нас такнеизмеримо далеко, в такие волшебные сферы...» [Там же].Другим важным человеком для А.А. Вербицкой был учитель географииНиколай Иванович Баранцев (общее число упоминания – 31), который сталдля нее в «беспросветных сумерках» институтской жизни «первым лучом»[Там же. С.
135]. Он был первым преподавателем, отметившим ее знания.Получив высший балл на первом уроке, она стала его любимицей, и за пятьлет «ни одно облачко не замутило моих отношений с Баранцевым», которыйвыделял ее из всех учениц [Там же. С. 138].Познания А.А. Вербицкой по истории, которую она «любит страстно»и знает курс «не только 3, но и 1 класса» удивляют их нового преподавателяпо истории N*** (общее число упоминаний – 24) [Там же. С. 196]. Ее успехи102по этому предмету даже «породили вражду между N*** и Баранцевым» [Тамже.
С. 197]. Автор приводит один забавный случай, когда во время экзаменапо географии эти преподаватели поссорились за право называть ее своейученицей.Когда А.А. Вербицкая перешла в 4 класс, у нее появился еще одинучитель, по достоинству оценивший ее познания в языке, поверивший в нее –француз месье Клавель (общее число упоминаний – 21). Как и на первомуроке географии с Н.И. Баранцевым, автор получила высший балл, чемвызвала удивление всего класса и самого преподавателя, так как на тотмомент она была худшей ученицей. Именно после этого случая, увидевизумление учителя, она решила «создать себе положение и сделать себедрузей из преподавателей» [Там же.
С. 161]. У А.А. Вербицкой осталисьсамые теплые воспоминания о месье Клавеле, называя его «истиннымхудожником» она пишет, что его уроки «были для нас праздниками» [Тамже. С. 176].Мисс Уэллс, преподаватель английского, у которой А.А. Вербицкаябрала еще дополнительные занятия, также к ней «питала необъяснимуюсимпатию» [Там же.
С. 172]. Именно она посоветовала автора на роль пажа впридворном спектакле, в котором та успешно сыграла, что вывело ее изнемилости начальницы института на некоторое время. Когда А.А. Вербицкаябыла уже в старших классах и «читала запоем», она решила «осилить»Вальтер Скотта в оригинале, чем настолько поразила мисс Уэллс, что тапомогала ей и нередко приглашала к себе в гости на чай [Там же. С. 193].Таким образом, мы можем заключить, что самые многочисленныеноминации относятся к тем преподавателям, которые не только хорошоотносились к автору в непростое для нее время, но и были «смелымилюдьми, которые шли против общественного мнения и умели считаться синдивидуальностью» [Там же.
С. 161]. Поясним здесь, почему именно этикачества были важны для А.А. Вербицкой в то время. Автор достаточнокритично относится к обучению и жизни в пансионе, считая одним из103главных его пороков насильственное лишение индивидуальности во всем: отвнешнего вида до поведения и образа мыслей. Вся политика института быланаправлена на подавление индивидуальности: постоянные наказания замалейшие проступки, оскорбления и «попрекание» происхождением,бедностью, родителями и т.п. Поступив в институт, А.А. Вербицкая впервыестолкнулась с подобным упрощенным мировосприятием, делением всех накасты, чего она категорически не принимала. Автор также остро переживаланеобходимость жить в этой нездоровой атмосфере. По ее словам,оглядываясь назад, она видит «такую густую тень на годах «золотогодетства», как принято говорить», что ей становится странно, как она «могласохранить жизнерадостность <...> Как она могла восторжествовать вмаленьком сердце, привыкшем сжиматься от страха и обиды?» [Там же.
С.114]. Таким образом, неудивительно, что именно учителя, готовые считатьсяс ее индивидуальностью, верившие в нее, чаще остальных упоминаются вданной категории.Жесткиенравыигнетущаяатмосферавучебномзаведенииопределялись в основном одним человеком – начальницей, репрезентациякоторой является наибольшей в третьей ядерной категории «Начальство»(общее число упоминаний – 230 из 317). Анализ мемуаров позволяетзаключить, что деспотичная графиня, «надменная и ограниченная женщина,менее всего способная воспитывать юношество», является центральнымобразом в описании жизни в пансионе [Там же.
С. 20]. По словам А.А.Вербицкой, начальница управляла институтом железной рукой, тяжестькоторой «даже ночью, во сне, ощущалась всеми, как невыносимый гнет»[Там же. С. 101]. Автор считает графиню «самым мрачным и самым крупнымобразом этого [институтского] прошлого». Она признается, что ее «сердценевольно холодеет от тоски», когда она вспоминает эти годы. [Там же.
С. 99–100].Отношения между начальницей и А.А. Вербицкой не сложились, хотясначала, во время вступительных экзаменов, графиня объявила всем104присутствующим, что сестры были «отныне ее любимицами», а автораназывала своей «пуговицей» [Там же. С. 94]. Однако несчастья А.А.Вербицкой в институте «начались уже через каких-нибудь три недели»,после чего только уже в старших классах ей удалось восстановить своеположение и быть на хорошем счету у начальства [Там же.
С. 114]. По еесловам, все эти годы она жила во мраке, «которым она [графиня] окутала моигоды детства, лишив их света и радости <...> преследуя меня почти пять лет,систематически стараясь раздавить мою индивидуальность» [Там же. С. 101].Главным средством подавления любого проявления личности учениц быласистема жестких наказаний, наиболее частым из которых являлась сераяпелерина, которую надевали на провинившихся институток «исключительнозатем, чтобы унизить и выделить <...> из толпы» [Там же.
С. 115]. Первыедва года в пансионе автор провела в бесконечных наказаниях, на которые нескупились ни классные дамы, ни сама графиня. Она не снимала серойпелерины целыми месяцами, а когда ее самолюбие было притупленонастолько, что «эта мера перестала действовать», то ее «стали лишатьтретьего блюда по праздникам», а потом «выставили в столовой к колонне,на глаза всего института» [Там же. С. 118].Высокая частота упоминаний графини также обусловлена критикойА.А. Вербицкой взглядов начальницы, которые она навязывала своимвоспитанницами.
По мнению автора, ее «кастовые, узкие взгляды на жизнь»и «уродливое миросозерцание», в котором «мир делился на два лагеря:богатых и бедных, дворян и ... остальных» во многом определяли системуценностей института, в рамках которой учениц «попрекали» бедностью,родителями и т.п. [Там же. С. 101–102]. Ключевым понятием было comme ilfault, а все, что выходило за его рамки, необходимо было искоренить иуничтожить. Например, при приеме сестер в институт, графиня говорила, чтообе крошки Зябловы весьма приличные дети («Elles sont toutes les deux tout àfait comme il faut, ces petites Ziablov...» [Там же. С. 94].
Однако, узнав, чтобабушка автора артистка и играет в народном театре, она устроила в классе105«возмутительную сцену», называла ее бабушку «актеркой», после чего А.А.Вербицкая «навсегда очутилась в опале» и ей стоило огромных усилий«ежечасно отстаивать и сохранять <...> положение одной из лучших ученицкласса» [Там же. С. 22, C. 175]. Высокая частота упоминаний графиниобъясняется также и тем, что автор приводит множество эпизодов, когданачальница унижала и оскорбляла своих воспитанниц, называя их «дрянью»,«сволочью», «простонародницами» или «коммуницами», последнее словобыло ее собственного изобретения (от фр.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
